Аластер Рейнольдс - Медленные пули [сборник litres]

Мы добрались до входа в эвакуационный модуль. Это был один из ряда изгибающихся шлюзов; каждый вел в судно, прицепившееся к корпусу снаружи, словно моллюск к днищу корабля. Мы потеряем это судно, безрассудно потратив его на одного человека. Впрочем, таких модулей было много, и жертва казалась мне приемлемой.

Я думала, что Орвин начнет сопротивляться, как только поймет, что́ я задумала. Прад на всякий случай держал пистолет наготове. Я велела ему выставить мощность повыше – вдруг потребуется донести мысль более энергично. Но когда Орвин попытался-таки вырваться, это больше походило на действие, совершенное из принципа, чем на реальную попытку сбежать.

Мы давали ему шанс жить. Альтернативой была поимка и казнь.

Я втолкнула его в капсулу и велела хорошенько пристегнуться. Указала, где лежат аварийные пайки и аптечка, напомнила, чтобы не забывал обрабатывать ногу. Орвин судорожно дышал, лицо блестело от пота, глаза расширились. К тому моменту боль, видимо, сделалась мучительной.

Так было нужно. Это было важно – чтобы он не забывал. Через год или десять он с легкостью мог бы выбросить все это из головы. А я хотела, чтобы боль жгла его годами, словно настоящее адское пламя.

Я не могла позволить ему забыть.

– Я не знаю, когда мы вернемся, – сказала я Орвину, когда мы уже собирались закрыть дверь и запустить модуль. – Но сомневаюсь, что скоро. Возможно, прыжок убьет нас. Даже если мы справимся, нужно будет посетить много систем. И кроме того, я хочу дать тебе время, чтобы ты успел чего-нибудь добиться.

– А когда вы вернетесь – если вернетесь, – как ты собираешься решать, достаточно ли я сделал?

– Тебя призовут к ответу – все, что я могу сказать. Нам нетрудно будет тебя отыскать. Сделай все, что сможешь, и с тобой поступят по справедливости. Подведи нас, подведи эту планету – и мы без труда прикажем пуле убить тебя. Ты даже не узнаешь, что мы вернулись. Нам вполне хватит взгляда с орбиты.

– А если не вернетесь?

– Тогда ты спокойно доживешь до старости. Помни: лучший твой шанс выжить – это вытащить планету из темных веков. Я бы на твоем месте приложила максимум усилий.

– Дайте мне оружие. Это не так уж много.

– У тебя есть оружие, – сказала я, наблюдая за вспыхнувшей в его глазах надеждой. – Это оружие – страх. Он будет стоять у тебя за спиной каждую минуту твоей жизни.

Я отступила на шаг, молча обменялась взглядами с Орвином и закрыла переходный шлюз. Прад еще раз проверил данные, отображавшиеся на панели запуска рядом с дверью. Автоматика модуля приведет его на Тоттори и сделает все возможное, чтобы опустить его на сушу, как можно ближе к экватору.

Ничего больше Орвину не гарантировалось.

– Ты уверена, Скар?

– Абсолютно.

Я представила, как пуля прогрызает себе путь сквозь тело Орвина, подергиваясь и цепляясь движущимися крючками и щупами. Я запустила его в кожу планеты – пусть прокладывает путь к власти или влиянию, хотя бы и незначительным по размеру.

Мой план был не слишком надежным. Если обеспечить достаточное экранирование, медленную пулю можно было скрыть от обнаружения с дальней дистанции, равно как и заблокировать команду на убийство. Но на Тоттори индустриальная цивилизация скатилась до упряжных животных и парусных судов. Чтобы создать такое экранирование, Орвину придется совершить небольшую революцию в обработке металлов и промышленном производстве.

Если так, то ладно.

К тому же пуля, даже засев глубоко в груди, все-таки поддавалась стандартной хирургии. Но чтобы такая ошеломительно амбициозная операция прошла успешно, Орвину потребуется довести медицину и анестезию до уровня, близкого к нашему. Пускай Орвин остается сколько угодно эгоистичным, лишь бы только он дал остальным эти весомые блага.

Что ж, посмотрим. Не могу сказать, что я питала на его счет особые надежды. Но это стало нашей первой попыткой возродить планету, и просчеты были неизбежны. Орвин казался не самой удачной кандидатурой для просвещения целой планеты. Но если он сумеет что-то изменить, у всех нас появится надежда.

Возможно, небольшая. Но я предпочла воспользоваться тем, что есть.

Послышался глухой удар, будто кто-то врезал по толстой металлической переборке кулаком, с той стороны.

Я коснулась панели запуска.

Двигатели модуля сработали без обратного отсчета и без малейшего промедления. Раздался глухой металлический звук, точно ключ провернули в замке, и стало тихо. Из-за огромной массы нашего корабля отдачи мы не почувствовали. Но сквозь ближайшие иллюминаторы мы с Прадом увидели, как небольшая ромбовидная капсула стремительно понеслась прочь; вращение корабля словно бы искривило ее траекторию относительно покрытого белым полушария планеты. Двигатели должны были проработать ровно столько, чтобы донести капсулу до края атмосферы, а потом ее ждал огненный, практически неконтролируемый спуск на поверхность. К тому времени, как обгоревший корпус достигнет земли, топливные баки будут пусты, и никакой возможности вернуться в космос не останется.

– Мне почти до самого конца казалось, что ты все-таки собираешься убить его, – сказал Прад, когда мы окончательно потеряли падающий модуль из вида.

Я кивнула в сторону планеты:

– А почему ты думаешь, что это – не смертный приговор?

– Я не думаю, Скар, что ты способна на такое. Тебе нравится считать, что ты так же способна на жестокость, как и Орвин, но это неправда. Ты хочешь, чтобы он искупил свои грехи и помог этой планете.

Тут я услышала шаги, которые быстро приближались к нам с двух сторон.

У меня по-прежнему был нож, и синяк Прада уже выглядел лучше.

– Ну ладно! – рявкнула я. – Ты свое дело сделал!

С одной стороны появились Йесли со Спраем, а с другой – Сакер и Мураш.

– Что тут за… – начал было Спрай.

– Он улетел, – сказала я. – Я его отпустила.

– Нет, – уверенно произнесла Сакер. – Она не могла этого сделать. Он все еще в своей камере. Это какой-то странный блеф.

– Боюсь, она говорит чистую правду, – сказал Прад, потирая ушибленную челюсть. – Я все видел. Она забрала Орвина из камеры и ввела ему медленную пулю. Модуль уже вошел в атмосферу. Назад его не вернешь.

– Я думала… – начала было Йесли.

– Ты думала что?

– Что ты убьешь его, только дай тебе шанс. Отплатишь ему за все, что он сделал с тобой.

– Я и отплатила.

– Но с другим намерением, – сказал Спрай. – Не чтобы помучить его, а чтобы сделать его полезным для нас. Это и был твой план, да?

Я кивнула. Врать не имело смысла.

– Мураш знает этот мир лучше всех нас. Но мы не могли послать Мураш – она слишком ценна для нас. – Я виновато посмотрела на нее, извиняясь. Я знала, что вскоре мы прыгнем прочь из этой системы, прочь от ее дома, и не было никаких гарантий, что мы когда-либо вернемся. – Прости, Мураш, но так оно и есть. И в любом случае ты оказалась бы для людей внизу почти такой же чужачкой, как и Орвин.