Константин Калбазов - Гений [СИ]

Прямой в голову. Григорий уклонился и тут же оттолкнулся, отпрыгивая назад, изогнувшись дугой. Андрюхин кулак пронесся мимо, лишь за малым не попав Топилину по печени. Только и того что взбил рубаху.

– У-ух ты! Андрюшенька, а ить тебя, похоже, в училище чему-то научили, – постоянно перемещаясь и играя всем телом, задорно произнес Григорий.

– Да ты подходи поближе, я тебе еще чего покажу, – стараясь скрыть свою обескураженность, отозвался соперник.

А и то. Он уж успел подумать, что драка закончилась, так толком и не успев начаться. Но жертва каким-то непостижимым образом в последний момент ушла от неминуемой расправы.

Григорий не стал бегать, и едва Андрей сделал шаг в его сторону, пошел на сближение. И вновь удар в голову, который Топилин принял в жесткий блок. И повторный удар в печень он очень даже предвидел, прикрыв бок прижатой согнутой рукой. Так что атака своей цели не достигла. Зато у него получилось контратаковать этой же рукой снизу в челюсть. Опасный удар. Эдак можно и сломать ее. Но хруста вроде не услышал, а вот противник сразу сомлел и сложился кулем прямо в дорожную пыль.

– Чистая победа! – вскинув руки, выкрикнул Топилин.

Н-да. Вообще-то, поспешил. Благородство – оно для равных. А школьники реальненцам не ровня. Вот если бы здесь были гимназисты, тогда еще ладно. Словом, недолго думая парни в форме кинулись на разношерстно одетую ребятню. И завертелось.

Григорий бил, пинал, кусал, кричал благим матом. Он понятия не имел, сколько это продолжалось. Когда наконец вновь себя осознал, на ногах оставался он один. Вокруг лежали его товарищи, а реальненцы бежали вдоль улицы, забегая в подворотни и перепрыгивая через невысокие заборы частных домов. А к месту драки поспешал местный городовой, оглашая улицу трелью своего свистка.

– Ребята, бежим! Да поднимайтесь же вы!

Пожелай городовой по-настоящему кого-нибудь из них догнать, то непременно это сделал бы. Но его вполне устроило простое восстановление общественного порядка. Подростки дерутся густо и часто. Так что же теперь, всех тащить в околоток? Взрослые тоже нередко лупцуют друг дружку. Дело-то житейское. И где-то даже полезное. Главное, чтобы приличия соблюдались.

Они пересекли несколько огородов, неизменно штурмуя встречающиеся заборы. И откуда столько прыти? Хотя-а-а… Если поймает городовой, то на родителей непременно штраф наложат. А там и проштрафившемуся быть битым. Так что лучше уж бежать через не могу. А то ведь мало того что досталось от реальненцев…

Остановились беглецы, только когда достигли своей родной слободки. Ну и едва не попадали кто куда. На ногах держались только самые стойкие. Да и то…

– Гришка, а что это с тобой было? – упершись руками в колени и сплевывая тягучую слюну, поинтересовался Колька.

– Ты о чем?

– Ну, тебе там плохо стало.

– А-а. Ты об этом. Да кто его знает, может, съел что не то.

– Мы уж подумали, что тебя нужно к директору для посвящения.

– Не. Рано еще.

– А может, ты того… одаренный? – предположил один из подростков.

– Ну ты как скажешь, Егорка. А чего сразу не «святой»? – хмыкнул Григорий. – Ладно, братва, айда по домам. Что-то так жрать хочется, что аж переночевать негде.

– Во. После посвящения завсегда жрать хочется. Верно говорю, – гнул свое тот.

– Ты на время-то посмотри, умник. И вообще, думаешь, я бы не заметил, кабы прошел через посвящение?

– Ну-у-у, люди говорят, что такое заметишь обязательно.

– То-то и оно.

Домой Григорий вернулся голодный как зверь. Но прежде чем войти в хату, направился к своей бочке, чтобы обмыться. Одного рукомойника будет явно маловато.

– Н-да-а, хорош, нечего сказать, – покачав головой, встретила его мать. – Хоть ты накостылял или самому по сусалам надавали?

– И сам, и самому.

– И кто тебя так?

– На реальненцев напоролись. Андрюшку Верхолетова я умыл, а там остальные навалились. Я-то устоял, а ребят поваляли.

– Хоть не увечные? – всполошилась мать.

– Не. Сами ушли. Да еще и к вечеру сговорились гулять.

– Ох, мальчишки, мальчишки! Ладно, иди есть.

Пообедав, тут же поднялся к себе на чердак. Григорий бы и сразу уединился, но больно уж есть хотелось. Прямо спасу нет. Обычное дело после инициации. Чего не сказать о ней самой. Надо же. Гений. Или, как их называют местные, одаренный. Потому как Господь даром наделил. Впрочем, просвещенные умы отвергают религию и Бога в частности. Зато возводят на пьедестал Эфир, доставшийся людям в наследство от предшественников и являвшийся их созданием.

О гениях Григорию было известно до крайности мало. Учителя не особо распространялись. Знал, что рождаются они чуть ли не один на миллион, а то и реже. Что любой боярский род из кожи вон лезет, дабы сделать такового своим родовичем. Да что там, здесь и царский не поскупится! Не бывает такого, чтобы гении жили сами по себе, даже если они всего лишь гениально умеют вдевать нитку в иголку.

Именно по этой причине Топилин, или все же скорее Рудаков, не стал сознаваться ребятам в том, что прошел инициацию. Ему не улыбалось идти на службу к какому-то там боярину. Стать купцом, честно платить налоги, но при этом быть наособицу, его устроит куда больше. Конечно, он давно не мальчик и понимает всю эфемерность абсолютной свободы. Но уж относительную, в пределах заданных рамок, а то и чуть за ними, обеспечить всегда можно. Но только не на службе.

Прилег на постель и попытался вызвать интерфейс. Ничего-то у него не получилось. Так бы ему помог характерник, то есть директор школы. Но сейчас предстоит разбираться самому. В безрезультатных попытках прошло не меньше получаса. Григорий пытался представить себе его таким, каким увидел сразу после инициации, найти хоть какую-нибудь иконку, чтобы мысленно ее активировать. Кнопку, на которую следовало нажать. Хоть что-то. Но без толку.

В итоге все же добился своего. Но понятия не имел, как именно это удалось. С этим нужно что-то делать. Не доводить же себя каждый раз чуть ли не до исступления.

Обозрев интерфейс во второй раз, Григорий сообразил, что он не может быть порождением этого мира. Во всяком случае, аборигены не могли его воспринимать в таком виде. Уж слишком чужероден.

На это же указывали названия характеристик. Сила и Ловкость так и значились. Но уже Выносливость выпадала из общей картины. Потому что местные называли эту характеристику Терпением. Интеллект – Разумностью, Харизму – Авторитетом. Ну и ряд других особенностей, указывающих на то, что Система, или Эфир, подстраивает форму подачи под конкретного пользователя.

Приняв это как должное, Григорий решил поискать настройки. Должна же быть такая опция. И она нашлась. Правда, он мог поклясться, что раньше этой иконки не было. Или он не помнит? Не суть важно. Мысленно нажал на нее и, покопавшись в меню, нашел нужный пункт.