Оро Призывающий - 999999999 маны. Том 2

Я не стал возражать и, схватив нож, принялся есть нечто напоминающее тунец. Честно скажу, под то пойло — виски, консервированный тунец явно не подходит. От слова совсем. Никому не рекомендую. Но… как же, блин, все равно вкусно!

Прошлые сутки снова прошли без еды, а потому я настолько увлекся поеданием рыбы, что даже не сразу осознал, к чему ведет Родион. Как бы хорошо скверна не восстанавливала моё тело, по какой-то причине сделать желудок сытым она не могла.

Пока я пытался насадить на нож больше тунца, старик круговыми движениями взбалтывал содержимое стакана. Он сконцентрировано наблюдал за тем, как янтарная жидкость ударяется о стеклянные края, и думал о чем-то своем. Мне стало любопытно, сколько ночей он провел в похожем состоянии после смерти сына.

— Эм, спасибо, — я оторвался от консервной банки.

Он удивленно приподнял брови, словно я сказал что-то на иностранном языке.

— За то, что чуть не убил меня тогда.

— Мне казалось, что я «долбанный маньяк переломавший тебе ноги».

— И навсегда таким останешься. Но ты прав, я бы оказался в другом дерьме. Из которого бы не смог выползти, как сейчас. Ублюдки не ожидают, что я вернусь и через что бы мне не пришлось пройти, бьюсь об заклад — выражение на лицах дядюшек будет стоить того.

— Уже похоже на настрой, Марк. — удивление на его лице сменилось одобрением.

— Это не значит, что я тебя простил.

— Я тебя не из-за угрызений совести из гроба достал, — старик ухмыльнулся.

Я доел консервы и схватил стакан. Вроде бы это простая еда… Но, черт подери, настроение не просто улучшилось, оно резко подскочило вверх до чуть ли не легкой эйфории.

Уже с новыми силами я произнес:

— Мне кажется, тебе пора начинать рассказывать, кто ты такой, и почему мне не следует встать и уйти. В этот раз, — я вспомнил состояние в котором он нашел меня в мертвом городе, — мне не составит проблем это сделать.

— Да? — старик издал смешок, — Ну так уходи. Я тебя не держу.

Я уставился на огненную жидкость в стакане. Увы, на словах это может и так, но проблема в том, что сейчас мне попросту некуда уходить. И чертов дед это понимает.

Ответить мне было нечего, повисла затянувшаяся пауза, которую прервал вопрос от Родиона:

— Во время нашей первой встречи. Зачем ты ехал в столицу?

Я поднял взгляд на старика. События того дня казались далеким сном, даже вспоминать о котором было странно.

— Хотел совершить свой первый «взрослый поступок», разорвать помолвку с Элизой Белецкой, — почему-то мысль об этом меня рассмешила, — что теперь мне кажется довольно тупым. Даже если бы я успешно добрался до Белецкого, что-то мне подсказывает: дела сложились бы совсем не так, как я задумывал.

Увидев реальное положение дел, я не могу воспринимать ту поездку иначе, чем наивным порывом хоть как-то проявить себя. Чудо, что меня вообще не остановили до того как удалось сесть на поезд.

Или… совсем не чудом. Проклятый Фридрих. Он умышленно позволил мне уехать?

— Неужто внимания захотел привлечь к своей скромной персоне наследника клана? — саркастично произнес Родион.

Ухватившись за стакан, я выдохнул и немного отпил из него.

— Нет, не в этом дело. Я ехал, чтобы доказать себе… или отцу, что способен контролировать свою жизнь. Ну, а теперь, — я схватил бутылку и плеснул еще виски в стакан, меня начинало развозить, — понятно, что я не контролирую вообще ничего. Даже свою смерть. — я нервно рассмеялся, глядя на жидкость у себя в руке. — А Элиза… я её даже не знаю.

— А хотел бы узнать?

— Понятия не имею. Сначала я относился к браку с ней просто как к исполнению воли отца, но затем… — от воспоминания об отце в горле встал ком, да и с самой Элизой я общался только под действием Сдвига, что не позволяет мне ответить на этот вопрос не то, что Родиону, но и самому себе.

Сделав глоток, я продолжил:

— Плевать. Давай напрямую — наверняка за эту неделю ты узнал обо мне всё, что хотел. Я же в свою очередь знаю только то, что по твоему мнению избиение буквально пять минут назад вылезшего из гроба человека палкой — отличная терапия.

Он отпил виски и хмыкнул.

— Моя фамилия Долгов. Сойдет для начала? — старик хитро улыбнулся.

До меня далеко не сразу дошло понимание того, что я уже слышал эту фамилию. Клан Долговых, один из сильнейших — был когда-то. Восемь лет назад его фактически уничтожили, а владения поделили между прочими кланами. Ротты заняли его место в совете. В подробности меня никто не посвящал. Это произошло примерно в то же время, что и мои помолвка с пробуждением.

Я так и замер не донеся стакан до губ. Забавное совпадение, но ладно — это потом.

— Мне казалось, что вас не осталось. Чем Долговы не угодили совету?

— Для этой истории нам понадобится куда больше свободного времени и алкоголя. И к сожалению, — он обернулся и глянул на полки забитые различными бутылками, — в нашем распоряжении только второе.

Я кивнул. В любом случае, меня куда сильнее волновал другой вопрос.

— Тогда что тебе от меня нужно?

Старик притих, уткнувшись взглядом в барную стойку. Он еще какое-то время подбирал слова, а затем посмотрел мне в глаза. Ухмылка сошла с морщинистого лица:

— Кланы заигрались, Марк. Ради краткосрочной выгоды они готовы поставить под удар всех и каждого. Я долгие годы… откровенно говоря, жил в своем маленьком мирке и ничего не хотел видеть. Но теперь этот вопрос стал личным. Сначала в угоду их планам был разрушен мой клан, затем… — он запнулся, — Ты все видел в том доме.

— Что я видел, нежить? — произнес я нахмурившись, — Решил припугнуть меня мертвецами?

По лицу Родиона было заметно, как ему не понравилось это слово.

— Я оставил тебя там, чтоб напугать жизнью, Марк. Они живые, не мертвые.

— Живые себя так не ведут. — то, что я увидел в доме можно было назвать жизнью только в качестве злой шутки.

Старик продолжил.

— Сам знаешь: мертвых скверна воскрешает, некоторых живых — пробуждает. Но что с остальными?

Я нахмурился.

— Ты либо пробуждаешься, либо… нет, разве не так? — честно говоря, этот вопрос мне в голову не приходил.

Старик покачал головой.

— К сожалению — не так, — он громко ударил стаканом о стойку, — Если попав под влияние скверны ты пробудился — то тебе повезло. Если нет — то сожалею, ты беззащитен перед ее ликом. Пройдет день, два, быть может месяц — и разум будет утрачен, осквернен. Что конкретно с тобой после этого произойдет точно предсказать трудно, зачастую — нечто подобное тому, что ты увидел.

Я вспомнил ребенка на велосипеде. Интересно, как долго он живет в таком состоянии… и как долго ему еще суждено прожить?

— Но почему в них остались зачатки сознания? — в некоторой мере их даже можно назвать мыслящими.