Григорий Елисеев - Лики Януса [litres]

– Так что нам все-таки нужно от Сен-Симона? – спросил Свистунов. – Оружия у нас вроде достаточно, а больше он ничем на Периферии и не занимается.

– У нас достаточно оружия, но острая нехватка тех, кто может его держать, – заметил Шекспир, подняв глаза от карты местности, разложенной на коленях. – А без людей даже самый лучший автомат – это просто кусок железа.

– Олег Александрович прав, – подтвердил Гахет, все так же глядя вперед на дорогу. – Именно поэтому нам и приходится воспользоваться столь ненадежными помощниками, как сталкеры с Периферии. Мы попытаемся подкупить Сен-Симона, чтобы он убедил местных ходоков принять участие в штурме оперативного штаба ЦАЯ Московской Зоны, где «Обсидиан» в настоящий момент держит свою Установку. А для этого боя нам потребуется много пушечного мяса.

Владимир моргнул, переваривая услышанное.

– Мы что, просто бросим этих людей вперед, на пули «Обсидиана», а когда у ублюдков в черном закончатся патроны, пройдем прямо по трупам к ним в логово? – наконец выдохнул он.

– Немного поэтичное описание, но да. Это главная идея – пока люди Сен-Симона будут отвлекать огонь на себя, небольшой ударный отряд проникнет в Центр и уничтожит Установку.

– Вот же черт, – пробормотал Свистунов. – Как-то это гадко… Мы ведь фактически жертвуем этими людьми без их согласия…

– Ради спасения цивилизации и выживания всего человечества это вполне приемлемая цена, – кивнул Гахет.

– Это и без того гораздо лучше, чем заслуживает это отребье, – пробормотал Шекспир, продолжающий делать пометки маркером на карте. – Ни одного невинного там все равно нет.

Владимир покачал головой и посмотрел на Романа.

– Эхо, а ты что думаешь?

Нестеров пожал плечами.

– Если это даст мне шанс порезать на мелкие кусочки того подонка, что убил Аню, то я в деле, – бесцветным голосом произнес Роман.

Владимир хотел было что-то возразить, но лишь махнул рукой.

– Ладно, и как же мы это сделаем? – помолчав, спросил он. – Не уверен, что Сен-Симона заинтересуют деньги, а других рычагов воздействия в данной ситуации я не вижу. На ваши особые полномочия ему чихать: попытаетесь угрожать – и вас мигом выставят за ворота. И это еще в лучшем случае…

Гахет ухмыльнулся, и эта ухмылка вышла больше похожей на хищный оскал.

– Сен-Симон уже на крючке, – сообщил он. – Поскольку у меня есть то, что ему нужно как воздух. Я предложил ему не деньги, а нечто гораздо более ценное.

– И что же это? – нехотя осведомился Владимир.

– У дочери Алексея Сидренко, более известного на Периферии как Сен-Симон, рак мозга. Мы предложили ему помочь найти артефакт, способный с этим справиться, – пояснил Шекспир.

– И как мы это сделаем? Никто не знает, где и когда он может появиться. Ближайшая к нам аномалия, способная породить такой аноб, может находиться на другом конце земного шара, – отметил Владимир. – Если бы было иначе, то такие арты не стоили бы как остров среднего размера на Багамах.

– Вот это как раз не проблема, сталкер Гольф, – усмехнулся Гахет. – Мы знаем, где находится полностью сформированный «алтарь». Осталось лишь его достать, и для этого мне нужны вы вместе с господином Нестеровым. Или же вы думаете, что я спас вас из «Санатория» только из альтруистских соображений?

Владимир промолчал.

Еще через полчаса езды по разбитой бетонной дороге, прыжков по ухабам и напряженного молчания автоколонна остановилась возле бывших армейских складов. После расширения Зоны и превращения Москвы в аномальную территорию военные отсюда съехали, и вместо них пустующие ангары и подземные бункеры заняли совсем другие люди. Проскрежетав колесами по сухой грязи, машины остановились перед тяжелыми раздвижными воротами, укрепленными дополнительными листами брони. Раскрыв дверь и выбравшись наружу, Владимир охнул от боли в затекших ногах и, разогнув спину, огляделся. Он помнил это место совсем другим. С распахнутыми настежь створками ворот, яркими лампочками гирлянд, оплетающих высокие опоры сторожевых вышек, и громкой музыкой, доносящейся из раскрытых дверей большого бункера. Теперь же вотчина Сен-Симона, снабжавшего оружием всех сталкеров Московской Зоны, была мрачной и тихой. Только с лязгом развернулись две автоматические турели, висящие над воротами. Раньше, сколько Свистунов себя помнил, они всегда были отключены. Красные лучи ЛЦУ скользнули по земле и замерли, взяв на прицел автомобили «Феникса». Вылезший из первого джипа Гахет сложил ладони рупором и неожиданно для всех заорал:

– Сова, открывай, мля, медведь пришел!

Над дорогой повисла гулкая тишина, а затем за ограждением парапета, выступающего над воротами, поднялись фигуры в темном камуфляже. Один из сталкеров закинул на плечо автомат и поднял забрало тяжелого шлема наподобие тех, что до появления экзоскелетов носили бойцы спецназа. Лицо мужчины, покрытое сеткой характерных шрамов, оставленных аномалией «бритва», исказилось в чем-то, что должно было быть улыбкой.

– Гахет? Ты, что ли? – Человек изумленно покачал головой. – Смотрите-ка, жив, курилка! А мы уж думали, все, сгинул наш «моднявый пиджачок» вместе со своими фиолетовыми пацанчиками в этой чертовой кутерьме!

– Хах, как говорится, не дождетесь! Давай, Песчаник, открывай ворота, с боссом твоим говорить буду!

– С боссом? Ну, это можно! – Названный Песчаником командир сталкеров потер шею. – Ты у нас все-таки клиент постоянный, к тебе доверие есть. Даже в такие, хех, темные времена. Только это, пусть твои волынами особо не машут, а то мы тут на нервах все после вчерашнего, народ может и психануть!

– Заметано! – крикнул Гахет, а затем обернулся на своих телохранителей. – Вы двое останьтесь тут с остальными. Эхо, Гольф – вы со мной. Шекс, давай с нами, мне нужен «представитель местной власти».

Шекспир негромко выругался и, пробормотав «меня тут вообще в грош не ставят», присоединился к небольшому отряду.

Стоявшие на парапете охранники скрылись за ограждением, где-то загудел бензиновый генератор, раздался протяжный скрип, и тяжелые ворота поползли в сторону. Справа от них по приставной лестнице соскользнул вниз Песчаник. Крепкого вида мужчина был одет в поношенную «горку» с дополнительным обвесом из контейнеров для артефактов. В руках он держал не менее побитый жизнью автомат Калашникова, к которому вместо линзы оптического прицела был приделан кусок ярко-красного стекла. Подойдя ближе, Владимир понял, что это не стекло, а фрагмент какого-то артефакта. Повернувшись к вновь прибывшим, Песчаник обменялся с Гахетом рукопожатием и оценивающе взглянул на Романа с Владимиром.

– Соболезную, – наконец произнес он, наградив сталкеров коротким кивком. – Мы уже в курсе про вашу базу и Рене. Жалко Декарта, крепкий был старикан. И девчонку твою тоже жалко.