Олег Леконцев - Горячий контакт

В небольшом вокзалике-дежурке человек на двадцать народу было человек двадцать. Иначе говоря, забит он был до предела. Наличествовали одни офицеры в звании от капитана до полковника. Рядовой и сержантский состав сюда не пускали. Мне стало не по себе. Хоть и не курсант уже, но все равно самый младший по званию.

Кое-как продрался к столику дежурного, сиротливо прижавшемуся к стене в глубине комнаты. Сидевший за ним капитан внимательно посмотрел на меня, не меняя холодного выражения лица. Козырнул, представился, спросил на счет транспорта до дивизии. Услышав о беркутах и разглядев знак хищной птицы на груди, капитан подобрел, проследил за бегущими строчками расписания аэродрома. Предложил:

– Через полчаса подходи, должен сесть грузовой борт с запчастями в Химки, отметится у меня, груз заберет, я на тебя покажу, долетишь, а там рядом, пешком доберешься.

Я поблагодарил и отошел. Поскольку все кресла были заняты, вжался в стену, стараясь быть незаметным, поставил у ног сумку. Офицеры негромко переговаривались, кто-то перекусывал, а кто просто разглядывал потолок. Все они, как и я, были пассажирами – транзитными или улетающими с этого аэродрома. Пожилой подполковник с техническими эмблемами недовольно покосился на мой сырой плащ, накинутый на комбинезон, но ничего не сказал. Я его понимал, сырая прорезиненная ткань дешевого военного производства попахивала не очень приятно. Пришлось немного, насколько получалось, отодвинуться. Остальные вроде бы на меня не обижались. Незаметно я задремал. Помогла курсантская привычка спать в любом месте и в любом положении.

– Кто здесь лейтенант Савельев? – неожиданно сквозь дремоту пробился голос дежурного.

– Так точно! – мгновенно ответил я совершенно бодрым голосом, хотя еще спал. Практика работы с Коромыслом научила и не таким штучкам.

Дежурный распорядился, встав по стойке смирно:

– Подойдите ко мне, с вами будет разговаривать главнокомандующий военно-воздушными и космическими силами Российской Федерации генерал-полковник Захаров.

Я удивился. Конечно, генерал-полковник теперь знал меня в лицо, даже «Единорог» вручил. И успешно сбитые сушки и шершни тоже пошли в зачет моей известности. Но сколько у главкома таких офицеров?

– Лейтенант Савельев! – доложил в трубку.

Равнодушный металлический голос ответил:

– Ждите. Главнокомандующий сейчас подключится.

Прошло несколько томительных мгновений, когда в трубке щелкнуло – меня переключили на Захарова и знакомый голос проговорил:

– Здравствуй, лейтенант.

– Здравия желаю, товарищ генерал-полковник.

Дежурный, стоявший напротив меня, вытянулся еще сильнее, услышав мое обращение. Остальные замолчали, чтобы, не дай бог, помешать разговору.

– Как настроение, лейтенант?

– Благодарю вас, хорошее. Еду в легендарную дивизию.

Генерал помолчал, спросил:

– Свекольников мне очень хвалил тебя в знании материала номенклатурных документов.

– Так точно. Выполнял ваше распоряжение.

– Да, я помню. Вначале это была довольно злая шутка, чтобы обуздать одного сорванца. Однако она принесла большую пользу. Если бы все мои приказы выполнялись так прилежно. – Он помолчал. – Вот что, лейтенант. Беркуты хорошие пилоты, но дух партизанщины, которую распространил при нашем попустительстве Ладыгин, перешел все границы. Вольности в одежде, субординации, конечно тоже не допустимы, но в общем-то терпимы, если они не достигают больших размеров. Но нарушения в регламенте проводимых полетов, элементарные нарушения техники безопасности, лихачество при проведения маневров не допустимы. Передо мной лежит рапорт командира дивизии. За последний месяц в дивизии восемь серьезных нарушений, в том числе два с человеческими жертвами. Погибло 2 пилота и 6 представителей наземного состава. Еще 7 техников искалечены. Две сушки разбиты в смятку. Даже Ладыгин и тот стал понимать необходимость наведения порядка. Совсем глушить ребят мы, разумеется, не будем. Некоторая вольность – профессиональная черта пилотов. Но навести порядок надо.

Я стоял и ничего не понимал. Как меня нашел штаб главкома, было понятно. Все мы с рождения находимся под контролем государства. По достижению полугода после рождения в мочку правого уха вшивают биоимплант с разными техническими наворотами, в том числе маячком, который легко отследить соответствующими приборами.

Но зачем главкому соединяться с простым лейтенантом? Поднял глаза. Комната напоминала последнюю сцену «Ревизора». Офицеры, замерев в разных сидячих и стоячих позах, напряженно молчали.

– Я решил рискнуть. Сора из избы выносить не будем. Станешь пилотом дивизии и параллельно неофициальным представителем главнокомандующего с соответствующими полномочиями. Только не резвись там. Но порядок надо навести. Ладыгин в курсе. Сработайся с ним. Он лицо заинтересованное.

– Так точно, товарищ генерал-полковник! Есть провести проверку XVI авиадивизии «Беркут».

– Все. По прибытии в дивизию с тобой свяжется мой адъютант, даст тебе мои телефоны – служебный и личный и перешлет электронный оттиск печати представителя главкома. До свидания!

– До свидания, товарищ генерал-полковник.

Я отключил таблетку мобильного телефона.

– Спасибо, товарищ капитан.

Капитан неожиданно козырнул, отчеканил:

– Служу Российской Федерации. Разрешите продолжать работу?

???

– Да, пожалуйста, – с некоторой с заминкой сказал я. Чего это он? У меня на погонах выросли генеральские звезды?

Невольно скосил глаза. Нет, две маленькие звезды лейтенанта. Я козырнул в ответ и отошел к стене. Удивился продолжающейся тишине. Офицеры – народ дисциплинированный и раньше переговаривались негромко, если и смеялись, то беззвучно. Теперь же они едва не шептались. Я их напугал?

Остановился на прежнем месте около сумки. Подполковник, посмотрев на меня снизу вверх, подумал и сказал усатому капитану, явно своему спутнику:

– Ты сходи-ка покури. А то потом не до этого будет.

Капитан удивленно посмотрел на него, но подполковник сделал неуловимый жест рукой и он вышел:

– Товарищ лейтенант, садись… садитесь-ка со мной, стариком.

Его хитроумные потуги были видны налицо. Посадить рядом со собой и вытянуть максимум информации. Отказывать старшему по званию неприлично, да и опасно, когда глаза горят таким яростным любопытством.

– Спасибо, товарищ подполковник.

Даже не дождавшись, пока я усядусь, подполковник, повернувшись в мою сторону, спросил:

– А почему тебе… вам звонил сам Захаров… это ведь Захаров звонил?

И что ему сказать. Сразу все изложить, пустив изумительную сплетню о беркутах, которую можно интерпретировать как угодно, но все равно негативно для моих будущих сослуживцев. Оставался универсальный ход: