Роман Пастырь - Ветер перемен [СИ]

Если быть честным с самим собой, то можно увидеть, как я убегал. Искательские дела – это не больше, чем попытка убежать от взрослой жизни и той пустоты, что поселилась внутри. Мать и сестра погибли, что стало ударом для неокрепшей психики. Дальше две недели пустоты, а следом череда событий, что заменили мне жизнь. Сражения, адреналин, риск – в этом я нашел смысл?

Но если так бегать от самого же себя, слабо представляя, а кто я есть в этом мире, то какая судьба ждет? Неприкаянного искателя? Задрота с реальным риском? Почему-то, если представить, куда это всё ведет, то я вижу фатальный конец, а совсем не славу, почести и благополучие.

Да и если без всяких глубоких мыслей, то мне тупо интересно заглянуть в себя, а как понимаю, именно это Марта и предлагает.

Но есть риск. Где гарантии, что девушка честна? Может это навык тотального порабощения? Дам согласие, а очнусь рабом.

– Если ты боишься моего влияния, то тебе хватит воли, чтобы в любой момент прервать процедуру. – сказала Марта, заметив недоверие в глазах.

Хочется верить, но допускаю, что и это может быть обманом. Мысли пошли по кругу. Я просил минут пять, пытаясь решиться, а потом забил. Если бы хотел точно отказаться, то сделал бы это сразу. А так девушка меня заинтересовала, а размышления – это опасения перед её силой. Но в таком случае лучше вообще прекратить общение, если я категорически не доверию.

– Согласен. Что от меня требуется?

– Выпить это, – достала она из сумки бутылку с серебристой жидкость, – Лечь в постель и всё.

– Что это?

– Разбавленная эссенция ментала.

– Ого, – удивился я и мысли забегали пуще прежнего.

Неожиданный поворот. Значит она нашла грань со своей стихией, охотилась там, умолчала об этом и… Могла пройти испытания. Но об этом тоже умолчала. Или могла купить эссенции у других искателей, через того же торговца.

Девушка сидит, улыбается и внимательно отслеживает моё выражение лица. Кажется, что ей интересно, до чего же я додумаюсь. Вспылю? Вопрос задам? Дурацкая ситуация. Решаю не идти у неё на поводу и промолчать. Сразу перехожу к делу.

– Идем в спальню?

– Да.

– К чему мне готовиться?

– К слезам.

– Эм? – повернулся я к ней.

– Это сродни катарсису. Ты перепроживешь свою жизнь, застарелая боль и чувства выйдут. Ничего такого. Очищение через слезы нормально.

– Не хотелось бы рыдать. Да ещё при тебе, – честно признался я.

– Пфф, нашел из-за чего париться. То, что мужчинам запрещается выражать чувства – тот ещё идиотизм. Ты в курсе, что из-за такого воспитания мужчины чаще умирают от сердечно-сосудистых заболеваний? То-то же. Так что давай без этой мускульной глупости. Я в любом случае сидеть рядом не собираюсь. Лучше пойду в ванне поваляюсь.

– Ты не будешь рядом?

– А надо? Тебя ломать будет, это процесс интимный, так что сам наслаждайся.

– Ты меня пугаешь всё больше и больше. Может не надо?

– Эрнест, давай без этого жалобного голоса? – усмехнулась она. – Раз решился, то, как говорится, не бзди.

То, как Марта эта сказала, по детски расслабленно и непосредственно окончательно убедило меня в том, что всё ок и можно довериться. Почему-то кажется, что если бы она замышляла что-то недоброе, то хоть немного бы нервничала.

– Ты готов? – спросила Марта, когда я лег на кровать.

– Да.

– Тогда пей.

Я сделал, что сказано. На вкус как… Вода. Не успел отметить, какой эффект зелье произведет само по себе, как девушка применила навык.

Из неё вышла серебристая энергия и вошла в меня. Точнее почти вошла, расположилась на груди и замерла там.

– Расслабься и впусти эту штуку в себя, а то напряженный и блокируешь её, – донесся голос Марты издалека.

Я отметил, что да, напряжен и сопротивляюсь, выдохнул, расслабился и дал согласие.

Сознание ухнуло вниз, сделало кульбит и выбросило меня… Это походило на то, что смотришь тысячу фильмов одновременно. Точнее ты сначала скрупулезно эту тысячу фильмов отснял, причем не абы про кого, а про себя единственного и неповторимого. Но так как талант режиссера отсутствует, то просто снял на камеру подробно всю жизнь.

Я вспомнил и прожил если не всё, то большинство хоть сколько то значимых эпизодов из своей жизни.

Сначала было слово… И слово это было – порвался.

Не знаю как, но показ фильмов начался с момента зачатия. Я стоял в стороне и наблюдал то, что пожалуй предпочел бы развидеть. Конкретно – прекрасный и чистый акт любви. А если не только конкретно, но и честно – как мои родители трахались и отец выдал сакральную фразу – порвался. Презерватив, в смысле.

Мама опешила, обругала его и высказала, что он редкостный идиот. Потом возмущение сменилось страхом и причитаниями, что делать. Второго ребенка они не планировали…

Эпизод следующий, который, такое чувство, я просматривал одновременно с первым, был гораздо неприятнее. Картинки наслаивались друг на друга, формируя целостное произведение. Во втором образе мать ругалась с отцом и обсуждала аборт.

Мда уж… Вот так узнаешь, что ты не особо желанный ребенок. Тут картинка углубилась, я увидел плод в животе, как на него воздействует стресс, что испытывает мать. С точки зрения зародыша непонятно, что происходит и почему ему здесь не рады.

Кажется, я начинаю понимать, о чем говорила Марта. Перепросмотр. И какие выводы я должен сделать? Что родители не хотели меня? Это должно как-то прибавить мне целостности?

Внезапно навалились те чувства, что испытывал плод. Как он это делает? Впрочем, не важно. Чувства были и я их ощутил в полной мере. Страх, чувство одиночества и ненужности.

А потом эти чувства смыло. Словно выкинул старый мусор и смог вздохнуть. Это было так быстро и объемлюще, что из глаз брызнули слезы. Я буквально переродился, отпустив этот эмоциональный заряд.

Теперь я мог спокойно взглянуть на ситуацию и понять. Эмоции матери – нормальны. Она ругается с отцом, в отношениях не всё хорошо, денег в семье мало, а тут второй ребенок. Разумеется, она испугалась, не понимая, как быть дальше. Отец – аналогично. Женщина вечно хмурая, у него на работе проблемы, стресс зашкаливает. Их секс был очередной попыткой примирения и не такого результата они ожидали.

Какой я из этого вывод сделал? Что их чувства не имеют отношения ко мне, а обусловлены внешней средой. Просто двум людям трудно, вот и всё.

Следующий эпизод – рождение. Роды были тяжелыми. Я выходил со скрипом, боялся жизни, из-за того, что чувствовал ранее свою ненужность, и матери сделали кесарево. Снова нахлынули чувства и я увидел, что не прошел свой первый важный ритуал. Не вылез сам. Не заявил свои права на жизнь.

Так-так, как бы горько это не было ощущать, но именно здесь начала формироваться моя слабость. Психика сама подсвечивала нужные моменты, на которые следовало обратить внимание.