Сергей Спящий - Холод твоего сердца [СИ]

Возможность что-то поменять пришла неожиданно. Надежда на изменения. А чтобы с ним ни произошло, любые перемены могут быть только к лучшему. Потому, что представить нечто хуже его текущего положения Гран просто не мог. Он не сразу почувствовал возможность перемен. Всё началось как очередной рейс к Изумрудным островам и обратно. Там, на островах, находилась одни из врат, через которые беоры приходили в их мир. Путь не близок, четыре раза по десять дней. Часть пути проходит через открытое море. Шторм отнёс корабль беоров в сторону, но места где они оказались не были полностью незнакомыми. Грану приходилось бывать здесь, несколько лет назад, когда другой, не этот, корабль был так же схвачен штормом и отнесён прочь, от кратчайшего расстояния между островами и материком. Глухие, необжитые земли, где не встретишь ни человека, ни беора, но можно наткнуться на дикого зверя.

Оборотни собирались передохнуть на берегу, а затем плыть вдоль берега к обжитым землям. Для рабов вынужденная остановка также означала благословенный отдых. Пусть даже никто не собирался выпускать из пропахшего кислым потом трюма или расковывать вросшие в кожу цепи. Но всё произошло совсем по-другому.

Вблизи моряки оказались не просто громадными людьми в звериных шкурах, а какой-то отдельной человекоподобной расой. Об этом недвусмысленно говорили их сморщенные, будто абрикосовая косточка, лица и многочисленные, слишком многочисленные и слишком длинные зубы в широко открывающихся ртах или же, скорее, пастях.

Да и их шубы являлись не одеждой, а частью тела. Мех был натуральный, их собственный, поэтому они не пытались снять его несмотря на тропическую жару.

Какое-то время земляне наблюдали за разбивающими лагерь на берегу моряками с зависшего на максимальной высоте, тактического дрона. Но долго продолжать наблюдение не представлялось возможным. Либо моряки заметят не приспособленный для длительного скрытого наблюдения воздушный разведчик. Либо двинутся вглубь леса и могут выйти на стоянку людей поблизости от портала.

За время недолгого отдыха, пилоты и техники, насколько смогли, подлатали повреждённые машины. Ночной бой с эльфами дался непросто. Пожалуй, сейчас у землян не нашлось бы ни одного полностью исправного мизгиря. Машина Горазда и Николая имела лишь пять, из положенных восьми ног. Обрывки повреждённых конечностей срезали, чтобы они не мешали, а один манипулятор полностью заменили, разобрав необратимо повреждённый мизгирь. На самом деле пять рабочих конечностей ещё достаточно неплохо. Чтобы передвигаться без потери скорости, мизгирю достаточно четырёх. Чтобы эффективно воевать на сверхкоротких дистанциях должно быть не меньше шести конечностей, но и пять — это очень даже не плохо. Из трёх пулемётов в рабочем состоянии оставался один. После попадания под огненный шар, машина была наполовину слепа, часть сенсоров оставалась только на неповреждённой стороне. Конечно, техники что-то сделали, но склада с запасными частями поблизости не имелось, как и ремонтно-восстановительных мощностей, поэтому возможности походного ремонта оставались весьма ограничены. Впрочем, частичная слепота боевой машины, пока она действовала в составе группы, компенсировалась получением информации и целеуказаний от других боевых единиц.

С электромагнитной пушкой — основным вооружением мизгиря тоже имелись проблемы, но она стреляла и даже обещала не отказывать после первого десятка выстрелов металлическими болванками при резкой нехватки качественных боеприпасов. И это, в общем-то, главное. А металлических болванок требуемой формы техники нарезали из не подлежавшей восстановлению техники не сказать, чтобы в избытке, но для одного боя достаточно.

День уже начал склоняться к вечеру. Шар солнца спустился вплотную к спокойной морской глади. Кажется, ещё немного и раскалённый диск коснётся волн и поднимутся облака пара, но нет, он просто уйдёт за них, спрячется на ночь, чтобы следующим утром взойти с другой стороны. Покачивался на мелких волнах вытянутый корабль, напоминающий драккары викингов, но всё же заметно побольше размером. От корабля к берегу тянулась пара толстых канатов, обвязанных вокруг мощных древесных стволов. Канаты оставались не натянутыми, видимо служили только страховкой, а у самого судна имелось что-то вроде якоря.

На берегу жарко пылала пара больших костров. Над каждым установлен котёл. Кашевары осторожно, чтобы не загорелась длинная шерсть, помешивают варево большими ложками с длинными рукоятями. Другие моряки заняты строительством временных, на пару ночей, не большей, шалашей из срезанных веток. У них минимум инструментов. Большую часть работ им удаётся выполнять, используя что-то вроде когтей, то появляющихся на кончиках пальцев, то исчезающих. Когти легко рассекали довольно толстые ветки. Местные обитатели могли оказаться гораздо опаснее, чем казались при первом взгляде на их неказистое, деревянное судно и самый минимум инструментов из металла или дерева.

Похоже они намеревались поохотиться, пока солнце окончательно не село. Два небольших отряда собирались углубиться в лес и если земляне собирались пойти на контакт, то времени у них оставалось всего ничего. Одно дело, когда выходишь к расположившимся на берегу самостоятельно и вроде как по доброй воле. Другое, когда они обнаружат в тайне наблюдающих за лагерем лазутчиков. Если земляне хотели хотя бы попытаться провести первую встречу двух народов мирно, то им не стоило пренебрегать возможностью произвести положительное первое впечатление на мореплавателей.

Намеренно обнаружив своё присутствие треском веток, раздвигая или проламываясь через молодую поросль, на берег вышли два мизгиря. Стальные паукообразные машины неподвижно застыли, давая возможность напуганным местным рассмотреть себя. Выдвинутые на полную длину опорные конечности вознесли яйцеобразную кабину на высоту порядка трёх метров. Последнее совсем не лишне, так как местные жители в полтора раза выше землян и значительно массивнее. Руководившей операцией безопасник решил, что следует сразу продемонстрировать имевшуюся у людей стальную мощь, чтобы напугать и ошеломить дикарей. Тут важно было не переборщить. Конечно, напуганные туземцы должны сделаться более сговорчивыми, но насмерть напуганный дикарь становится абсолютно неуправляем.

Сбившиеся в кучу и отступившие к воде, так, чтобы между ними и вышедшими из лесу стальными чудовищами пылали костры, моряки стояли неподвижно. Выйдя из леса, мизгири также остановились, прочно упираясь в землю опорными конечностями. На яйцевидных кабинах играли отблески огня, от разожжённых на берегу костров и заходящего, тонущего в морских водах солнца. Сверху продолжал висеть дрон, записывая происходящее и транслируя оставшимся в лагере землянам.