Роман Романович - Злоба

Только надпись на крышке:

«Всему своё время».

И чтобы это значило?

Тук-тук-тук.

На самом деле звук был другой, но в голове у меня это прозвучало именно так. Перетаскав кучу ценного хлама, я постучал в дверь, за которой скрывалась старуха. Прошла минута, вторая, но ответа не было... И что дальше? Постучал ещё раз, подождал, но ответа снова не последовало. Что ж... Видимо мы будем общаться по её графику.

Занятий других не было, поэтому я присел, тем более, успела накопиться усталость. Вроде всего ничего поработал, от силы часа два, хотя в этом месте я давно утратил чувство времени. Как бы там ни было, чувствовал я себя, должен признать, паршиво. Рана в плече ныла, как и последствия укуса на руке. А уж сколько всяких ссадин, царапин, ушибов и прочего — лучше и вовсе не считать.

Пока ждал, задумался, чем старуха здесь занимается. Что мне известно? Она слепа и неплохо ориентируется в пространстве. У неё есть оружие, еда, вода и укрытие. При этом, что-то мне подсказывает, это место находится далеко от кольцевой и центральной части города.

Как я успел убедиться на собственном опыте самостоятельной жизни... Тут мне стало смешно, но вместо смеха я закашлялся... Чтобы жить, нужна еда, вода и... Пожалуй безопасное место, где можно хотя бы выспаться. С последним, судя по всему, у старухи проблем нет. А вот с едой и водой... Где её тут взять в этих коридорах? Она на кого-то работает? Предоставляет какие-то услуги? Чем она вообще здесь занимается, что у неё есть средства получать пайки, одежду, оружие и кто знает, что ещё? Хорошие вопросы, на которые пока нет ответов. Для меня в этих рассуждениях хорошая новость в том, что она не такая сумасшедшая, как показалось изначально... А, кстати, почему я так подумал про неё? Причин то нет. Подумаешь, старая и слепая, бродит в одиночку по темным коридорам. Чем я лучше? Хуже, пожалуй. Пусть и зрячий, но также бродил, а если быть точным, то ползал по тем же самым коридорам.

Ещё её фраза, что у неё есть связи в городе. Я не настолько наивен, чтобы поверить на слово, но мало ли. А вдруг? Мысль, которую я сформулировал, была слишком обнадеживающей. Если она адекватна, оказывает какие-то полезные услуги, у неё есть связи, то... Ох, а вдруг она мне поможет устроиться в городе? Было бы хорошо. В сотню раз лучше, чем месить дерьмо у рабов страха. Но пока рано об этом думать. Мои догадки могут быть ошибочны. Вдруг это одинокая, никому не нужная старуха, что зарабатывает, продавая всякий хлам?

Поток размышлений прервал скрип двери. Да какой скрип. Настоящий скрежет, по которому сразу понятно, что дверь не то, чтобы старая, а скорее древняя. Надеюсь, её не заклинит в ближайшее время.

— Я собрал, что мог, — быстро сказал я, когда старуха замерла в проёме.

— Отойди, — проскрежетала она не хуже, чем дверь чуть ранее.

— Эм... Я не опасен, — сказал ей, поднимаясь и отходя в коридор, — И никогда бы не напал на человека, который мне помог.

Старуха ничего не сказала. Наклонившись, она быстро нащупала любезно сложенный хлам, тщательно проверила его и потащила к себе в берлогу.

— Я могу помочь отнести. Там ещё осталось.

Женщина не смогла собрать всё разом. Часть предметов она не заметила. И, кажется, старуха нервничает, что я здесь рядом. Впрочем, если ты слепой старик, то это не удивительно. Раньше бы я удивился, что люди могут опасаться скрытого нападения, но... Это было давно. Очень давно. В прошлой жизни.

Старуха от моих слов только быстрее засуетилась и не собрав всё, захлопнула дверь. Догадка была настолько неприятна, что я отказывался в неё верить. Неужели она... Боится? Не просто боится, а отравлена злобой. Если так, то ситуация хуже, чем я себе напридумывал. Для меня хуже. Обратись она или просто реши выстрелить под страхом и всё, закончится моя история.

«Готовность к инициации 90%» — изменилась надпись.

Ох... Скорее бы... Страшно, что случится, когда сто процентов будет, но и ждать надоело.

***

Я так и не придумал, как определять, сколько проходит времени. По субъективным ощущениям прошла пара дней. К этому моменту готовность зависла на девяносто девяти процентах. Я спал, просыпался, собирал хлам, таскал его к двери старухи. Повторял это раз в несколько часов, сразу, как только накапливалась новая куча. Чего там только не встречалось... Не то, чтобы много, но за «рабочий» день изрядно удавалось набрать. Главное, что старуха была довольна и продолжала меня кормить, ничего не говоря.

Я отдохнул, окреп, пришел в себя. А ещё исследовал ближайшую территорию и не нашел выхода. Рискнул вернуться на перекресток, где сходились потоки воды, проверил там всё, но... Если не умеешь прыгать на десять метров вверх, то ничего не светит. Возле решетки тоже вариантов нет. Потоки воды уходили под землю и логика подсказывала, что если прыгнуть туда, то уже не выберешься.

По всему выходит, что единственный путь выбраться отсюда — это пройти через убежище старухи. Но сама она меня пускать явно не собирается, как и идти на контакт. Я пытался с ней говорить, предлагал помощь, но ничего не добился. Она как забирала хлам, так и продолжила забирать, два раза в день выдавая мне паёк и бутылку воды.

Если ничего не изменится, стоит ли мне попытаться пробиться силой? Я никогда в своей жизни ни с кем не дрался, меня никто к этому не готовил. Единственный раз, когда я действительно хотел убить — это когда мама отправилась в бой и погибла. Вот синтов я бы уничтожил с великим удовольствием. Но они ведь не люди...

Это походило на те задачки, которые мне подкидывала мама, а отец на них ворчал. Если тебя ударили, что надо сделать? На вопрос, что значит ударили и кто бы это мог осуществить, она могла подойти и толкнуть меня. В детстве это казалось жестоким и обидным, а сейчас... Возможно, именно благодаря влиянию матери, которая никогда не хотела, чтобы я был на сто процентов мирным и пропитанным культурой Эдема, удалось выжить и справиться с тем, что выпало на мою судьбу.

Иногда такие задачи выливались в жаркие обсуждения между отцом и матерью. Отец утверждал, что надо быть выше низменных желаний, а мать в ответ заявляла, что добро должно быть с кулаками и иногда эффективнее один раз дать в зубы, чем долго терпеть побои, лицемерно прикрывая высокими стандартами собственную трусость.

Я никогда этого не понимал. В Эдеме принято быть не агрессивным. Но за его чертой я столкнулся с тем, что агрессии в мире полно. Поэтому запрет на насилие давно уже не казался таким уж однозначным. Чтобы сказал отец в ситуации со старухой? Мне надо узнать у неё, как выбраться отсюда. Есть шанс, что путь к городу лежит через её жилище. Отец бы предложил попросить вежливо. Если откажут, попробовать договориться. Если всё равно откажут, то... Не знаю, если честно, что сказал бы отец. Возможно, он бы расстроился и удивился, столкнувшись ещё раз с несовершенством мира. В Эдеме то было достаточно обратиться за помощью, чтобы тебе помогли.