Константин Бахарев - Стальной конвой [СИ]

— Принимаю решение, — Набоков выпрямился. — От нас до Усть-Баргузина триста вёрст. Прямо сейчас спускаем лодки на воду. Они идут на север, и ночью нападают на флотилию викингов. Погода штилевая стоит, идти вдоль берега. Считаю, что нам необходимо вывести из строя корабли противника. Одной заботой станет меньше. Поскольку Ершов сейчас держит викингов у Выдрино, Меньшиков ушёл в Красноярск, командовать налётом поручаю тебе, товарищ Скоробогач. Думаю, что викинги не ждут нас сегодня, да ещё со стороны моря. Командиров прошу выделить людей. Степан, — он повернулся к Ушакову. — Своих механиков дашь в набег, может, удастся захватить целыми корабли. Задача ясна? Сейчас девять утра. В одиннадцать лодки должны уйти. Что с ранеными у нас? — Набоков глянул на главврача.

— Шестьдесят два нетраспортабельны, в тяжёлом состоянии, — устало ответил тот. — Прогноз по ним неясен. Остальные вроде поправляются.

— Поход прекращаю, — объявил Набоков внезапно. — Будем готовиться к зимовке. Первоочередные задачи — разгром вражеского флота, связь с Гилёвым, который, думаю, не пропадёт. Он просто права такого не имеет. Необходимо блокировать викингам выход на Байкал, а оттуда к северным морям. К тому же, не забывайте, где-то на юге идут конные калмыки. Поэтому, ставлю боевую задачу — сосредоточить все усилия на полном уничтожении вражеской экспедиции. И думать, как связаться с Омском или Батырбаем. Вопросы есть? Вопросов нет, исполняйте.

Ближе к полудню флотилия разномастных моторок вышла из залива возле Слюдянки. Восемь баркасов тащили за собой на буксире несамоходные лодки, заставленные бочками с бензином.

Вскоре вереница судов скрылась за мысом. Через несколько минут после этого, над Байкалом появились вертолёты. «Горыныч» и «Юнкерс» вернулись из Улан-Удэ.

Приземлившись, командиры вертушек немедленно побежали к Набокову. Они доложили, что группа Гилёва сегодня была атакована чёрными викингами. Эшелоны вынуждены отступить из Улан-Удэ на Читу. «Юнкерсу» удалось приземлиться и его командир встретился с Гилёвым. Пехотный начальник велел передать коменданту, что атаку он ждал. Но викинги, умелые и закалённые бойцы, сумели вытеснить его из города на восток. Он уходит в Читу, где и будет ждать конвой. Во время боя разбит поезд «Крупа-2», он оставлен в Улан-Удэ. Кроме того, утеряна связь с «Фантомасом-1», ушедшим на юг в разведку.

Выслушав доклад, Набоков приказал вертолётам, прижимаясь к берегу, не попадаясь на глаза противнику, сопровождать до наступления сумерек флотилию лодок, потом вернуться обратно.

За день до того, как на берегу Байкала неизвестные бойцы разгромили эшелоны Сибирской Экспедиции, в Улан-Удэ решили прокатиться до Гусиного Озера. Комброн «Фантомаса» Сергей Пустэко, наслушавшись разговоров Якова Седых о несметных запасах боеприпасов, хранящихся в арсеналах на его берегу, не выдержал и пришёл к Гилёву.

Пехотный начальник пил чай с луковыми булочками за откидным столиком в своём купе.

— Как вкусно пахнет, — принюхался комброн Пустэко. — Вроде и позавтракал, а снова аппетит проснулся. Здравия желаю, с добрым утром!

— Никакой дисциплины нет, — поморщился глава оперативной группы. — Сначала нюхается, потом приветствует. Почему сапоги не чищены? А где пилотка?

Лихой бронекомандир раньше, как и все, тихонько подсмеивался над склонным к жёсткой дисциплине Гилёвым. Но за два дня под его командой шутить уже разучился. Как-то ненавязчиво, но быстро тот сумел заставить уважать его требования.

— Виноват! — Пустэко вытянулся и прижал растопыренные ладони к бёдрам. — Можно обратиться?

