Дикон Шерола - Союзник

— Альберт, у нас война, а не психоанализ. Если я знаю, что ты можешь закончить ее исследование быстрее и принести нужные мне результаты, ты займешься им. Воронцова, может, и пообижается пару дней, но она должна понимать, что в данном случае ты компетентнее. Если хочет, пусть помогает тебе. Я же не запрещаю.

— Тогда сам ей об этом и скажи, — фыркнул Альберт.

— В отличие от тебя мне это не сложно. Хотя и тебе пора научиться быть немного жестче.

— Ну да, ходить по трупам, как по бульвару. Это уже замашки Киву. Избавляйся от них. Иначе тебя так и будут ненави…

В тот же миг Вайнштейн прервался. Вообще-то он хотел всего лишь выпить в дружеской компании, но вместо этого случайно поссорился со своим собутыльником. Хоть Лесков и выглядел так, словно последние слова его ни капли не задели, его энергетика отчетливо говорила об обратном.

— Я хотел сказать то, что тебя боятся, — чуть мягче добавил Вайнштейн. — Люди спрашивают, почему я с тобой общаюсь и не верят мне, потому что со стороны ты производишь впечатление очень замкнутого и в то же время хитрого человека. То, как ты оказался в совете, вызывает непонимание и тревогу. Действительно ли этот кабинет стоит такого отношения?

— Стоит, — сухо ответил Лесков. — Ты говоришь мне, что они боятся меня. Хорошо, если это действительно так. Потому что я тоже их боюсь. Я не знаю, что ждет меня завтра. В любую минуту за мной могут прийти.

— Может, если ты сможешь понравиться народу…

— Нравиться — это по твоей части, Альберт. Ты умеешь вызывать симпатию у людей, а я умею управлять их сознанием.

— Так начни с Эрики. Поговори с ней спокойно, без своего приказного тона и высокомерного взгляда. Попроси ее по-человечески.

— Ну да, и я уже знаю, куда она меня пошлет, — Дмитрий усмехнулся.

— Потому что ты сам вечно ее провоцируешь! Я тебе говорю, что она за тебя действительно переживала, а ты кривишься. Да, конечно, она не будет с тобой сюсюкаться, но вы вполне можете стать друзьями. В ее энергетике больше нет враждебности по отношению к тебе. Она помнит, что ты сделал для нас на Адмиралтейской. А своим новым требованием ты снова все испортишь!

— Мне нужен результат, а не ее симпатия.

Услышав это, Альберт устало вздохнул.

— Видимо, правду сказал Рома: ты крутой во всем, что не касается женщин.

— Это Рома тебе такое сказал? — Лесков откровенно опешил. Что-что, а такого заявления от своего друга он никак не ожидал.

— Надеюсь, ты не побежишь ему высказывать свое недовольство, — Альберт понял, что дал маху и только что подставил под удар несчастного Суворова. — Он не в плохом смысле имел ввиду. Мы просто как-то разговорились…

— То есть вы обсуждаете меня за моей спиной? — Дмитрий мрачнел, как предгрозовое небо.

— Да нет же! — Альберт замахал руками. — Господи, ну что ты сразу заводишься? Мы говорили о том, как вызвать симпатию у народа к твоей персоне. И как-то случайно перешли на женщин. Рома просто обмолвился, что тебе трудно будет найти свою вторую половинку. Характер у тебя уж больно жесткий.

Внезапно из диалог прервал телефонный звонок.

— Вайнштейн у тебя? — раздался в трубке встревоженный голос Волкова.

— У меня.

— Отправляй его на Владимирскую. Только что с поверхности принесли человека, половина лица которого покрыта какими-то темно-зелеными наростами. Возможно, какое-то биологическое заражение.

— Или полукровка, — внезапно Дмитрий почувствовал, как его сердце начинает биться быстрее. — Мы немедленно будем. Какой тоннель откроете?

— Четвертый. Поедете на поезде. С вами еще будут ученые. Черт подери, да я сам с вами поеду. Чтобы через две минуты были на месте.

— Хорошо.

Волков отключился, и Дмитрий, вкратце объяснив Альберту, что их ждет, спрятал бутылку и кружки в стол. Затем он едва ли не бегом направился к выходу.

— Я всего лишь хотел спокойно выпить свою заслуженную чашку коньяка и лечь спать, — воскликнул Альберт, после чего с унылым видом направился следом. — Если он — полукровка, зачем ему медицинская помощь? Регенерация сама всё сделает.

— Ты это «владимирским» объясни, пока они не додумались сдирать с него чешую! — отозвался Дмитрий.

Услышав эти слова, Вайнштейн встревоженно прибавил шаг. Он настолько устал, что забыл, что его коллеги могут воспринять регенерацию раненого, как дурной знак. Теперь мысли о недопитой чашке коньяка сменились нешуточным волнением.

— Скорее всего, тоже попался «костяным», — пробормотал мужчина, поравнявшись с Дмитрием. — Господи, хоть бы ему вкололи только обезболивающее. Еще не хватало, чтобы они начали проводить операцию по удалению чешуи.

— Надо как можно скорее забрать его на Спасскую. Пусть будет под твоим наблюдением.

— Надо сначала выяснить, в каком он состоянии. И вообще, прекрати командовать хотя бы в той сфере, в которой ты совершенно не разбираешься.

Когда они наконец добрались до поезда, все уже зашли в вагон и расселись по местам. Среди ученых были и Адмиралтейские, в том числе и Эрика Воронцова. Заметив Дмитрия, она кивнула ему в знак приветствия, после чего вновь заговорила со своим коллегой со Спасской.

— Дим, у тебя случайно жвачки нет? — тихо спросил Альберт. — Нехорошо это — обследовать пациента, когда от врача пахнет алкоголем.

— Конечно, есть. У меня с собой целый ларек, — отозвался Дмитрий. Он заметно нервничал, поэтому подобная ерунда сейчас его только раздражала.

Но вот к их разговору присоединился Волков, и все трое переключились на обсуждение раненого. Владимирские сообщали, что пострадавший вероятнее всего потерял левый глаз. Из-за наростов сложно было разобрать, но лицо мужчины выглядело так, словно его исполосовали когтями. Во всяком случае, именно таким образом его кожу покрывали темно-зеленые корки.

Добравшись до Владимирской, Дмитрий первым делом столкнулся со Станиславом Волошиным. Он встречал приехавших, поэтому при виде Лескова его лицо заметно вытянулось. Впрочем, уже через секунду Стас сумел выдавить из себя сухое «Привет».

— Удивлен видеть тебя здесь, — тихо произнес он, поравнявшись с Дмитрием. — Думал, тебя продолжают держать под присмотром.

— Времена меняются, — прохладным тоном ответил Лесков. — Но, признаюсь, я тоже удивлен видеть тебя здесь. Думал, что это тебя сейчас держат под присмотром.

— С чего это? — немедленно насторожился Стас.

— Если принесенный с поверхности заразен, то тебя должны держать в зоне карантина как минимум до тех пор, пока не закончатся все проверки.

— Я не был на поверхности! Ходила не моя группа!

— Теряешь хватку. Раньше все героические поступки были связаны именно с тобой.

С этими словами Дмитрий нарочно отстал на несколько шагов, поравнявшись с Волковым. Продолжать этот диалог он не хотел — Стас по-прежнему был ему неприятен, несмотря на то, что Лесков пытался убедить себя перестать его ненавидеть. Возможно, он снова повел себя, как мальчишка, в который раз ужалив своего соперника, но недовольный вид Стаса тем не менее заставил его мысленно ухмыльнуться…