Сергей Спящий - Холод твоего сердца [СИ]

Дрон проникнуть в трюм корабля не смог, оба люка на палубе крепко закрыты и в отверстиях для вёсел также стоят заглушки. Недолго думая, Золотилов приказал двум мизигрям взяться за тросы и просто вытащить корабль на берег. Отправляться в плавание на нём они точно не собирались. Да и в целом, выглядевший тропическим раем и мирным островком в не спокойном море бесконечной войны мир оказался не так дружелюбен к людям, как казалось в начале. Можно сказать — совершенно не дружелюбным.

Эта ночь для Грана, и других рабов, выдалась неспокойной. Измученные борьбой со штормом и двумя бессонными ночами, они надеялись отдохнуть в забытьи, заменявшем галерным рабам нормальный сон.

Беоры высадились на берег намереваясь вознаградить себя нормальным отдыхом за все волнения последних дней. Расковывать рабов никто и не подумал. Они здесь навечно, в качестве двигателя судна при безветренной погоде. Разве только корабль пострадает настолько сильно, что тех, кто доживёт до этого момента переведут на новый. Впрочем, если человек не умирал в первые месяцы, то, как правило, приспосабливался и мог жить несколько лет, возможно даже десятилетия. Если, конечно, такое существование можно назвать жизнью.

В закрытом трюме было жарко и душно. Люки и отверстия для вёсел закрывали чтобы рабов не покусала водяная муха, чей укус опасен своей незаметностью. А если не прижечь место укуса сразу, то вскоре человек умирает. И, что самое неприятное для беоров, его мясо нельзя после этого есть.

Душно и воняет, страшно воняет, но Гран привык и к духоте и вони. Как-то, осознание того, что он привык к условиям своего существования изрядно напугало Грана. Ему казалось, что привыкнуть означает смириться. Возможно так и есть. В любом случае это было уж давно.

На какое-то время гребцы смогли забыться. Уставшие в единоборстве со стихией мускулы ныли. То и дело кто-то из гребцов вскрикивал от боли, но на это не обращали внимания, да и сам виновник даже не просыпался. Перед тем как сойти на берег беоры покормили рабов. Еда была отвратительной, но съедобной. Гран знал, что иногда беоры добавляют в еду для рабов человеческое мясо. Им почему-то кажется ужасно смешным, когда люди едят людей и даже не подозревают об этом. За годы рабства Грану наверняка приходилось есть человеческое мясо. Времена, когда его волновали подобные мысли давно прошли. Тем более в сегодняшней похлёбке из размолотых сухарей и склизких овощей вряд ли имелось чьё бы то ни было мясо.

Его разбудили непонятные, но громкие звуки доносившиеся со стороны берега. Они были похожи на громкие хлопки, как будто кто-то бил в огромный барабан, какой всегда выносили на праздники, когда его отец ещё был королём. Только сейчас таких барабанщиков было очень много. К тому же звуки немного отличались друг от друга. Тяжёлое уханье падающего дерева, раскаты грома, треск пожара — всё не то. К таинственным звукам добавился рёв беоров и, не может быть, их жалобный скулёж.

Теперь Гран был полностью уверен: на берегу шло сражение. Кто-то схватился с хозяевами корабля, но кто бы это мог быть?

На мгновение он позволил себе поверить, что с беорами сражаются люди. Какие-нибудь герои или пусть даже разбойники, тем более и разбойники могут считаться героями, если не побоялись вступить в схватку с полусотней беоров. Этих беоров, прибывших из другого мира через врата на изумрудных островах и приплывших на человеческие земли. Впрочем, земли больше не принадлежали людям, хотя те продолжали жить на них и продолжали существовать королевства, правда не все. Существовали лишь пока не отказывались платить дань и подчиняться беорам. Вряд ли там сражаются какие-то странствующие герои. Чтобы напасть на полсотни людей-медведей нужно иметь армию минимум в тысячу человек и не вчерашних крестьян, а опытных рубак. Настолько больших разбойничьих банд просто не бывает. Как не бывает и настоящих армий, решивших выступить против завоевателей. Появись такая армия и правители подчинившихся беорам королевств будут охотиться на героев как на преступников, стремясь во всём угодить пришедшим из другого мира, хозяевам. Мысли о восставшей армии лишь пустые мечтания и зря тревожат сердце и дают надежду голове. Надежда приносит лишь дополнительную боль, это Гран твёрдо уяснил за годы рабства, сначала под чужим именем, а позже вообще без имени, потому, что кого интересует имя раба на галере.

Но кто же всё-таки напал на беоров? Наверное, другие беоры. Чем-то прибывшие из их родного мира помешали наместникам. Их внутренние распри. И можно только порадоваться, что беоры убивают беоров, если бы не та мысль, что если победят нападающие, то наверняка они перебьют рабов и затопят корабль. Зачем им лишние свидетели и улики?

Тем временем снаружи наступила тишина. Кто бы ни победил в битве, она закончилась. Растревоженным рабам оставалось только ждать своей участи.

Они сидели тихо, как мыши, стараясь негромко дышать и поменьше чесаться. Как будто, если они не станут издавать лишних звуков, то про них могут забыть. А даже если так, приковывающие к скамьям цепи всё равно никуда не денутся.

Однако довольно долго ничего не происходило. Настолько долго, что кто-то из рабов позволил себе перешёптываться, пытаясь угадать, что происходит снаружи и что может ждать их всех впереди.

Снаружи была ночь. Определённо ночь, потому, что днём, сквозь щели проникает хоть сколько-то света, даже при закрытых люках и отверстиях под вёсла. И вдруг в ночи загорелось яркое солнце. Его слепящий свет проник сквозь щели, позволяя рабам увидеть друг друга и отбрасываемые ими длинные тени. Ровный яркий свет не походил на свет костра. Значит он создан магией, а магия — это почти всегда смерть, по крайней мере для людей.

Рабы зажимали себе рты, опасаясь издать хоть звук. Но когда корабль дёрнулся и что-то потащило его в сторону берега, они больше не смогли сдерживаться и трюм заполнил многоголосый рёв чувствующих свою обречённость людей.

…

Внутри корабля кто-то заревел. Рёв звучал глухо и не походил на рычание оборотней. Однако, на корабль тотчас уставились десятки стволов, а вытаскивающие корабль на берег мизгири остановились и их пушки тоже нацелились на вплотную приблизившееся к берегу судно.

Временно покинувший место стрелка-командира и доверивший машину второму пилоту Горазду, Золотилов наблюдал со стороны за вытаскиванием корабля. Рядом стояли безопасники и эльф Шанданес, которого никто не звал, но и не гнал.

— Слушай, а можешь магией-шмагией заглянуть кто там внутри кричит? — обратился Золотилов к Шанданесу. Эльф был нелюдью и старший лейтенант не испытывал к нему тёплых чувств, особенно учитывая, что его сородичи вырезали экспедицию наплевав на эфемерное понятие дипломатической неприкосновенности. Но всё же Шаданес вроде как свой. А хороший командир должен максимально полно использовать способности подчинённых для выполнения боевой задачи. А нравится или не нравиться — кому какое дело до личных предпочтений старшего лейтенанта Золотилова? Да никому, по большому счёту.