Руслан Михайлов - Низший-9 [СИ]

Ну да…

Может и истерика. Сразу у шестерых. Может быть. В этой сраной жизни вообще все может быть.

Вот только Савва Лукич, что по несчастливой случайности как раз оказался неподалеку и шустро посадил свой флаер рядом с местом аварии, никак не ожидал увидеть мертвых и раненых детей, как и заливающихся хохотом убийц. Надо отдать ему должно – прежде чем начать убивать, он послал экстренный вызов всем службам, включая короткое голосовое сообщение. И только потом Савва Лукич взялся за стальную пудовую трость, с которой не расставался уже двадцать с лишним лет. Если ты двадцать лет ежедневно и часами напролет вертишь в руках пудовую хреновину… сил у тебя будет много. Эту силушку главный купчина и применил, сотворив с убийцами такое, что, когда на зов прилетели не только службы, но и осиротевшие родители, они даже не подумали в чем-то кого-то обвинять. А зачем, когда правосудие уже свершено и вон лежат на дороге окровавленные изломанные мешки воняющие кровью, страхом и дерьмом? Хуже наказания быть не может – и тюрьма не в счет, ведь все знают в каких комфортных условиях отсиживают богатеи.

Одна проблема – помимо своего, Савва Луки и чужих отпрысков в отбивные вонючие превратил. Другим помещикам – потерявшим дочерей и сыновей – такой произвол не понравился.

Ладно мол совершили страшное дело. Пусть так.

Но!

Дочери наши ведь за штурвалом не сидели, верно? Малолетки приняли наркоты и весело прыгали в просторных салонах болотоходов, особо даже не наблюдая за происходящим. В любом случае машинами они не управляли и в аварии неповинны. Так какого хера ты дочерей наших убил? А то, что смеялись они – так то истерика от ужаса! Сами еще возрастом не вышли – само собой испугались! Плюс наркота не позволила им среагировать адекватно. А наркоту они где взяли? Да сын твой и предложил! Небось еще силком заставил принять таблетки!

Парни – из них только двое управляли машинами. Третий – обычный пассажир. Его за что убил, палач ты гребаный? Причем старшего – наследника! Самого умного, с раннего детства к делам приученного наследника прикончил!

Да как не крути – только своего сына ты может еще имел право порешить. Только своего! Но на наших как посмел лапу поднять?

Так не пойдет, Савва Лукич. Со всем уважением к твоим заслугам, но кто ты такой, чтобы детей наших убивать? Богом себя возомнил?

Тогда же от Саввы ушла жена – забрав всех оставшихся шестерых детей, а перед этим устроив ему грандиозную истерику. Мать всегда мать. Ей свое чадо милее. Так что она, забив на то, что все жизни ценны и равнозначны, истерично орала, что даже пять автобус с детишками черни никак не могут быть равноценны жизни ее миленького старшенького. И что в таких случаях не своих детей убивать надо, а ситуацию в темпе разруливать, не жалея денежных пачек, чтобы заткнуть ими недовольные громкие рты. Заплатили бы крестьянам! А те бы новых наплодили! А их сын остался бы жив – отдали бы в дорогую клинику на реабилитацию, прошел бы длительный курс, а как быдло деревенское чуток остынет – покаялся бы публично пред народом! И все! Все довольны! Зачем сына убил?! Может и нас заодно порешишь?!

Семью Савва Лукич любил. Он всегда был как раз из тех правильных мужиков, что четко и твердо знал – семья важней всего и всех! Друзья, коллеги, прочие знакомства – все временно. А семья навсегда! Поэтому уход семьи надломил матерого помещика. И вместо того, чтобы как-то контролировать набухающую подобно гнойному нарыву ситуацию, он засел дома как в берлоге и беспробудно пил.

Вот тут я и прибыл, неторопливо шагая по дорожке.

Распахнутые ворота – многослойная сталь скрытая деревом – я миновал беспрепятственно. Савва Лукич ждал меня. Причина ожидания – в коротком нашем диалоге, я пообещал ему не только вернуть семью, а заодно решить все прочие его мелкие терки с озлобленными помещиками, но и сделать так, чтобы его любимая семья раз и навсегда забыла о произошедшем и снова полюбила главу семейства. Это бухого Савву Лукича и подкупило.

Молчаливый служащий в деревенской рубахе провел меня до нужной дубовой лестнице и я поднялся в трапезную, где за пустым обеденным столом восседал мрачный Савва Лукич. По его бокам лежало два огромных бурых медведя. Мишки спали. И не спали. Я четко ощутил, что они заметили мое появление.

– С чем пожаловал, гость дорогой? – вздымая лобастую голову, мрачно спросил помещик.

– Обмен – улыбнулся я, без приглашения усаживаясь напротив хозяина, сидящего во главе длинного стола.

– Ты сел на место моего сына. Саввы Джуниора.

– Джуниор помер – пожал я плечами – Да и речь не о нем.

– Ты предложил невозможное… Василисушка меня простит… и дети не простят…

– Не простят – кивнул я – Если будут помнить – не простят никогда. Даже если и примиритесь спустя время, темная обида останется в семье навсегда.

– Так чего же ты приперся?

– Мы можем сделать так, чтобы они… забыли…

– Забыли что?

– Все самое плохое. Скажем – последние три-четыре дня. Они заснут, а когда проснутся, не будут помнить эти последние страшные дни. Они проснутся в светлой комнате на удобных постелях, а вы будете сидеть рядом. Вы улыбнетесь им – а они улыбнутся в ответ. Улыбнулся светло и радостно – ведь в их головах не останется воспоминаний о отце-детоубийце.

– Это невозможно. Химия? Настолько точно действующая?

– Мы гарантируем – улыбнулся я, опуская ладони на полированное дерево – И не потребуем ничего, прежде чем вы не убедитесь в результате.

– Даже если забудут – другие напомнят.

– Верно. Но что если светлая комната, в которой они проснутся, будет находиться не здесь?

– А где?

– Там, где нет знакомых, но вокруг столь же мирно и красиво как и здесь.

– Ты говоришь загадками, безымянный гость.

– Миру приходит конец, Савва Лукич – старательно произнес я его имя, что так трудно выговорить на общем языке – Рано или поздно придется либо умереть, либо перебраться в безопасное место.

– Бред! Но… я послушаю.

– Уже неплохо.

– И для начала я хочу узнать, что вы потребуете взамен.

– Это просто – моя улыбка стала шире, а глаза указали на то, ради чего я сюда и пришел – Мне нужны они.

Я смотрел на одного из огромных сонных медведей, лежащих рядом с хозяином поместья подобно послушным псам.

– Их?

– Как я слышал, вы называете их зверями хранителями? Генномодифицированные звери с улучшенными характеристиками, стойкостью к болезням, повышенным интеллектом, напичканные тонкой электроникой… ваши лаборатории сотворили нечто поистине потрясающее… И я прибыл сюда, чтобы предложить обмен.

– Бред – повторил Савва Лукич и отодвинул от себя стакан с янтарной жидкостью – Бред!