Максим Алиев - Полет Зерба

А сейчас он стоял и смотрел на почти мёртвую Ирэну, и его пальцы нервно дёргались, сжимаясь в кулаки и разжимаясь. Но ребёнок словно и не чувствовал это. Вересса вернулась к вязанию, краем глаза следя за сыном. Тот не решался переступить через границу пентаграммы. Вот уже перенёс вес на одну ногу, чуть наклонился вперёд, но никак не делал первый шаг. Нет, Илан не смог. Герцогиня лишь грустно улыбнулась: её ответственный отпрыск хотел иметь решение, вылечить, а не просто сидеть рядом и держаться за чуть тёплые пальцы старшей сестры.

— Я приду позже.

Илан развернулся на каблуках и быстро вышел из зала.

— Да защитят тебя Семеро, сын.

Слова матери Зерб услышал, но не остановился. Ему следовало вернуться в собственный особняк и заняться делами. Более того, магия подсказывала, что баронесса Гласин возвращается в Конкордию. И, по здравому размышлению, визит к ней не следовало откладывать.

Георг дожидался младшего господина в коридоре. Илан проскочил мимо него, даже не удостоив кивком, но в следующую секунду остановился.

— Георг, организуй мне лодку до моего особняка.

— Не положено, младший господин, — старый слуга качнул головой. — Если только до главного порта.

Зерб почесал висок. Помимо вороха возникших проблем, у него оставалась важная ежемесячная рутина.

— Порт тоже подойдёт. Но не основной, а военный.

«Ласточка» заглушила двигатели и грузно осела на креплениях эллинга. Пока Эзель и Фарель заканчивали швартовку, Рале уже выскочила наружу. Она окинула хозяйским взглядом ярко освещённое помещение и радостно хмыкнула. Наконец-то твёрдая земля, горячая ванна и мягкая просторная кровать.

Рале прошла мимо четвёрки техников, которые экспрессивно шипели друг на друга, тыча пальцами в сторону дирижабля.

— Аккуратнее с «Ласточкой». Господин обильно поделился с ней кровью.

— Я же сказал, что чувствую что-то!..

Мужчины продолжили выяснять отношения на своей технической тарабарщине, а хищница уже плавно шагала по мягкому ковру, с наслаждением запуская пальцы в ворс. Ковры из шерсти дымчатого носорога устилали все коридоры и комнаты особняка. Особенно актуальны они были в прохладных туннелях, пробитых в толще летающего острова.

Рале остановилась на перекрёстке, чтобы пропустить идущую навстречу пару: женщину в маске, полностью скрывающей лицо, и сопровождавшего её юношу. И если полноту и возраст первой не могло скрыть прекрасное бюрюзовое платье, то физическое совершенство второго не скрывало ничего, кроме коротких чёрных шорт.

— Рале, милочка, спасибо графу за чудесный праздник. Свержение прошло сногшибательно!

Маркиза Бэкка Айлби часто навещала особняк. Беспокойная и одинокая, разменявшая шестой десяток, она не потеряла тяги к мальчикам, хотя всё чаще предпочитала променады в садах чему-то иному.

— Я счастлива, что мы смогли порадовать вас. Посещайте нас чаще! — Рале приложила руки к груди и выдавила из себя радушную улыбку.

Юноша на хищницу внимания не обратил. Он вообще был не особо умён: Зерб нашёл его в лечебнице для душевнобольных и почти не смог помочь. Разум и личность парня разрушились до той грани, где возврат способности осознавать реальность и хоть как-то общаться — уже чудо Семерых.

Пара прошла дальше к маленькому приватному ангару, где маркизу ждала её летающая лодка. Два десятка таких ангаров для важных гостей опоясывали основание особняка. Для менее требовательных к приватности имелся комфортабельный лифт с портового яруса.

Именно к нему шла Рале. Гости особняка ещё спали, «персонал» либо согревал гостей, либо занимался подсобными работами, поэтому отделанные шелками и чёрным деревом коридоры пустовали. Многочисленные двери закрыты, из-за некоторых слышны разговоры, из-за других иные звуки, сопровождающие общение.

Рале плыла по особняку, погружённая в бесконечную череду ощущений. Как истинная хищница, она наслаждалась каждым новым следом. Сама мулатка называла это «духом охоты», Вожак называл это «вуайеризмом», но прекрасно понимал, что Рале не может не слышать или не чуять происходящее вокруг неё.

Рале поднялась из толщи летающей скалы на первый этаж особняка. Ковры, потолочные люстры на десятки ламп, шелка и позолота. Изящные колонны, разделявшие просторные залы, и картины с гобеленами, из-под которых и стен не видно. Место приватного отдыха богачей. Мулатка пронеслась через несколько комнат и вышла во внутренний сад.

Особняк обхватывал всю небольшую поверхность летающего острова по периметру, оставив его центральную часть под просторный, густой сад, с бесконечным множеством уютных закутков и дорожек. Это вечнозеленое великолепие прикрывал высокий стеклянный купол, опиравшийся на крышу особняка. Рале проскользила сквозь кустарники и полянки, не потревожив нервные ели Зерба. Мерзкие твари имели дурацкую привычку охотиться на хищницу. Только на хищницу. Они не реагировали ни на Ласи, ни на белоголовых. Гостей и прочий персонал эти вечно голодные монстры также игнорировали. А вот мулатка их привлекала.

«Не в этот раз, хвойники!» — самодовольно ухмыльнулась Рале и вышла к лифту в порт.

Мощная стальная конструкция проходила через центр купола и уносилась вверх на сто пятьдесят метров. Она же стабилизировала остров относительно верхнего яруса. Иногда секции шахты поскрипывали, когда куски скал болтало на воздушных течениях.

Из семи просторных кабин, по числу наслаждений, к услугам Рале были четыре. Она выбрала кабину «Зрения». Её стены украшала затейливая роспись из лиан, в которых запутались человеческие и животные тела. Стюард, прикорнувший на своём месте, встрепенулся:

— Ты одна?

— Сегодня да. Поехали, Ирик!

Стюард задвинул сетчатую перегородку и дёрнул за бронзовый рычаг, торчащий из стены кабины. Лифт вздрогнул и плавно пошёл вверх.

Рале посмотрела на сад. Первые гости уже начали выбираться под зелёные кроны. Чем выше поднималась кабина, тем незначительнее казались мулатке эти людишки. В конце концов, её основная задача — радовать Вожака. А значит, следует исполнить его поручение полностью и в срок.

Лифт выплыл в воздух между островами. Небо здесь пестрело курьерскими парапланами и маленькими летающими лодками. Яркие полотна парашютов ловили воздушные потоки взмывая вверх и падая вниз. Курьеры часто гибли, но на их место всегда находились новые желающие. Иногда эти воздушные маньяки повисали на шахте лифта, и именно Рале приходилось их снимать.

Чем ближе кабина поднималась к порту, тем лучше слышался его характерный фон. Какофония из брани, грохота механизмов, сигналов машин и дирижаблей забивалась в уши, и Рале требовалось время, чтобы привыкнуть к этому звуковому хаосу. Про амбре, доносимое порывами ветра, не стоило и упоминать. Мулатка тяжело выдохнула: ей стоило бы озаботиться обувью. А она назло Вожаку решила пойти босиком.