Антон Орлов - Машина смерти

Правда, понятие «человечество» тут трактовалось чересчур растяжимо: и люди, и гинтийцы, и шиайтиане, и незийцы, и даже волосатые кесолиане – все друг другу братья и сестры, от такой расовой уравниловки Клисса коробило. Зато к негуманоидам в «Конторе Игрек» относились с прохладцей: никаких силарцев или синиссов, никаких энбоно. Пусть чужаки остаются сами по себе, человечество в них не нуждается.

– Скорее всего, Баталова мы не стали бы трогать, – сказал Саймону Бишон. – Пришелец из параллельной Вселенной, да еще с силарским гражданством – не наш клиент. Но есть одно серьезное «но»: вирулентность. Достоверно известно, что Тина Хэдис не обладала раньше экстрасенсорными способностями. На Тергароне ее как только ни тестировали, однако ничего подобного не выявили. Потом она в течение долгого времени жила с Баталовым, и в результате – мутация. Можешь представить, что будет, если это пойдет по цепочке? Если начнется эпидемия?

Саймон представил, и ему стало тошнехонько.

– Почему их не уничтожили в Синсаодге?

– Не получилось, – буркнул Груша. – Неучтенные факторы… Во-первых, оказалось, что у Лиргисо есть защита от излучения. Во-вторых, организаторы торжества в последний момент разрешили энбоно прийти на прием с вооруженной охраной – целая армия громил-негуманоидов с кинжалами, их было больше, чем наших людей, и подчинялись они только своим хозяевам, а те приказали им охранять Баталова и Лагайма. В-третьих, Лагайм засек излучатели.

– Он тоже экстрасенс-боец?

– По нашим данным, нет. Он мутант-«сканер» с редчайшими возможностями и до сих пор находится в здравом уме, вот что удивительно…

– А по-моему, он псих, – возразил Клисс.

– Саймон, ты других «сканеров» не видел! – Груша покачал головой, то ли расстроенно, то ли задумчиво.

Помимо пространных рассказов о Лиргисо, «Контора Игрек» получила от Саймона кое-какую тактически ценную информацию, и теперь полевые агенты по всему Незу выслеживали Хинара. Маршал приказал взять его живым: личный пилот Лиргисо должен много чего знать. Наверняка у него такой же гипноблок, как у Лейлы, но это уже будет Грушина забота, а Саймон про себя тихонько радовался тому, что желтомордый наконец-то за все поплатится.

Пока что радость была смешана с беспокойным ожиданием: из клиники, где ему выращивали новую ногу, шиайтианин сбежал за полчаса до того, как за ним пришли. Видимо, Лиргисо успел передать ему предупреждение, однако забрать его не смог: он получил на дуэли тяжелые травмы и, похоже, снова поменял тело; когда группа захвата ворвалась в его потайное убежище, он лежал в «коконе» и телепортировался прямо оттуда.

По ночам, перед тем как уснуть, Саймон предавался сладким мечтам о мести. Он еще расквитается с лярнийским выродком… Правда, при одной мысли о встрече с Лиргисо его охватывало оцепенение, но кто сказал, что им надо встречаться? Нет уж, от Лиргисо он будет держаться подальше, однако это не помешает ему отомстить: он убьет Топаза.

После силарской больницы, где ей пришлось провести около месяца, пока не закончился период адаптации к новому телу, Лейла улетела на курорт «Тихие Кущи». Она оставила для Тины в больнице свои координаты – приглашение к контакту, и Тина отправилась ее навестить.

«Тихие Кущи» были громадным парком, в гуще светлой зелени дремали коттеджи – поодиночке, чтобы их обитатели не мешали друг другу. Небольшой двухэтажный домик, в котором поселилась Лейла, окружали кустики, усыпанные черными розами величиной с кошачью голову; Тина остановилась, подобрала с дорожки большой атласно-черный лепесток.

– Здесь и правда очень тихо.

Она обернулась: Лейла стояла у поворота в боковую аллею, на ней было черное с сиреневыми разводами кимоно, шелковистое и блестящее, как лепестки здешних роз. Черные волосы подрезаны выше линии плеч, ровная челка до бровей – вроде бы такая стрижка называется «каре». Глаза обведены мягкими темными контурами, пастельные переливы синеватых и бледно-сиреневых теней: вариант «лярнийской полумаски», едва проступающей на фарфоровом лице, как водяные знаки на бумаге. Если делать макияж ее учил Лиргисо, то она оказалась способной ученицей.

– Я думала, что вы появитесь незаметно. Вдруг здесь была бы засада?

– Так ведь нет здесь засады, – возразила Тина.

В кармане у нее лежал биосканер, и она успела удостовериться в том, что в коттедже находится только одно живое существо, да и в окрестных кустах никто не прячется.

– Вы будете кофе? – церемонно осведомилась Лейла. Похоже, она не знала, как себя вести, и скрывала замешательство за светской улыбкой.

У нее нашелся не только кофе, но еще и бутылка дорогого коллекционного вина, и коробка шоколадных конфет. Наполнив бокалы, Лейла спросила:

– Он с вами не связывался?

– Ты имеешь… вы имеете в виду этого мерзавца, вашего покровителя? – уточнила Тина.

– Вы не должны так о нем говорить! – Лейла возмущенно тряхнула черной шелковистой челкой. – Он отзывался о вас с уважением, и вы тоже должны уважать его.

– Уважение не всегда бывает взаимным. Нет, не связывался. Я даже не знаю, жив он или нет, на дуэли его отделали так, что мало не покажется. Вам стоит подумать о самостоятельной жизни, его деньги рано или поздно закончатся.

– О, мне голодная смерть не грозит, – ответ прозвучал немного заносчиво. – Я живу здесь меньше геамо, но уже кое-что заработала. Это я купила со своего гонорара, – Лейла кивнула на вино и конфеты.

Геамо – девятидневный незийский цикл, Тина вернулась на Нез вчера, а Лейла покинула больницу всего шесть дней назад. Каким же способом она могла заработать? Хотя тут и гадать не надо: после жизни с Лиргисо она наверняка знает о сексе побольше, чем любая профессиональная куртизанка.

– Взломала за деньги одну программку, – дальнейшие комментарии отмели это подозрение. – Я научилась этому еще на Ниаре… ну, до того, как его встретила, я ведь тогда просто жила в Сети. За это прилично платят, главное – найти заказчика.

– И не нарваться. Хакерство уголовно наказуемо.

– Я нашла заказ по объявлению в Сети. Ничего серьезного, я ломала не лицензионный продукт, а чью-то незарегистрированную программу.

– Объявление могло быть ловушкой для хакеров. Гипноблока у тебя больше нет, но если тебя задержат из-за какой-нибудь ерунды и допросят с применением «сыворотки правды», вы, – Тина снова поправилась, – попадете в неприятности.

– Можете говорить мне «ты».

Лицо Лейлы оставалось оживленным и в то же время непроницаемым – тоже школа Лиргисо; не поймешь, пропустила она предупреждение мимо ушей или приняла к сведению.

– Знаешь, кому ты обязана жизнью? – спросила Тина.

– Знаю. Вам и Стиву Баталову.