Максим Гаусс - Преисподняя «Астра-1»

Изловчившись, хотя и постоянно соскальзывая, парень кое-как пролез в проход, и, отталкиваясь ногами, полез вглубь, толкая перед собой рюкзак. Помогая руками, временами он даже скользил всем телом по влажной поверхности, при этом мечтая, чтобы такое передвижение поскорее закончилось. То ещё удовольствие!

– Ну, чего там? А?

– Да погоди ты. Дай отдышаться, – тяжело дыша, отмахнулся я, с трудом вылезая из очередного узкого прохода. За последние два часа, это была уже четвёртая попытка разведки отводных туннелей, с коими мы и столкнулись. Но каждый раз, грязные проходы оканчивались либо бездонной вертикальной шахтой, почти под прямым углом уходящей куда-то вглубь, либо забитым плесенью и грязью тупиковым коллектором с решеткой. Серега заметно нервничал, действуя всем на нервы, и то и дело предлагая вернуться назад в ракетный комплекс.

Катюха злилась. Злилась на всех, и на себя в том числе. За Андрюху. Нервы расшатались. Пока я ползал по шахте, Дмитрий в боковом тупиковом штреке неторопливо жевал тушенку с галетами, под светом зажигалки разглядывая дневник профессора. Время шло, а мы так ни к чему и не пришли. Как там их товарищ? Жив? А если при падении он свернул шею? Сломал позвоночник? Ноги?

Вернувшись, Катюха отправилась мне на смену, в дальний боковой проход, все ещё сердясь на себя и остальных.

– Так, значит "Б1" и "Б4" это шахты, – я рисовал пальцем прямо на грязном, мокром полу своеобразную карту. – А "С3" и "С5" это коллекторы, так?

– "С3"? Что ещё за "С3, С5"? – недовольно пробурчал Сергей, который за последние полчаса успел достать всех.

– Условные обозначения. Чтобы было проще ориентироваться.

Изучение дневника все-таки дало плоды. Удалось найти некоторые подсказки.

– Хм, а это идея, – ухмыльнулся Дима, пережевывая тушенку.

– Идея? – с презрением пробормотал Сергей. – Ага! Грандиозная! И что с того?

– Можно попытаться понять, по какой схеме были построены эти туннели. И определить, как отсюда выйти.

– Схеме? Макс! Ты серьёзно? Какой на хрен схеме? Да если бы она и была, это чертова вентиляция. Тут везде решётки понатыканы! Она не была предназначена для того, чтобы по ней ползать! Изначально! Чёрт знает, кто строил это! И схема! Вряд ли те, кто строил это, чем-то руководствовался!

– Нет! – упрямо произнес я, отмахнувшись. – Определённо это не так. Тут что-то есть. Я чувствую!

– А я чувствую, что тут дерьмом воняет! Макс, идем назад, а? – выразительно попросил Серега, для убедительности тяжело вздохнув. Он, сдерживался, как мог, но за последние часы, его уверенность по необъяснимым причинам дала фатальный сбой. Парень почти что сломался. Он и раньше-то паникером был, начиная трепать нервы, если что-то шло не так. А уж теперь так и вовсе…

– Для чего? Там тупик. Выхода – нет!

– Как и здесь! Но там ракетный комплекс! Стена была замурована, да, но мы-то попали сюда через технический туннель! Вдруг, есть другие, которые мы пропустили! А я знаю, они были! Вдруг выход где-то там?

– Сдаётся мне, что ты ищешь выход, а не Андрея! Что, нервишки шалят? – мне почему-то захотелось его поддеть.

– Что? Ты думай, что говоришь! Да я…

– Да угомонитесь вы! – прикрикнул Димка, отбросив в сторону пустую консервную банку. – Орете как школьники! Серый, ты чего раскис, как сметана под солнцем?

Серега притих, но хватило его ненадолго.

– Дима, а какое твое мнение? Идти назад или вперёд, ползать тут, словно слепым котятам? – спросил Сергей, косо на него посмотрев.

– Вперёд! Назад – бессмысленно. Там мы уже были!

– Это не правильно. Черт, не правильно! – Серега был на грани срыва.

– Что неправильно? Андрюха упал куда-то вниз, единственный способ найти его находится впереди. Эти вентиляционные проходы куда-то ведут. Найдя проход через эту решетку, мы найдем нашего друга! Какого черта ты тут устроил Серега? Успокойся и заткнись, наконец!

Парень сник окончательно. С несколько минут он сидел, уткнувшись лицом в ладони, затем сгреб в охапку рюкзак и полез в один из туннелей.

– Эй! Мы оттуда пришли! – бросил ему вдогонку Дмитрий. – Что ты там забыл?

– Я иду назад! – отрезал Сергей, вдруг, обернувшись. – Кто со мной?

– Назад бессмысленно!

– Значит, я пойду сам! – вздохнул тот и полез дальше.

– Стой! – Дима попытался ухватить его за ногу, но, неожиданно тот ударил его по лицу ногой.

– Отвалите от меня! Идиоты! – истерично закричал Сергей. – Вы сами себя в могилу загоните!

– Ну и иди! Псих! – пробормотал Дмитрий, ощупывая пострадавший нос и верхние зубы.

– Да пошли вы! – напоследок бросил он.

– Пусть идёт! – тихо произнёс я, вновь принявшись рассматривать отданный мне Димкой дневник. – Успокоится, вернется! Он знает, где нас потом искать!

Тяжело осознавать, что ты заперт в месте, где когда-то случилось что-то ужасное. Тяжело осознавать, что над тобой сотня метров бетона и земли. Эта жуткая, объемная тишина давит на психику, затхлый влажный воздух не дает легким нормально работать. А понимание того, что выхода может и вовсе не быть, угнетает так, что даже думать ни о чем другом становится практически невозможно.

Вполне возможно, что у нас уже начали проявляться первые признаки дезориентации.

Неподготовленный человек в такой ситуации незаметно, но довольно быстро, да ещё и в полном отчаянии, попросту сойдет с ума.

Я продолжал сидеть в узком туннеле, разглядывая дневник. Димка, установив мощность фонаря на минимум, облокотился на рюкзак и тихонько задремал. Девушки не было уже сорок минут, а Серега, бормоча угрозы и что-то нечленораздельное, в неадекватном состоянии скрылся где-то в туннеле, оставив нас одних.

Какого черта его так поменяло? Ведь было же все нормально. Не в первый раз мы попадаем в сложные ситуации, пусть не такие, но все-таки. Раньше, конечно, тоже были инциденты, но до подобного дело не доходило.

Где нас только не носило и в какие только ситуации мы не попадали… Это и разрушенные заводы, брошенные производственные комплексы, горы в Будапеште. А чего стоила та законсервированная аварийная шахта, рядом с озером Байкал? А заброшенный психиатрический госпиталь, почти на границе с Украиной? И ещё никогда, группа не разбивалась на части. Похоже, тут, ослабленная психика человека попросту не выдержала, дав сбой. Такое случается…

В дневнике ничего о технических проходах сказано не было, а вот упоминание об увиденной паровой машине, все-таки имелось. Профессор писал, что она открывает какой-то проход в преисподнюю. Причем, слово преисподняя было написано очень коряво, словно в спешке и гораздо позднее. Так что же конкретно имел в виду профессор?

– Эй! Парни! – раздался голос Кати в одном из туннелей. – Эй! Да где вы, блин?