Аластер Рейнольдс - Медленные пули [сборник litres]

– Тактик стравил патрульные отряды друг с дружкой и втянул в перестрелку, – с ледяным спокойствием произнес Страксер. – Потом он перетянет часть огня на Мундар и завершит начатую вами работу.

– Это же машина, – сказал Баскин. – Она не может покончить с собой.

– О, бросьте. – Страксер обратил на Баскина внимательный и скептический взгляд. – Для вас это не тайна, разве не так? Или вы собираетесь разыгрывать искреннее неведение?

– Вы можете думать что угодно, но он, похоже, действительно не в курсе, – сказал Мерлин.

Страксер перевел внимание на Мерлина:

– А вы, значит, знаете?

– Мне попалась пара намеков. И не более.

– Намеков на что? – спросила Кряква.

– Корабль, – Мерлин повысил голос, – начинай рассчитывать маршрут эвакуации. Если это кинетическое оружие сейчас нацелено на Мундар, то через защитный экран теперь легче пробраться, если не мешкать.

– Вы бежите? – поразился Баскин. – Когда добыча так близко?

– Если вы вдруг не заметили, – сказал Мерлин, – вашей добыче надоело жить. Я намерен сократить свои потери, пока они не сократили меня. Всем быстро пристегнуться!

– А как же твоя свирель?! – воскликнула Кряква.

– Найду другую. Галактика велика, в ней отыщется еще несколько штук. Корабль, расчеты готовы?

– Я ослаблен, Мерлин. Поврежден корпус, неисправно оружие, система управления двигателями в прискорбном состоянии. Нет гарантий, что мы доберемся до безопасного пространства, особенно если силы противника увеличатся.

– Я все-таки рискну и воспользуюсь этим шансом. Страксер, вы вольны нас покинуть в любой момент. Или вы думаете, что, раз я не расстрелял вас из гамма-пушки, у вас больше нет проблем?

«Тиран» пришел в движение. Мерлин ухватился за стену, приготовившись напрячься, если ускорение станет возрастать слишком резко.

– Я думаю, что нашим проблемам конца-края не видать, – невозмутимо отозвался Страксер. – Но мне пока что неохота умирать. И я хотел бы кое о чем вас попросить.

– Вы не в том положении, чтобы о чем-то просить.

– У вас есть канал связи, который вы открывали для меня. Дайте мне доступ к нему и позвольте помириться с Тактиком, пока не поздно. Попрощаться, если вам угодно. Я не сумел отговорить его, но, по крайней мере, могу облегчить его совесть.

– У него нет совести, – проговорил Баскин и скривился, когда ускорение возросло и «Тиран» принялся огибать препятствия и чужие снаряды.

– Еще как есть, – сказал Страксер.

Мерлин прикрыл глаза. Он стоял у двери в гостиную матери и наблюдал за тем, как она смотрит в окно. Она ощутила его безмолвное присутствие и повернулась в своем строгом черном кресле; руки ее напряглись. Золотое солнце скользнуло по изменившемуся рельефу лица. На миг ее глаза поймали взгляд Мерлина, – серые глаза, наполненные печалью, глаза женщины, которая много знала и видела, как пришел конец всему. Она попыталась заговорить, но не получилось.

Но достаточно было и выражения ее лица. Опечаленное, надеющееся, подбадривающее. Лицо любящей матери, привыкшей к ошибкам сыновей и всегда надеющейся, что их лучшие стороны возьмут верх. Мерлин и Коростель, последние сыновья Изобилия.

– Проклятие! – выдохнул Мерлин. – Проклятие!

– Что? – спросила Кряква.

– Корабль, поворачивай, – приказал Мерлин. – Поворачивай и вези нас к Мундару. Как можно ближе.

Они прошли сквозь плотное, бурлящее облако пыли, полагаясь лишь на сенсоры, тысячи кулаков в гневе молотили по корпусу, пока «Тиран» не отыскал наконец стыковочный шлюз. Тот был почти таким же, как на «Отвергающем»; благодаря хорошей приспосабливаемости «Тирана» стыковка не представляла труда, и вскоре они закрепились. Баскин собрался было надевать скафандр, но Мерлин сунул ему тускло-бежевый костюм:

– Это иммерсионный костюм Когорты. Надевайте. И вы тоже, Страксер. И поторапливайтесь.

– Что за костюмы такие? – спросил Баскин, вертя в руках потрепанное, неопрятного вида одеяние.

– Скоро поймете. – Мерлин кивнул Крякве. – И ты тоже, солдат. Как только «Тиран» разберется с электронным замком Тактика, он начнет действовать по спасательному протоколу. Это будет скоро.

– Что за спасательный протокол? – В голосе Баскина явственно звучало раздражение.

– Мы идем внутрь, – сказал Мерлин. – Все мы. Сегодня произошло достаточно смертей, и большинство – от моей руки. С меня довольно.

Он ждал за шлюзом – единственная большая вещь в тускло освещенном подземном зале с каменными стенами. Воздух был холодным и, кажется, не рециркулированным. Судя по слабому освещению, у Мундара заканчивались запасы энергии. Мерлин дрожал в своем иммерсионном костюме. Это было все равно что одеться в бумагу.

– Страксер, я действительно убил сотни людей?

– Угрызения совести, Мерлин?

У Мерлина сжало горло.

– Я никогда не стремился к убийству. Но знако́м с опасностью, для избавления от которой можно заплатить любую цену. Они уничтожили мою планету, мой народ. Лишили Крякву корабля и команды. Они сделают то же самое с каждой человеческой планетой в Галактике, дай им только время. Мне казалось, что, если я смогу принести этой системе мир, это будет стоящим деянием. Хоть кое-что в борьбе против ширящейся тьмы.

– И это оправдывает все ваши действия?

– Я лишь пытался сделать как лучше.

Страксер печально рассмеялся, словно потерял счет тому, сколько раз он слышал это оправдание.

– Единственный способ сделать как лучше, Мерлин, – не убивать. Не тогда, когда это будет для вас удобно, а здесь и сейчас, прямо со следующей минуты. Тактик это понял. – Вдруг Страксер хлопнул себя по шее, словно хотел прихлопнуть насекомое. – Что происходит?

– Иммерсионный костюм подключается к вашей нервной системе, – объяснил Мерлин. – Это быстро и безболезненно и не причиняет особого вреда. Вы тоже это чувствуете, принц?

– Может, это и не больно, – откликнулся Баскин, – но не могу сказать, что приятно.

– Доверьтесь мне, – сказал Мерлин. – Мы умеем делать такие вещи.

Наконец он почувствовал, что готов уделить Железному Тактику все свое внимание.

Сферическое тело Тактика покоилось на пьедестале в центре зала; тусклый свет придавал металлической обшивке медный, красновато-коричневый оттенок. Нигде на компьютере не видно было ни глаз, ни каких-либо камер, – во всяком случае, Мерлин их не разглядел. Но он кожей чувствовал, что его заметили, осмотрел и измерил разум, отличающийся от его собственного.

Он поднял руки:

– Я – Мерлин. Думаю, я знаю, что ты такое. И ты, вероятно, знаешь, что я такое. Я пытался забрать тебя и причинить вред твоему астероиду. Я сожалею о людях, которых убил. Но теперь я стою перед тобой, безоружный. У меня нет ни оружия, ни скафандра, и я сильно сомневаюсь, что есть то, при помощи чего я могу причинить тебе вред.