— Можно Машку за ляжку, козу на возу, — Гилёв дёрнул носом, глядя на пародию стойки «смирно» и отпил из огромной кружки тёмного стекла. — В армии разрешения спрашивают.

— Виноват! — немного выбитый из колеи комброн замолчал, вспоминая, зачем пришёл.

Пехотный начальник кушал булочки, запивая их чаем и молчал. Его большая, наголо стриженая голова потихоньку покрывалась капельками пота. Гилёв сдёрнул со стенного держака зелёное полотенчико и промокнул им голову. На секунду замер в движениях, раздумывая, и вытер заодно и покрасневшее лицо. Опустошив кружку, он, прищурив один глаз, заглянул в неё, подумал и взяв алюминиевый двухлитровый чайник, из чьего носика шёл лёгкий пар, наполнил её вновь темно-жёлтым отваром шиповника.

— Разрешите мне съездить на разведку складов с боеприпасами, — наконец-то разродился Пустэко.

Гилёв отхлёбывал чай и не моргая, смотрел на вспотевшего комброна. Тот немного расслабился и чуть ссутулился, ладони соскользнули с бёдер вперёд. Гилёв нахмурился. Пустэко вновь выпрямился и вдруг понял, что начальник ждёт от него разъяснения.

— На берегу Гусиного озера есть огромные арсеналы с боеприпасами, — чётко произнёс он, вжав пальцы в бёдра, чтобы они не болтались и не нарушали стойку «смирно». — Разрешите со своей десантной командой и взводом стрелков пройти туда и посмотреть, что к чему.

— Когда планируете вернуться? — Гилёв отставил кружку, и надев очки с толстыми стёклами, взял со столика записную книжку в синей обложке, листанул её: — Завтра в двенадцать часов планируется прибытие эшелонов. Простоим здесь до вечера и тронемся.

— Так мы вернёмся уже, — Пустэко расслабился было, но тут же снова выпрямил спину. — Так мы сегодня и обратно же.

— Даю добро, — Гилёв снял очки и аккуратно уложил в коричневую очечницу. — Когда намерены отправиться? Какой взвод берёте?

— Сабирова, — ответил комброн.

— Хорошо. Но. Перед отправкой зайдёте ко мне, в чистых сапогах, пилотке и доложите, что к чему. Ясно?

— Так точно, можно, то есть, разрешите мне идти?

— Идите.

Сергей вывалился из купе, аккуратно прикрыл за собой дверь, помотал головой, выдохнул и побежал к Сабирову — тот квартировал в соседнем вагоне «Спальника».

Гилёв согласился отпустить «Фантомаса» не за боеприпасами, он не верил, что там может быть что-то ценное. А разведка южной ветки железной дороги не помешает. Допив чай, он смёл крошки со стола на ладонь, вытряхнул их в открытое окно и высунув наружу голову, не торопясь осмотрел бивак своей группы. «Ипподром, звериная команда, а не военный лагерь», — печально подумал грозный командир. Всадники разминали своих лошадей, пуская их на обширном лугу возле поездов то рысью, то шагом. Под вагонами, скрываясь от жары, дремали огромные волкодавы. Меж них пристроился с десяток разномастных псов, взятых на борт в Екатеринбурге. Трёхцветная кошка («Богатка» — вспомнил её кличку Гилёв), вызывающе подняв хвост, не спеша прошла мимо дремлющих собак. Один из волкодавов открыл глаза, проводил ими Богатку и снова уронил морду на прохладные бетонные шпалы. Где-то в синем небе кружили коршуны, высматривая добычу. Одновременно с охотой, Гилёв сам распорядился, они присматривали за обстановкой и должны были предупредить в случае чего. Вскоре к нему зашли командир «Мотора», главный кинолог Никитин, Ирек Галимов и флагманский механик конвоя Николай Борисович со своими проблемами. На заглянувшего в двери Серёгу Пустэко Гилёв махнул рукой и тот, обрадованный, умчался. Через пару минут «Фантомас» двинулся на юг, к Гусиному озеру.