Сергей Спящий - Холод твоего сердца [СИ]

На момент подхода к Когалыму освободительной армии, в городе насчитывалось до полумиллиона обычных человек, не инфералов. Готовясь к нападению, возводя оборонительные рубежи и напитывая силой драгоценные камни, демоны принесли в жертву тысячи рабов. Но во много раз больше людей погибло при штурме города. Хлипкие бараки разрушались от близкого попадания ракет и снарядов, хороня под обломками сотни человек. Титаны-подавители затуманивали разум тысяч и посылали оболваненных людей навстречу мизгирям и пехоте, выстраивали их на манер живого щита. И дело обстояло так, что иногда солдатам приходилось идти напролом. В противном случае темп наступления бы сбился и это только привело бы к многократно возросшим потерям, в том числе и среди бывших рабов.

Когда армия завершила освобождение города Когалыма, из полумиллиона рабов, в живых осталось чуть больше двухсот тысяч. Но они уже больше не были рабами.

Боевую задачу удалось выполнить и перерабатывающие производства захватили в пригодном для быстрого восстановления виде. Остальной город пострадал сильнее и уже медленно замерзал лишённый постоянного притока живительного тепла. Двести тысяч освобождённых человек требовалось как-то обогреть и накормить. Кроме того, их требовалось лечить потому, что состояние большинства далеко от идеала и хорошо ещё, что самый распространённый недуг — последствия длительного недоедания — излечивается достаточно просто, были бы возможности и время. Освобождённых граждан Российской Федерации требовалось рассортировать, классифицировать и занести в базы данных по возможности восстановив как прошлое до войны вторжения, так и то, чем они занимались под оккупацией. Наконец было необходимо пропустить всех освобождённых через тщательный фильтр, выявляя пытающихся затеряться среди людей инфералов, не желающих сдаваться законной власти и маскирующихся под человека сверхъестественных тварей. Некоторые виды низших демонов не обладали выраженным боевыми способностями, но зато могли превращаться в того, кого съедали, полностью копируя внешность, поведение и даже частично получая память реципиента. Отдельные инфералы, прокачивающие себя в направлении маскировки, получали похожие способности.

Но всё это может немного обождать. Сейчас главное обогреть и накормить двести тысяч больных, плачущих одновременно от радости и от горя, человек. И нужно немедленно проводить спасательные работы, разбирая завалы и пытаясь отыскать выживших, пока они не замёрзли насмерть, не задохнулись, не потеряли последнюю надежду. Поэтому часть войск пошла вперёд, создавая линию обороны к югу от города. Другая часть осталась в Когалыме, помогая идущим следом за армией инженерным частям с развёртыванием надувных домов, мобильных электростанций и временных госпиталей.

После взятия Когалыма, перед продолжением освободительного похода в сторону Сургута и Нижневартовска, армии требовалась передышка и пополнение свежими частями. Положение тем больше осложнялось, что под Нижневартовском располагался один из постоянных порталов, связывающих землю с другими мирами великой сферы и значит демоны могли через него перебрасывать силы с других направлений и даже из других миров. Впрочем, люди уже имели опыт уничтожения «проросших» сквозь ткань реальности, после вхождения земли в великую сферу миров, порталов. Один сожгли ядерным огнём в льдах Гренландии. Три уничтожили американцы. Два закрыли китайцы, в начале вторжения, до того момента как демонические орды поглотили бывшую поднебесную и лишь разбитые остатки народной армии смогли вырваться из котла и отступить сначала в Благовещенск. А когда легион захватил превращённый в укрепрайон русский город, вместе с российскими войсками отошли в республику Саха.

Мизгирь Горазда и Николая повредили в бою и поэтому они участвовали в спасательных и строительных работах в качестве рядовой массовки. От тех же пехотинцев, благодаря экзоскелетам индивидуальной брони, пользы и то в разы больше. Ремонт боевой машине предстоял капитальный, на коленке невыполнимый. Пришлось оставить верного железного коня ремонтным бригадам, а самим временно переквалифицироваться в пешеходы.

Пользы от временно спешившихся пилотов на стройке не много, поэтому их приставили патрулировать разрушенные улицы. К тому времени по Когалыму частой гребёнкой по несколько раз прошлись чистильщики и вероятность наткнуться на серьёзную тварь или продолжающего скрываться инферала была достаточно малы, чтобы поручить патрулирование пилотам, не носящим тяжёлую пехотную броню. Скорее патрули требовались для общего поддержания порядка среди освобождённых людей, чем для поиска и отлова продолжающих прятаться тварей.

Получив временное назначение в патруль, Золотилов почему-то обрадовался. Сам Горазд мечтал только о том, чтобы заснуть и спать без сновидений целый год или два. Прошло уже несколько дней после освободительного боя за город, но стоило ему закрыть глаза, как тут же вставали картины жестокой схватки. Он кричал во сне, просыпаясь от собственного крика и будя напарника. Младший лейтенант полагал, что это не нормально, но Золотилов утверждал: как раз нормально и скоро само пройдёт. Почти все молодые проходят через подобное если выживают в своей первой «мясорубке». Он так называл бой за Когалым: мясорубка. Напарник объяснял терзающие Горазда кошмары тем, что тот мог попасть под остаточное излучение титана класса «подавитель» или других эманаций. В городе, где несколько лет правили демоны и инфералы более чем хватало всякой дряни как сверхъестественного, так и вполне естественного толка. И с последим Горазд без вопросов соглашался. Стоило хотя бы десять минут поговорить с кем-нибудь из бывших рабов, как появлялось жгучее желание поймать любого, абсолютно любого демона и расстрелять из главного калибра или медленно, по кусочкам, нарезать на ломтики мономолекулярными лезвиями. То, что они творили здесь выходило за всякие рамки и не могло бы прощено никогда и не из каких политических соображений.

— Мальчишка! — сказал Золотилов, когда Горазд поделился с ним мыслями о том, что демонов нельзя прощать, никогда и ни за что. — Если это потребуется для окончательной победы, то и ты и я будем целоваться не только с инфералами, а с самой отвратительной тварью из их легиона. Нет ничего важнее победы. Знаешь куда засунь свою гордость и неудовлетворённое желание мстить и лично нести справедливость?

Они тогда сильно поругались и только позже, глубокой ночью, в темноте и одиночестве, если не считать ставших уже привычных и начинающих понемногу выцветать, кошмаров, Горазд признал для себя правоту Николая. Вот только легко признать необходимость чего-то разумом. Гораздо сложнее смирить холодную ярость наполнявшую сердце. Да и стоит ли смирять?