Дикон Шерола - Проект Процветание

Как в тумане Лесков вытащил из кармана ампулу и протянул ее Георгию.

— Ребенку коли, — устало сказал он. — Дети более уязвимы.

Лось поспешно спрятал лекарство, словно боялся, что Дима передумает, после чего произнес:

— Не забуду, босс!

Голос мужчины дрогнул от охвативших его чувств.

— Клянусь, если выживем… Если свидимся… Все для вас сделаю! Бог свидетель!

— Потом бери все необходимое, и спускайтесь в метро, — словно не слыша его, продолжил Дима. — Если начнется «зачистка», они никого не оставят в живых.

Георгий молча кивнул. Сейчас, когда его переполняли эмоции, он боялся, как бы голос снова его не подвел. Никто не знал, доживут ли они до завтрашнего дня. Если их не убьет яд, то уничтожат механические солдаты, посланные «процветающими» очистить планету от людей второго сорта. Лось осознал, что скорее всего Диму он больше не увидит, и от этого ему сделалось горько. Этот молодой парень столько раз выручал его, прикрывал, прощал «нежданчики» и «несрастунчики», и даже в последнюю минуту их общения Георгий снова оказался ему обязан. Жизнью своего сына.

Еще пару секунд Лосенко колебался, а затем еле слышно произнес:

— Берегите себя, босс.

Дима не ответил. Он молча проводил быстро удаляющегося Георгия взглядом, после чего достал из внутреннего кармана пиджака ручку и блокнот и написал два адреса: один адрес Ивана, другой — Ромы.

— Мы поедем сюда, — сказал он, протянув Альберту вырванный листок. — Обещайте мне, что, когда лекарство будет готово, первым делом вы отправите своих людей по второму адресу.

— Я не знаю, сколько мне потребуется времени…, - начал было Вайнштейн, но Дмитрий прервал его:

— Обещайте!

— Хорошо. Сделаю все, что смогу, — Альберт с сочувствием посмотрел на Лескова. Способность Вайнштейна чувствовать эмоции других была и полезным, и неприятным даром одновременно. С одной стороны он знал, что испытывает его собеседник, но в то же время он сам невольно начинал проникаться его эмоциями. Сейчас Альберт как никто другой понимал состояние Дмитрия. Лесков не был уверен, что сам выкарабкается после отравления, но при этом был вынужден отдавать лекарство другим. Причем эти другие даже не относились к его друзьям. Особенно Станислав. Вдобавок Дмитрию пришлось доверить еще одну драгоценную ампулу малознакомому человеку, который как будто бы мог помочь в создании противоядия. А, учитывая, как долго он прожил в окружении «процветающих», то доверие для него и вовсе превратилось в нечто абстрактное.

Таким образом Дима, Катя и Стас остались втроем. Альберт направился в ближайшую от Адмиралтейства химическую лабораторию, состоявшую при научно-исследовательском центре им. Ломоносова. Это был огромный комплекс из нескольких зданий, в котором разрабатывались как лекарственные средства, продукты питания и косметика, так и сыворотки, влияющие на ДНК человека, и биологическое оружие. Последнее, разумеется, не афишировалось.

Лесков предпочел бы отправить Стаса вместе с Вайнштейном, мол, логичнее дожидаться лекарство прямо под дверью у фармацевта, но в таком случае и Катя уйдет следом. Видимо, Белова тоже понимала это. И, словно желая облегчить им задачу, Альберт обронил на прощание следующую фразу:

— Повторяю: я не знаю, сколько времени мне понадобится на разработку антидота, а Станислав совсем плох. Может и не дождаться. Наверное, лучше вколоть ему лекарство прямо сейчас, а то…

— Вы что, не слышите меня, доктор: я чувствую себя нормально! — перебил его Стас. — Вы сами сказали, что яд быстрее действует на людей с ослабленным иммунитетом, а также на маленьких детей и стариков. Я ни к кому из этой категории не отношусь.

— Я понял, что вы относитесь к категории благородных упрямцев, — с этими словами Альберт устало вздохнул. — Но вы, видимо, решили лечить свою «простуду» большим количеством выпитой жидкости, тем самым отравляя свой организм все сильнее.

Услышав это, Стас переменился в лице.

— Количество тоже влияет? — севшим голосом спросил он.

— А вы думали, нет?

— Тогда мы лучше пойдем с Димой, — сказала Катя, бросив на Лескова умоляющий взгляд. — Если он не против…

Как назло, дома Ивана и Ромы находились в противоположных концах города, а адреса Игоря Дима и вовсе не знал. На его решение, куда отправиться в первую очередь, повлияла именно Вика. Оставалось только надеяться, что Иван и его дочь сейчас находятся дома.

Лесков вытащил телефон и попробовал дозвониться до Ромы, но в ответ снова услышал ненавистное «Ведутся профилактические работы».

— Доступны только экстренные вызовы, — пояснил Стас. — Полиция, скорая помощь и пожарная служба.

«Хватит мне пожарных на сегодня», — с раздражением подумал Лесков. Он первым направился в сторону шоссе, стараясь не обращать внимания на свинцовую усталость, которая постепенно наполняла его тело. Хотелось закрыть глаза и хотя бы немного поспать, но сейчас каждая потерянная минута была непозволительной роскошью.

То и дело им попадались лежащие на асфальте пожилые люди. Многие из них были еще живы, кто-то просил о помощи. Стас с трудом заставлял себя пройти мимо. Он привык сражаться с огнем, но как можно было бороться с ядовитым жаром, пожирающим людей изнутри?

Катя шла рядом с ним, низко опустив голову, словно испытывала чувство вины за то, что воспользовалась лекарством, в то время как остальные были обречены умирать. Дима был благодарен за ее безмолвное послушание. Не каждая девушка могла так держаться. Катя не билась в истерике, не рыдала, не сыпала вопросами и не требовала ее успокоить. В этот момент эта хрупкая девушка показалась ему поразительно сильной.

Какое-то время они шли пешком вдоль шоссе, но вот Дмитрий внезапно остановился подле черного внедорожника. Водитель съехал на обочину, после чего, по всей видимости, ему сделалось плохо, и он потерял сознание. Голова мужчины была запрокинута, а с его пересохших губ срывалось хриплое дыхание. Симптомы отравления все еще не проявились на его теле, но без лекарства этот человек был обречен.

Окно со стороны водителя было открыто, поэтому Дмитрий без труда смог забраться рукой в салон автомобиля и снять блокировку дверей. Раздался тихий щелчок.

— Какого черта ты делаешь? — спросил Стас, наблюдая за тем, как Лесков открывает дверь и отстегивает у водителя ремень безопасности.

Но уже через миг Волошин понял, что задумал Дмитрий.

— Ты охренел? Так же нельзя! — вырвалось у него, когда Лесков из последних сил перетащил хозяина машины на соседнее сидение. — Может, он к семье ехал! К своим детям!

— Как видишь, он уже приехал, — ледяным тоном ответил Дмитрий. Еще не хватало, чтобы заслуженный герой России читал ему морали. Голова и так болела, как после бурной пьянки, и восклицания Стаса раздражали его хуже скрипа несмазанных колес.