Александр Рудазов - Апофеоз

А само зрелище… он банкир, а не фланёр.

Совсем другое дело – подарки, которые Хальтрекароку преподносят по окончании. Дарят их все-таки демолорды, так что попадаются среди них порой весьма ценные. Изредка даже – настолько немыслимой ценности, что не грех и прибрать к лапкам. Сами-то демолорды к ним относятся, как к безделушкам, бросают пылиться в своих кладовых или без конца передаривают друг другу.

Сегодня, впрочем, ничего особенного, Совнар уже заметил. Просто неплохой демонический аксессуар, полезный для здоровья фрукт и… ах да, конечно, это подарок Фурундарока. Можно было и сразу догадаться – он каждый раз дарит что-нибудь эдакое.

Но Совнар все-таки сопроводил Хальтрекарока до конца. Старый бушук всегда пользовался этим поводом, чтобы лишний раз заглянуть в сокровищницу. Убедиться, что там не появилось ничего интересного, составить мысленную опись имущества.

Пусть он и личный Хальтрекарока бухгалтер, но в эту святая святых его без пригляда не допускают. Ни его и никого другого. Хальтрекароку даром не нужно все это золото, артефакты и прочая дребедень, но дотронься до чего угодно без спроса – и он поднимет крик, словно ребенок, у которого украли игрушку. Игрушку давно забытую, много лет пылившуюся в чулане – но она станет самой любимой игрушкой на свете, если вдруг пропадет.

Хальтрекарок велел Фурундароку и Совнару отвернуться, пока он открывает секретный проход. Они прекрасно знали, где тот находится, но Хальтрекарок искренне верил, что это тайна для всех. В самом деле считал, что никто не подозревает, по какому кирпичу нужно стукнуть, чтобы растворилась лазейка.

Конечно, это не значит, что туда может войти кто угодно. До такой степени Хальтрекарок все-таки не наивен. Стоит любому демону оказаться внутри сокровищницы без ведома хозяина – и на весь дворец закричит тревога.

– Готово, можете поворачиваться, – заговорщицким тоном сказал он.

– Брат мой, что за секреты ты скрываешь за этой дверью? – фальшиво просюсюкал Фурундарок.

– Тихо-тихо, мой маленький братишка, – успокоил его Хальтрекарок. – Не бойся. Там нет ничего страшного.

Фурундарок окинул его злющим взглядом. Только сам Хальтрекарок и не замечал, насколько Фурундарок его ненавидит. До боли, до зубовного скрежета. Этого пышущего здоровьем красавчика с кучей баб. Они вьются вокруг него мошкарой, несмотря на то, что он – клинический идиот.

При том, что сам Фурундарок проклят навеки пребывать в теле трехнедельного младенца. Никто не воспринимает его всерьез и ему недоступна куча радостей, которыми могут наслаждаться даже не гхьетшедарии, а обычные смертные.

– Куда ты положишь мой подарок? – радостно спросил он, летая по сокровищнице. – На самое видное место, да? Положи его в самом центре. Вот на этот постамент.

– М-м-м… нет, братик, – промедлив, ответил Хальтрекарок. – Твои подарки занимают слишком важное место в моем сердце. Я положу твой дар в специальное место, где его не осквернит ничей ненужный взгляд.

– В урну, что ли? – фыркнул Фурундарок.

– Нет, что ты. Вот сюда, на отдельную полочку…

Он отошел в самый дальний угол сокровищницы. Неприметный, плохо освещенный. Там и в самом деле хранилось всякое старье – пыльные, порой почти заплесневелые вещицы, о предназначении иных из которых даже сам Хальтрекарок уже не помнил. Его детские игрушки, книги с древними записями, личная соска-якорек, одно очень мощное, но редко используемое оружие и ларчик с… ларчик с…

Хальтрекарок переводил взгляд с предмета на предмет. И не видел ларчика.

Его не было.

Нигде не было.

Просто не было – и все тут.

Хальтрекарок резко обернулся. Он послал сигнал в пространство, озарил собой всю сокровищницу, развернулся сразу в двенадцать измерений, ощутив здесь каждый предмет.

И ничего. Самого ценного здесь предмета по-прежнему не было. Хотя Хальтрекарок точно его отсюда не выносил. Вообще не прикасался к нему уже много-много лет.

– Меня… меня обокрали?.. – недоверчиво пробормотал он.

– Что-что, брат? – участливо переспросил Фурундарок. – Я не расслышал.

– Меня обокрали!.. – фальцетом воскликнул Хальтрекарок, сметая все с полки.

От него изошли чудовищные миазмы, и воздух стал зловонным дымом. Часть золота в сокровищнице расплавилась и потекла. Волшебный ковер на стене истлел. Хальтрекарок даже перешел на мгновение в свою истинную форму – огромную тварь со множеством языков и щупальцев.

– А что у тебя такое украли? – с интересом спросил Фурундарок. – Что ты так переполошился? Важное что-то? Скажи брату. Может, я смогу помочь?

Хальтрекарок окинул его подозрительным взглядом. Он не собирался говорить, что у него пропало. Нет-нет, кому угодно, но точно не Фурундароку.

Ему и о самом-то существовании этой вещи узнать нельзя ни в коем случае.

– Не беспокойся, брат мой, – натянул на лицо улыбку Хальтрекарок. – Я справлюсь сам. Жена-а-а!!!

В сокровищнице материализовалась редкой красоты демоница. Очень фигуристая, с серебристой кожей и платиновыми волосами, длинным гибким хвостом и перепончатыми крыльями. В одной руке она держала бокал пунша, в другой – креветку на шпажке.

– Вот так вот, значит, – недовольно произнесла она. – Даже не поешь теперь спокойно.

– Не время сейчас есть! – воскликнул Совнар. – Нашего господина и повелителя обокрали, Лахджа!

– Что, время потуже затянуть пояса? – деловито осведомилась демоница. – Мне сообщить гостям?

– Да, сообщи им, – мерзко ухмыльнулся Фурундарок. – Сообщи, что Хальтрекарок теперь нищ, бос и убог. Не скрывай ничего.

– Привет, Фурундарок, – кивнула ему Лахджа. – Давно не виделись.

– Привет, Лахджа, – благодушно ответил Фурундарок. – Тебе понравилось сегодняшнее представление?

– Когда я предлагала этот конкурс, то думала, что никто не умрет, – с каменным лицом сказала Лахджа. – А Хальтрекарок все равно всех убил.

– Глупышка, ты ничего не понимаешь в шоу-бизнесе, – снисходительно ответил Хальтрекарок. – Я улучшил твою идею. Настолько улучшил, что теперь это уже по сути моя идея. И не отвлекай меня пустяками, когда меня постигла такая утрата!

Лахджа пристально оглядела сокровищницу, пытаясь понять, что тут случилось. На первый взгляд – вроде все как всегда, ничего не пропало… хотя она не сказать, чтобы часто сюда заходила. В эти игрушки Хальтрекарок предпочитает играть наедине с собой.

Хотя он и правда сильно взволновался. Вон как с лица спал. Разве что ногти не кусает от волнения. И Совнар семенит туда-сюда, беспокоится, языком цокает.

Только Фурундарок спокоен и даже немножко счастлив. Но это нормально, этот всегда счастлив, когда у других все плохо.

Особенно – если у Хальтрекарока.