Александр Рудазов - Апофеоз

– Маракурита орхара баста! – произнес Бриар, поднявшись со стула. – Иневорк! Сото риаро, армеда хили!

И… ничего не произошло. Ничего не случилось. Листок по-прежнему лежал на столе, Бриар по-прежнему стоял посреди камеры.

– Чего-то не хватает, – задумчиво сказал он.

Странно. Конечно, неудачных попыток было уже бессчетно, но он был уверен, что в этот раз все рассчитал верно. Видеть рисунок ауры короний не мешает – и Бриар видел безупречную законченную решетку. Прекрасный гармоничный узор элементарного заклинания Побега.

Но оно почему-то не срабатывает. Быть может, короний его все-таки ограничивает? В теории он мешать не должен, но практика часто расходится с теорией. Бриар мог чего-то не учесть, упустить из виду какую-нибудь мелочь.

Он еще раз повторил звуковую комбинацию. Нет, оговорки нигде не было, все произнесено правильно. Абсолютная точность не требуется – живое заклинание не разумно в привычном понимании этого слова, но достаточно сообразительно. Если не слишком коверкать слова, оно поймет сигнал.

Еще часов шесть Бриар просидел за столом, проверяя все по новой. Пищеграмма дважды вспыхивала, выдав сначала завтрак, а затем обед, но узник даже не смотрел в ту сторону. Ему не хотелось ни есть, ни пить.

И в конце концов его лицо просветлело.

Как это часто бывает, он действительно упустил из виду крошечную деталь. Живое заклинание обитает в своем листе бумаги. У него нет глаз и ушей. Оно все же воспринимает окружающий мир, но совсем иначе, труднопредставимо для человека.

И для того, чтобы оно распознало звуковую комбинацию, нужно войти с ним в эфирный контакт. Плотно сомкнуть астральные тела.

Самый простой способ это сделать – тактильный.

Пламя Паргорона, как же глупо. Бриар невольно рассмеялся. Величайший волшебник Парифата, господа. Шесть часов ломал голову, не догадываясь взять листок в руки.

Но теперь он это сделал. В последний раз взглянул на вид за окном и снова произнес:

– Маракурита орхара баста! Иневорк! Сото риаро, армеда хили!

Отзвучало последнее слово – и Бриар Всемогущий растворился в воздухе.

Искатели Криабала гадали, что с ними сделают. Мектиг, Плацента, Джиданна, Дрекозиус и Имрата стояли в окружении прихвостней, среди прочих пленников Бельзедора, и ждали, когда тот обратит на них внимание.

– Нам нужно наброситься на них разом, – сказала титанида. – Я раскидаю их, а вы бегите.

– Усмири свой пыл, дочь моя, мысли благоразумно, – тихо ответил жрец. – Бесславно сложить головы мы всегда успеем.

– Но…

– Мы уже пробовали сбежать, – брюзгливо напомнила Джиданна. – Успех был поразительным.

После битвы Бельзедора и Антикатисто они действительно попробовали дать деру. Сотканное из чистой Тьмы чудовище забрало все Криабалы, больше их тут ничто не удерживало.

Даже Имрата это неохотно признала.

Но покинуть Цитадель Зла не удалось. Бельзедор погиб, но его приспешники остались в добром здравии. Управляющий лично преградил искателям Криабала путь и вежливо сообщил, что им бы желательно еще задержаться здесь на какое-то время.

И это не просьба.

Имрата попыталась отшвырнуть этого человечка с как будто наклеенными усиками. Но в отличие от Бельзедора, тот не дал ей красивого поединка. Просто хлопнул в ладоши – и всех пятерых перенесло в камеры.

В те самые камеры, откуда их с таким трудом освободил Плацента. Только уже полностью отремонтированные. С заново наложенным замком в женской камере и починенными прутьями в мужской.

А на следующий день их вытащили и пригнали обратно в тронный зал. Тот уже почти полностью привели в порядок, вдоль стен вновь толпились прихвостни всех видов, а на железном колючем троне восседал Темный Властелин.

Опять живой и здоровый.

Был он разве что сейчас не в доспехе, а в черном костюме из толстой замши. Добрых девяти локтей ростом, с чеканным лицом цвета старой бронзы и чернильно-черной копной волос, лорд Бельзедор восседал перед мольбертом и писал картину. Жуткий, зловещий, но по-своему красивый пейзаж, панораму Бриарогена.

– Как вам моя работа, лорд Гвыфнюр? – спросил он, оценивающе склонив голову.

– Изумительно, Властелин! – с подчеркнутым подобострастием произнес тощий крысолюд. – Восхитительно! Вы непревзойденный талант! Художники всего мира – сущие ничтожества в сравнении с вами!

– В таком случае я жертвую эту картину на благотворительность, – снял холст с мольберта Бельзедор. – Продайте ее с аукциона в Ридолено, Торо или другом городе, знающем толк в живописи.

– Потом выкрасть обратно? – ухмыльнулся Гвыфнюр.

– Разумеется. Не мне вас учить.

– И продать снова?

– Да, но уже в другом городе.

– Другие ценности тоже красть?

– Само собой. Мою картину будут покупать тонкие ценители – у них наверняка найдутся и другие прекрасные полотна. В последнее время моя картинная галерея прискорбно перестала обогащаться – поручаю вам это исправить.

– Повинуюсь, мой Властелин, – склонился приспешник, едва не касаясь пола длинными резцами. – А на какую именно благотворительность жертвовать вырученные деньги?

– Вам в карман, лорд Гвыфнюр. Вы же сирота, кажется?..

Передав этому приспешнику картину, лорд Бельзедор так же стремительно разобрался с еще несколькими мелкими делами. Распорядился натравить виверн и хищных ящеров на Миртанию – небольшую страну по соседству с Империей Зла. Приказал устроить дождь из кальмаров в нескольких случайно выбранных королевствах. А приспешнику в белоснежном смокинге приказал отправиться в империю Грандпайр и массово осквернить там лестницы и лифты.

– А теперь перейдем к более важным вопросам, – поднялся с трона Бельзедор. – Господин управляющий, вы что-то хотели мне сказать?

– О да, Властелин, – преподнес ему странный черный предмет управляющий. – Спешу обрадовать – вас снова признали лучшим злодеем года! В сто сорок первый раз!

– О, как это лестно! – торжествующе ухмыльнулся Бельзедор. – Передайте членам жюри мою признательность и выпустите из темниц их родных.

Прихвостни восхищенно захлопали. Темный Властелин раскланялся на все четыре стороны, грохнул об пол черным посохом, откашлялся…

– Постойте, Властелин! – воскликнул управляющий. – Вы забыли надеть плащ! Нельзя выступать без плаща!

– Ох ты, – спохватился Бельзедор. – Благодарю вас, господин управляющий. Я чуть было не осрамился.

Действительно, старый его плащ был уничтожен в битве с Антикатисто. А настоящий злодейский плащ – это очень важно. Он должен красиво развеваться. Должен внушать ужас. Должен быть мягким, но вместе с тем прочным.

И черным. Радикальный черный цвет. Это очень важно. Черные плащи – одно из главных изделий текстильной промышленности. Плох тот портной Империи Зла, что не умеет шить такие.