Дикон Шерола - По ту сторону зеленой сетки

— Ты можешь не орать? — устало ответил Лесков.

— Ты точно больной на всю голову! — в отчаянии воскликнул Иван. — Конечно же, Киву будет все отрицать. Он же не такой честный идиот, как ты.

— Говорю же, он не лгал, — Дима потер виски. — В конце концов, где доказательства, что это Бранн? Ты сам видел? Или кто-то сдал его?

— В прошлый раз он точно так же убрал одного из наших. Тот был мелкой сошкой, поэтому замяли. И Олега так же «замнут»… Лесков, раньше ты казался мне самым умным в нашей компании. Но теперь я понимаю, какой ты на самом деле идиот… Валить из Москвы тебе надо! Прямо сейчас! Тебя, верняк, уже пасут!

— Иван, да ты ни хрена не знаешь! — перебил его Дмитрий. — И… Я даже объяснить тебе не могу.

— Чего я не знаю? — Пуля пристально смотрел на своего друга, чувствуя и злость, и отчаяние одновременно.

— Просто поверь мне. Бранн не убивал Олега. И никто из московских. Это кто-то из ваших. Подумай, что такого произошло, отчего у него могли начаться проблемы?

— Ничего не было! Он бы сказал мне!

— Значит, что-то личное, — Дима чуть понизил голос. — Что-то, о чем он не мог сказать никому из нас…. Короче, ты должен вернуться в Питер. И постараться не делать ничего! Если я сейчас припрусь вместе с тобой и пойду к твоему главарю, он сразу поймет, что что-то нечисто. Хотя бы на миг представь, что Бранн не виноват. А виноват тот, на кого ты сейчас работаешь. Что тогда?

— Тогда я лично прострелю ему башку, — воскликнул Иван. Он уже не знал, что и думать. То, что Лесков совершил роковую ошибку, парень не сомневался — Бранн так просто его не отпустит. — Но тебе все равно нельзя здесь оставаться! Надо просить защиты у наших!

— Если Бранн захочет меня найти, то найдет, уж поверь мне. Но давай все же пока обойдемся без истерик. Или мне в аптеку сбегать за успокоительным?

— Лучше к гробовщику, — огрызнулся Иван.

Было уже далеко за полночь, когда они наконец улеглись спать. За окном умиротворяюще барабанил дождь, словно хотел поскорее смыть прошедший день. Город плескался в лужах, кривлялся в отражениях. Небо качалось на проводах. Москва пыталась притвориться спящей, словно ребенок, которого уже поцеловали на ночь, но, едва родители отвернулись, она открыла глаза. Золотисто-желтые глаза горящих окон, рекламных щитов и фонарей. Автомобильный поток убавился, словно кто-то завернул кран, однако редкие капли машин по-прежнему срывались в темноту дорожных труб.

Наутро Дмитрий проводил Ивана в аэропорт. Пуля долго не соглашался, но все же доводы Лескова взяли верх. Они решили немного выждать. Сделать вид, что поверили в виновность Бранна, чтобы спокойно понаблюдать за тем, что происходит «среди своих». Иван расскажет о том, что один из друзей Олега тоже хочет присоединиться к ним, потому что мечтает отомстить за друга и добиться того, чего не успел Койот. К тому же нужно было поговорить с Миланой. Девушка могла что-то знать, хотя наверняка она сейчас напугана.

Когда самолет, рейс Москва — Санкт-Петербург, поднялся в небо, Дмитрий поехал обратно в свою квартирку. Теперь, когда Ивана больше не было рядом, Лесков думал о том, чего ждать от Бранна? Наверняка этот человек не закроет на случившееся глаза, а у него, Дмитрия, был только один козырь. Сильный. Но, возможно, карта Бранна окажется сильнее.

Район, в котором жил Дмитрий, был таким же обшарпанным и безобразным, как и его квартира. Здесь ютились самые низшие слои населения, поэтому эта местность буквально сочилась упадком и безнадегой. Скамейки были сломаны самими жителями, чтобы здешняя «элита» не собиралась на ночные шабаши. Подъездная дорога — настолько раздолбанной, что в лужах по щиколотку собиралась вода. Серые дома, серые окна, серое небо и такие же голые серые деревья, жалобно раскачивающиеся на ветру. Даже грязный фургон, припаркованный неподалеку от входной двери, был идентичного цвета. Водитель бросил на Лескова угрюмый взгляд и снова продолжил что-то бубнить в свой мобильник.

Дмитрий зашел в подъезд, на ходу доставая ключи, как внезапно тяжелый удар сбил его с ног. Парень упал на холодный пол, но разглядеть того, кто на него напал, уже не успел. Вторым ударом незнакомец оглушил его.

Первое, что почувствовал Дмитрий, была боль. Она пульсировала в области скулы и чуть выше брови, ясно давая понять, что время приятного забытья прошло. Что-то не менее похожее на боль сквозило в затекших мышцах и впивалось в запястья.

Лесков медленно приоткрыл глаза, пытаясь определить, где находится. Однако темнота никуда не исчезла, ровным счетом как и мешок из плотной ткани, который сейчас красовался на его голове. Дима отчаянно дернулся, пытаясь сбросить ненавистную ткань, однако безрезультатно.

Здесь было холодно. Чертовски холодно. Парень почувствовал, как по его телу рассыпалась дрожь. Он сидел на каменном полу, прижавшись спиной то ли к столбу, то ли к узкой колонне. Его руки были заведены за спину и стянуты веревкой в районе запястий таким образом, чтобы они обхватывали эту самую колонну. Холод быстро вернул Диму к реальности, и в ту же минуту парня окатила ледяная волна паники. Он находился черт знает где, связанный, не в силах ни выбраться, ни даже осмотреться.

Пришло осознание, что происходящее — не дурацкий сон, который смоется струями воды в душевой кабине. И это не фрагмент фильма, не розыгрыш и даже не ужасная случайность. Это всего-навсего ответный ход влиятельного человека, которому не понравился вчерашний ужин. Найти адрес того, кто испортил вечер, Бранну не составило труда. Достаточно было сделать один телефонный звонок, и Анатолий Валерьевич со свойственной ему деликатностью без лишних вопросов сообщил адрес своего бывшего сотрудника.

В какой-то миг Дмитрию представилось, что его так и оставят здесь связанным, чтобы он мог сполна насладиться обреченностью, прежде чем смерть от холода или обезвоживания сжалится над ним. Эта страшная мысль еще больше усилила панику и тем самым заставила парня снова предпринять несколько отчаянных попыток освободиться. Но его действия лишь вызвали улыбки на лицах тех, кто за ним сейчас наблюдал.

— Проснулась, спящая красавица? — грубый мужской голос прозвучал так внезапно, что Дима вздрогнул. Понимание того, что он здесь не один, на какую-то долю секунды даже успокоило, но уже через миг воображение нарисовало предстоящие пытки. Наверняка его не убили сразу лишь потому, что хотели сполна насладиться процессом. Возможно, здесь даже появится наблюдатель, который лично пожелает принять участие в предстоящем развлечении…

Если бы Дима только мог увидеть лицо говорящего, всего на секунду, этого времени хватило бы, чтобы заставить незнакомца освободить его. Но нет, по жестокой случайности похититель не стал снимать мешка с головы парня. Или все-таки по счастливой? Быть может, он до сих пор остается «слепым» потому, чтобы позже не смог опознать своих похитителей?