Антон Орлов - Машина смерти

В парке было тихо, только птицы пересвистывались. Густой дурманящий аромат цветов – для Саймона это было непривычно, он начал ощущать непонятное беспокойство, несмотря на дозу принака. Вымощенная розовой плиткой дорожка вывела прямо к зданию, и он двинулся вдоль стены, осматривая закрытые окна. Этажей всего два, не считая цокольного, но постройка монументальная и столь же запущена, как парк и ограда.

За поворотом Саймон увидел открытую террасу с фонтанчиком в центре. На террасе стояла плетеная мебель, за накрытым столиком сидели доктор Суйме и смуглый темноволосый мужчина. Толстуха что-то пила, ее гость (коллега? любовник? благодарный пациент?), худой и жилистый – контраст между сотрапезниками заставил Саймона хихикнуть, – глядел на свой наручный комп.

Свидетеля – убрать, а у незийки сперва надо выведать, где она хранит деньги и ценности. Клисс полез в карман, но не успел он вытащить пистолет, как мужчина вскочил, спрыгнул с террасы и исчез в кустарнике; со стуком упало на пол плетеное кресло. Саймон недоуменно поморщился: что бы это значило?..

Зато Суйме не удивилась. Она покосилась на упавшее кресло, потом качнулась вперед и уронила голову в тарелку с остатками какого-то лакомства. Повозилась, устраиваясь поудобней, и затихла в классической позе.

– Ну и психушка… – с тоской пробормотал Клисс.

Докторша мертвецки пьяна. Можно пристрелить ее и уйти, но как же тогда деньги?.. Не говоря уж о том, что после придется искать в кустах ее прыткого приятеля: он видел Саймона, потому должен умереть.

Убирать надо всех, как любил повторять покойный шеф «Перископа», чтобы ни пылинки не оставалось, тогда дольше проживешь. Сам шеф страшно подумать сколько прожил, он ведь перепрыгивал из одного человеческого тела в другое, а до этого был императором на Лярне. И до сих пор бы жил, если б не Стив Баталов и Тина Хэдис, которых он не сумел вовремя убрать.

Клисс двинулся к террасе. Он все не мог решить, как действовать дальше, убить Суйме сразу или дождаться, когда та протрезвеет, и спросить про кредитки, как вдруг ему приказали:

– Саймон, стой! Руки за голову!

Голос Хинара. Этот-то откуда здесь взялся?..

– Вы ошиблись, меня зовут не Саймон, – заложив руки за голову, возразил Клисс. – Я Самюэль Рокши, у меня острое отравление, я пришел на консультацию к доктору Суйме.

– Доктор Суйме не принимает. Она улетела на Землю, на конгресс токсикологов, – у невидимого Хинара вырвался злорадный смешок.

– А это кто?!. – чувствуя, что у него сейчас зайдет ум за разум и никакой принак от этого не спасет, спросил Саймон.

– Одна алкоголичка из Элакуанкоса, она за выпивку на что угодно согласится. Босс загримировал ее под доктора – не отличишь, ага? Хорошо, что ты пришел, а то мне уже надоело сидеть здесь с этой бездонной бочкой.

Саймон смотрел, моргая, на толстую незийку в испачканном платье из золотистого шелка. Та блаженно улыбалась во сне, по раздавленной белой массе возле ее щеки ползло какое-то крылатое насекомое.

– Повернись направо! – скомандовал Хинар. – Медленно. Руки держи за головой.

Клисс подчинился, и только теперь до него дошло: Эмми остался жив! Если учесть, какой скверный у него характер, – это катастрофа… Как же он сумел выбраться из пожираемого пламенем подземного строения? Или там был еще один выход? И что стало с Полем?

Саймон от души надеялся, что хотя бы Поль сгорел. Он хуже Медо, он странный. Медо, при всех его наворотах, обыкновенный двуногий хищник, беспринципный, жестокий, самовлюбленный, а Поль – непонятный. Саймон таких с детства ненавидел. Ага, пожертвовал собой ради сопливой девчонки (в Кеодосе на табло новостей то и дело мелькали броские заголовки) – усраться, до чего благородный поступок! Такие, как Поль, на самом деле хотят одного: продемонстрировать, что они тут самые хорошие, а все остальные – дерьмо. Дешевая показуха.

– Как я мечтал посмотреть на твою рожу, когда ты попадешься! – злорадно ухмыльнулся загримированный Хинар. – Мы знали, что ты придешь сюда, босс все просчитал. Мы представились частными детективами, сказали доктору Суйме, что из больницы сбежал психопат с навязчивой идеей поубивать всех известных токсикологов, и она любезно разрешила нам устроить охоту на ее территории. Я за тобой слежу с того момента, как ты подошел к ограде, боссу я уже послал весточку. Он очень хочет с тобой увидеться!

Принак все же хороший допинг – пусть Саймон вспотел от страха, способность думать его не покинула.

– Хинар, эта незийская тетка побогаче твоего босса, – он постарался заговорщически улыбнуться. – Чем гнать фуфло, давай во дворце пошарим, поищем ее заначки! Все эти высоколобые ученые придурки – рассеянный народ, вдруг она не все ценное прибрала, когда вас сюда пустила?

– Оно мне надо? – без всякого воодушевления процедил Хинар. – Босс мне за службу столько платит, что искать чужие заначки я в жизни не полезу.

«Значит, ты уже все тут обшарил, пока эта серая бабища вино лакала, – про себя вздохнул Саймон. – На что же тебя купить?»

– Я лучше посмотрю, как ты будешь с боссом расплачиваться! – добавил Хинар, и в его небольших глазах, спрятанных в привычном прищуре, сверкнула ненависть. – И за прошлое, и за настоящее, и за Лейлу… Ей всего шестнадцать лет, и она могла бы жить, как все, если бы не ты!

– Ей было не шестнадцать, а двадцать два, – поправил Саймон, отметив, что шиайтианин, когда вспомнил о Лейле, начал терять самообладание. – Я ни в чем не виноват!

– Ты ведь даже диагностом ее не проверил, сразу потащил прятать! – Голос шиайтианина дрогнул. – Ты еще и руку ей сломал, когда заталкивал ее в холодильник!

Ну какая трупу разница, сломаны руки-ноги или нет? Клисс хотел сказать это вслух, но передумал – зрачок пистолета смотрел ему в живот, а с этого психа станется нажать на спуск.

– Я же правда не виноват! Лучше найди того подлеца, который поставил ей гипноблок, и пусть он за Лейлу ответит!

Сам того не ожидая, Саймон попал в яблочко – эта фраза выбила Хинара из равновесия. Он вдруг нервно сжал губы и взмахнул пистолетом, словно забыл, что это за предмет у него в руке, потом открыл рот… Но продолжать беседу было не с кем: Саймон повторил его недавний маневр – сиганул в кусты. Оглянулся через плечо и помчался, по-заячьи петляя, к ограде.

Подвижная мозаика солнечных пятен и теней. Перистые веерообразные листья с режущими кромками. Скопления цветов, испускающих приторный аромат. Группа беседок, похожих на грибы, в глубине древесного лабиринта беседки были белые, и Саймон вначале рванул в ту сторону, решив, что это ограда. Он проклинал врачиху Суйме, которая мало того, что сговорилась с Медо и Хинаром, так еще и запустила до безобразия свой парк: здесь не сориентируешься, куда бежать, можно метаться хоть до вечера!