Владимир Поселягин - Дон [litres]

Всюду пыль стояла, грохот камнепада, ничего не видно, да и темень мешала, но жажда жизни сподвигала меня на действия. Кожа стала рваться под моим весом, но ткань бронекостюма еще держалась. Рыча от боли и ярости, я смог согнутся, дотянувшись, ухватил штанину и резким рывком ее выдернул. Нога ниже колена осталась там, под завалами, а я кубарем скатился вниз… Пару секунд продохнул, тяжело дыша и плавая на краю сознания, оторвал ремешок от разгрузки, наложил жгут на культю, задрав штанину. Был бы нож, я бы эту свисающую кожу и мясо срезал. Но чего не было, того нет.

Снова скатав штанину, я наложил сверху жгут, чтобы грязи в рану поменьше попадало, и пополз к другому краю подвала, ощупывая все перед собой. В городе вообще стояла полная вонь разложения, меня шлем спасал, другие с респираторами бегали. В подвале тоже стояла вонь, тут был мертвец, возможно не один, и я надеялся на трофеи. Хотя бы нож.

Надо еще снять еще комбинезон, он, конечно, защищает, когда передвигаешься ползком, перчатки черта с два порвешь, но восемь кило чистого и уже ненужного веса для меня ослабевшего уже слишком много. Может, какую другую одежду найду? А вообще найти бы капсулу-реаниматор и отрастить новую ногу! Именно поэтому потеря меня не сильно взволновала, единственно печалила потеря подвижности.

Хм, а вот и труп. Закрыв забрало шлема, – он герметичный, приходилось его открывать, чтобы принюхаться, – я стал ощупывать находку. Фонарик я тоже где-то посеял, но нашел в кармашке рабочую зажигалку, так что успел осмотреться – ни одного просвета, а в том месте, где я провалился, выход накрыла плита, и теперь выбраться из этого подвала было достаточно сложно.

Слабый огонек зажигалки позволил мне, морщась, осмотреть труп. Да, по вони понятно, что это гражданский, погибший еще при захвате планеты республиканцами. Давненько лежит, тут находок нет. Ладно, ползем дальше. В стене виднелся дверной проем, полузасыпанный обломками, видимо, он вел в другое отделение подвала. Шуметь было нельзя, так что я погасил свой единственный источник света и, скрипя зубами от боли и выдавая себя только шуршанием, пополз к нему.

В этот раз повезло, впереди показались аж два светлых проема этого полуподвала. Один, явно рукотворный, видимо, дверью был, а вот второй проем образовался от попадания какого-то крупнокалиберного снаряда, то-то столько обломков здесь. У дверного проема валялись два трупа и исковерканный станковый гранатомет, расчетом которого те, похоже, и являлись. Не наши это были, республиканцы. Даже отсюда было видно, что их уже обобрали, сняв что можно, но я все равно, полный надежд, пополз к их телам, чтобы найти хоть что-то.

Надежды мало, конечно, но мало ли. Все же последнюю неделю мы воевали фактически на одних только трофеях, свое давно закончилось. И вот подползая к ним, я вдруг замер, получив отклик. Да ладно? Этого своего дрона-минометчика я потерял вторым, еще неделю назад, его накрыло завалившимся домом. Так он что, цел? Да, точно, те бои как раз и шли в этих местах. Хотя цел или не цел, выбраться из завала самостоятельно вряд ли сможет. А было бы неплохо забраться на него – и пусть меня утащит. Своей ноги-то нет, чужой воспользуемся.

Связь была не очень хорошей, видимо, тот через завалы пробиться смог только когда я вблизи оказался. Передал мне с сенсоров картинку камней и обломков. Капитально его засыпало, вот зато состояние дроида заставило воспрянуть духом. А хорошее состояние. Конечно, поврежден один манипулятор, но это не критично, у него другие есть, не охромеет. Так что если откопать, он сможет меня увезти. Жаль, в одиночку мне этого не сделать, нужно остальных искать, вместе выберемся. Тем более план у меня был. Наметки, можно сказать, но был.

А что, можно воспользоваться тем же способом покинуть планету. Дрон есть, прикопанные боеприпасы, до которых я так и не добрался, тоже имеются. Пока дрон будет посылать мину за миной в республиканцев, надо найти их лагерь и навести оружие на них. Угоняем судно и валим. Тут импровизировать придется, жесткого плана нет. Один раз сработало, почему во второй не сработает?

Тут мимо здания, в подвале которого я лежал, стали проходить республиканские солдаты, один заглянул и, увидев трупы своих, стал бормотать в рацию, чтобы прислали труповозку и вывезли их – своих те старались вытаскивать, чтобы похоронить. Сам я уже успел осмотреть трупы, действительно ничего интересного. Единственно – подобрал железку от станины гранатомета. Увесистая, такой и голову проломить можно. Я успел убраться в ту часть, куда попал сверху, и оттуда из глубины проема наблюдал за республиканцами.

Так как тут нашлись трупы, то гранатами подвал закидывать не стали, спустились трое и визуально осмотрели как ту половину, так и мою. Меня не заметили, брезгливо осмотрели труп гражданского и ушли. Я с облегчением выдохнул и, убедившись, что те действительно ушли, выбрался из-под трупа, который поработал маскировкой. Захочешь выжить – и под разлагающийся труп залезешь. Тем более комбез на мне, просто пришлось задержать дыхание – фильтры не работали, а забрало было закрыто. Без него я бы просто задохнулся. Это уже потом я отдышался, откинув испачканное чем-то, что стекло с трупа, забрало. Вонь стояла знатная, но я дышал жадно, мне кислорода не хватало.

Еще с момента попадания в подвал я пытался связаться с нашими, переключив связь сети в режим рации, на расстоянии метров двухсот та вполне устойчиво работала в таком режиме. Однако все это время было глухо, но тут вдруг Йерк отозвался, видимо, войдя в зону работы. Тот долго не мог поверить, что я это я, так как сам видел мою гибель. Пришлось объяснить, что произошло, на что тот хохотнул: мол, это я Счастливчик, а не он.

Выяснив, где я нахожусь, он пообещал вскоре быть. Кстати, остальным выжившим Йерк сообщил, что я жив, видимо, так же, как и со мной, пребывая с ними на связи. А цепь они уже пропустили, хорошо спрятались, их не заметили. Чуть позже через тот же пролом с трупами республиканских солдат в подвал спустились четверо солдат, из них я знал только Йерка. Они подхватили меня на руки, и один вдруг забрал гранату из подсумка, а Йерк сказал:

– Извини, сержант, мы просто хотим жить.

Дальше не помню, на меня обрушился удар приклада трофейного автомата. Пусть на мне все так же был шлем с открытым забралом, но много ли мне нужно? Вырубило.

Очнулся я в камере. В обычной такой камере, и явно не на борту корабля или судна, а на планете. Почему я так решил? Да первое, что привлекло мое внимание, когда я открыл глаза – окно, забранное решеткой, а за ним голубое небо с курчавыми облаками. Значит, еще на планете. Что происходит, я понял сразу: сдали за деньги и свободу. Жить захотели.