Александр Конторович - Полет ворона [litres]

А ремлетучка (по какому-то странному совпадению) приблудилась к нам от ещё одного проезжего каравана. Что-то у неё там с движком неприятное произошло… Вот и оставили на «временном» хранении в какой-то деревушке. И надо же было так случиться, что вот именно у наших механиков и отыскалась нужная деталь! Вообще-то далеко не одна… И даже не совсем у нас – мы её (их…) «случайно» в придорожных кустах нашли. Вот так вот бывает – идёшь куда-то по своим делам, а тут – здрасьте, коленвал в кустах лежит! И вполне себе рабочий… даже в промасленную бумагу завёрнутый… и в брезент, чтобы не промокал…

Кто-то вполне обоснованно выразит сомнение. А иной только в затылке почешет – мол, как же! Слыхал я про такие штуки! Правда, не со мною это было, но кум Иван точно про такое говорил!

И вот рычит перед колонной жуткая даже на первый взгляд машина.

Что-то там у неё со всех сторон торчит и вроде бы даже и работает как-то непонятно. Попискивает, поблёскивает…

Кто-то скажет – перестраховщики!

Даже и спорить не стану – пусть хоть параноиком обзовут.

Но… на второй день пути обнаружился в кустиках полуослепший наблюдатель. И какой хрен его затащил в развалины старого придорожного кафе – неизвестно. Только вот уйти оттуда самостоятельно он по причине неожиданного окосения уже не мог. Оттого и бинокль на месте своей лёжки обронил. И то сказать, бинокль – он зрячему нужен. А когда по любопытным глазкам лазерный импульс стеганул – тут подобный прибамбас почти и без надобности оказался.

Язык, однако, тот самый импульс ему не спалил.

А после некоторых убеждений (со стороны наших особистов) ещё и память проснулась – вместе с красноречием. Вот язык-то по прямому назначению и поработал!

– Как таковой сплошной обороны у них не имеется, – делает пометки на карте Олег Даев. – Смысла нет – сюда и так давно никто не заходит. Да и сами они наверх не лезут, ибо чревато… Пусть и много лет прошло, но в некоторые районы города и сейчас заходить нежелательно, а вдруг? Ведь реальной разведки местности тут никто так и не проводил – незачем. Я уж молчу про всякое там обеззараживание, дегазацию и прочие подобные мероприятия.

И это понятно. Пока народ в основной массе сидит в подземных бункерах, ими легко можно управлять и впаривать какие угодно сказки – опровергать их некому.

– Что, так под землёй и живут до сих пор?

– В основном – да. Есть лишь несколько домиков наверху – там-то всё начальство и обитает. Имеется ещё и парочка строений неподалёку – нечто типа санатория для особо полезных работников. Туда могут отправить в порядке поощрения. Вы учитывайте вообще-то, что никакая информация извне до большинства народа не доходила. Они в подавляющей массе так до сих пор и уверены, что вокруг война идёт.

– Обожди! А как же эти… ну, в смысле, бандиты, которых мы недавно раскатали? Они-то что, тоже наверху жили? И так ни с кем из подземных сидельцев и не контактировали?

– А вы их морды-то видели? Половина, если не больше, травленые и заразные – кто их под землю-то пустит? Там уже давно народ исключительно фильтрованным воздухом дышит да ест и пьёт не пойми что… Выпусти такого наружу – так он и сам по себе копыта отбросит, без всякого постороннего вмешательства. Иммунитета-то у них нет никакого!

Раф хмыкает и делает пометку на карте. Наверняка он уже и распланировал что-то в уме – мужик, что и говорить, опытный!

– Вот это – огороженные забором дома для расквартирования членов банды. Два блокпоста… Понятно, надеюсь, зачем? Эти домики – санаторий. А вот тут – дома для проживания руководства… они чуток в сторонке, из санатория их и не видать даже, – продолжает наш картограф.

– То есть, – вмешивается Гайнутдинов, – руководство всё здоровое и целенькое? И никакая зараза их…

– Нет, – это уже особист. – Им тоже досталось – мама не горюй! Из прежнего начальства уцелело не так-то уж и много. Эти – новые, прорвались наверх сами. Как я понял, почти по трупам карабкались…

Даев, дождавшись окончания реплик, продолжает пояснения:

– Вот это – заражённые районы, туда вообще никто не ходит. Дорог, по сути, всего две – основная и резервный путь, на случай бегства. Мы сейчас движемся именно по резервной, тут и постов-то практически нет. Считается, что о ней знает только руководство. Ну, во всяком случае, наш пленник в этом уверен. По этому пути они пленных женщин всегда водили – чтобы основная масса их не видела. Начальству лишний напряг совсем ни к чему был.

И это ещё один штришок к общему портрету местных главнюков. Сюда привозили пленных женщин. Как купленных рабынь, так и простых пленниц, захваченных в процессе нападений и бандитских вылазок. Разумеется, речь о том, чтобы предоставить им хоть какую-то свободу, и в принципе не шла. В «зоне отдыха» имелся публичный дом – вот туда все пленницы и направлялись. Там же, неподалёку, их потом и хоронили…

Получив информацию о Крутоярске, наше руководство раздумывало недолго – кое-какие намётки имелись у него и ранее. Не просто же так аккуратно подтягивалась в этот район техника и направлялись вооружённые отряды самой разнообразной принадлежности. Но внешне всё вполне объяснимо. Торговые караваны и переселенцы – всё в общепринятых рамках. И судя по тому, что и по сей день никто из княжеских безопасников даже и не почесался, маскировку удалось соблюсти на должном уровне.

Сообщение, пришедшее в мой адрес поутру, было предельно лаконичным.

«Вам предоставлены все полномочия по решению этого вопроса на месте».

То есть сам придумал (вообще-то не сам…), сам и выполняй! С тебя и спросим, ежели всё боком выйдет.

«Узнаю брата Колю!»

А впрочем, что, кто-то чего-то другого ожидал?

Я уже говорил ранее, повторю и сейчас: не всё, что можно сделать, нужно делать от лица центральной власти. «Эксцесс исполнителя» – приходилось слышать такое словосочетание? Вот он самый и есть…

Тем, кто сейчас наверху сидит, тоже, в принципе, не позавидуешь. Им страну поднимать, всяких разных «князей» и всевозможных «батек» в одно стойло ставить – а это та ещё задачка, кто не в курсе… И тут одной только силой действовать нельзя – надобно и дипломатию (читай – военную хитрость) применить. Покажи себя жестоким и беспощадным – бояться, конечно, будут. Но вот о любви и добровольном союзе – забудь! Народ, «свободы» и вольницы хлебнувший да весь поголовно вооружённый, за некоторые вещи будет зубами держаться!

Очень трудно порою бывает объяснить какому-то старосте или главе поселения, с какого такого бодуна он вдруг должен отдать часть с в о е г о продовольствия оголодавшим соседям? «Не наши» – и весь тут сказ! И фиг тут чего силой решишь – проходили это уже!