Михаил Тихонов - В объятиях холодных звезд

Но предъявлять претензии… Не знаю… Рина сидела, уставившись в одну точку перед собой и сцепив руки в замок на коленях. Плечи поникли, голова опущена так, что лица не видно. Вся ее поза будто кричит, что она вот-вот расплачется…

И чего делать, а? Я как-то уже настроился на ее этакий раздражено-строптивую манеру общения, а тут… А… Мысленно забив на все условности, медленно приближаюсь к сидящей девушке, не обращая внимания на то, что босые ноги уже почти не чувствуются, того и гляди отвалятся.

Блин… Вот и что делать? В нерешительности замираю напротив Рины, весь вид которой кричит о вселенской скорби. Ноль реакции… Эх…

Присаживаюсь на корточки, чтобы наши лица были примерно на одном уровне. Это нам на уроках психологии рассказывали, что для того чтобы наладить контакт, желательно сделать так, чтобы собеседник не чувствовал дискомфорта.

Ну да, при моем росте, а я выше девушки минимум на голову, а то и более, если я буду над ней нависать, то вряд ли ей будет комфортно.

– Ты, это… – неловко начинаю завязывать общение. – Извини, я просто не понимаю, что вообще происходит, вот и того, этого… – да я прямо мастер риторики.

Девушка нехотя поднимает голову и тут я понимаю, что все… Пропал в этом безбрежном серо-голубом омуте, слегка блестящем от набежавших слез…

– Значит, это получается чего… – Я сижу на самодельной железной табуретке за таким же грубо сваренным столом и в задумчивости барабаню пальцами по твердой поверхности. – Ты сама не знаешь, что это за место, так? – Поднимаю свою обросшую голову на Рину, сидящую в своем пилотском кресле, установленном в этой комнате.

Она уже не выглядит такой потерянной и расстроенной. В общем-то, моей заслуги в этом нет. После того, как я извинился, она просто кивнула и попросила, именно попросила, пересесть на вот этот табурет. Типа я ее немного напрягаю, находясь слишком близко.

В ходе, так сказать, знакомства, мне удалось выяснить, что девушка здесь вовсе и не хозяйка. А такой же, как и я, случайный гость. Только вот кукует она на этой «свалке», уже полтора года. Выживая за счет тех запасов, которые ей удается найти в ангаре.

Ее грубая реакция на мое появление, и некоторое равнодушие, вызвано тем, что Рина, просто отвыкла общаться с другими разумными. Мда… Дела…

– Не знаю… У меня и доступ имеется только в ангар. – Хлопнув длинными ресницами, несколько замялась при ответе. – Ну, вот этот, в котором мы тебя нашли. И эта комната… – Голос под конец садится, и последние слова я едва могу разобрать.

– Подожди, но ты же сказала, что вы меня в космосе подобрали? – я, конечно, бываю тупым, но не всегда. – А сейчас говоришь, что нашли. Как-то противоречие, не? – Любуюсь опустившей голову девушкой.

Оп-па!

Пряди волос съехали вниз и из-под них теперь видны заостренная верхняя часть уха. Аграфка? Ладно, пока спрашивать не буду, но на заметку возьму.

– Ну… Я это… – снова бурчит себе под нос Рина. – Немного обманула…

Ха! Обманула она. А то, я не догадался… Угу, как же. Но все это сейчас не так уж и важно. Думай, голова… думай. Надо для начала выяснить обстановку. И не так, междометиями и полунамеками. Кое-чего удалось узнать, но это даже ситуацию не прояснило.

С чего начать… Чешу затылок, пытаясь простимулировать мыслительную активность. Девушка замкнута, поэтому отвечает в основном сквозь зубы. Да, про полтора года я узнал. И то, что доступа у нее больше никуда нет – тоже. В принципе, это все. Ладно…

И она… Сидит вся такая бедная-несчастная, уставшая и одинокая. Прямо хочется подойти, обнять, ну и …. Так! Стопэ!!! Чего-то меня не в ту сторону понесло…

Рина, будто почувствовав мои эмоции, подняла голову и уставилась на меня своими огромными печально-серыми глазами. Это она зря… желание перейти к более близкому… Кхм… Контакту, становится трудно контролируемым. Ну и что, что у нее под комбезом ничего не видно? У меня, может, воображение хорошее…

Чтобы отвлечься от неуместной в данный момент темы, встаю с табурета и начинаю расхаживать по комнате, стараясь не поворачиваться лицом к сидящей девушке. Угу… А то прям сразу будет видно, какие именно вопросы меня в данный момент волнуют.

– Слушай, давай попробуем сначала. – Немного сбив настроение и вернув поток крови к голове, возвращаюсь к разговору. – Расскажи для начала, как ты оказалась в этом месте? – Твердым спокойным тоном, задаю вопрос.

– М… Ну… В общем, я не знаю… – сцепив руки в замок, с сомнением в голосе отвечает Рина. – Я была на корабле… Мы выполняли… Не важно, в общем. – Тут же обрывает она свои откровения, меняя тему. – Если коротко, то – на корабль напали, мне удалось добраться до спасательной капсулы и покинуть его. – Она снова делает паузу. – Системы наших спассредств рассчитаны так, что если превышается определенный срок, за который ее должны обнаружить в космосе, то пассажир вводится в состояние анабиоза. – Голос Рины понемногу набирает силу. Да и взгляд из потерянного, превращается в спокойный и уверенный. Я молча стою, ожидая продолжения. – Короче, через несколько дней ожидания, меня автоматически усыпило, а очнулась я уже в том самом ангаре. – тоскливые нотки, сдерживаемые едва заметным усилием воли, все же рвутся наружу.

Ситуация…

– Ну, а мой корабль, зачем начала разбирать? – продолжаю мини-допрос.

Я смотрю на нее, она смотрит на меня. Я знаю, чувствую ответ, который должен прозвучать и в то же время, прекрасно понимаю, что это будет совсем не то, что сейчас отражается в глазах аграфки. Боль, страх, растерянность…

Полтора года одиночества в полном сознании. Только старый дроид, дышащий на ладан, и кучи хлама. Я видел в ее глазах отражение себя… Для чего жить? Зачем?

Рина полтора года копалась на свалке, не имея возможности ни с кем общаться. Замкнутая сама в себе. Там, в этом ангаре, куча кораблей… Точнее остатков кораблей. И что-то я сильно сомневаюсь в том, что все они пустые…

Нет, я не буду спрашивать, как она жила это время. Могу представить. Или хотя бы попытаться это сделать.

Кучи металла, останки людей. Разбитые медкапсулы и ни одной живой души. Молчание, длиной в полтора года… И тут я со своими вопросами. Что она может мне сказать? Есть не маленький шанс, что я всего лишь галлюцинация в ее воспаленном мозгу.

Ух, ни хрена себе, на меня накатило… Блин, да что со мной творится-то? Я ведь буквально на себе ощутил всю гамму непередаваемых эмоций человека, считающего, что он просто сошел с ума…

– Я подумала, что смогу на нем улететь… – прерывает повисшую паузу девушка. – Но не смогла попасть внутрь, а эта железяка… – едва заметно морщится. – В общем, я не смогла ее запрограммировать, что бы прорезать аккуратный проход, вот и того… – опускает голову, пряча мелькнувшие слезы.