Лео Сухов - Безымянные слуги

— Пытаюсь, — признался я.

— Шрам, ты слишком торопишься. Мало кому удаётся через два с половиной месяца прикоснуться к мудрости, — Пятнадцатая вздохнула, усевшись рядом.

— Ладно, тогда вопрос более приземлённый. Почему волосы растут так быстро?

Девушка засмеялась и взлохматила их по своей привычке.

— У всех так, — сказала она. — Просто последствия купаний в школе нерождённых.

— Купание же, наоборот, волосы удаляет, — не понял я.

— Оно вообще подавляет твои внутренние процессы, — девушка покачала головой. — А потом, когда купаться перестаёшь, начинается бурный рост. С кем ты провёл третий день, когда захотелось… ну ты понял?..

— С тобой, — честно ответил я и, глядя на лицо Пятнадцатой, не смог сдержать улыбки. — Ты что — не помнишь? Мы тренировались, учились…

— Нет, ты не понял…

— Понял, — я снова засмеялся. — Я просто перетерпел. Очень боялся, что не удержусь, попробую к тебе пристать — и мне прилетит так, что потом встать не смогу. А ты вообще перестанешь со мной общаться.

— Ну, да, — Пятнадцатая ошарашенно посмотрела на меня. — Не все могут терпеть…

— Да ладно. Это, конечно, выводит из себя — но ничего сложного в этом нет, — засмеялся я.

Мне почему-то стало понятно, что про Ладну и ночь с ней Пятнадцатой я не расскажу. Никогда и ни при каких обстоятельствах.

— Как думаешь, нападут на нас ночью? — спросила Пятнадцатая после долгого молчания.

— Не знаю, — признался я честно. — По мне так лучше бы уже напали. Чем дольше ждёшь — тем как-то тревожней.

— А я просто перегораю, — призналась девушка. — Сегодня весь день готовилась, ходила на взводе, а к вечеру уже и не хочется вообще драться. Хочется отдохнуть ещё денек. Боюсь, на стены я приду в настроении «пора сдаваться».

— Ты — сдаваться? — не удержался я. — Не, ты просто слишком хорошо о себе думаешь…

— Ах ты!.. — Пятнадцатая потянулась к моим волосам, а я со смехом отскочил. — Ладно, мне лень за тобой гоняться… Сам придёшь потом. Кстати, а волосы-то у тебя какой длины?

— Вот сама и смотри, — сказал я, возвращаясь.

Девушка сначала яростно взъерошила мою шевелюру, выполняя обещание, и только потом проверила длину волос:

— Скоро можно будет в хвостик на макушке затянуть, как кочевники делают.

— Ну знаешь… Боюсь, любви мне это не добавит. Не находишь? — возмутился я, но девушка серьёзно мне возразила:

— Всем плевать. С кочевником тебя всё равно не перепутаешь.

— Ага, а в бою?

— Ну дадут тебе по пустотелке… В первый раз, что ли? — девушка пожала плечами и, сделав наивные большие глаза, поморгала.

— Дать бы по пустотелке тебе самой, — мечтательно парировал я. — Да, боюсь, потом мне по причиндалам прилетит.

— Я не настолько злая, — ответила она. — Раз я сама могу врезать, то и другим — могу разрешить… Ладно, не всем. Тебе могу. Только если девушку собрался глушить и утаскивать — выбери менее людное место, а то советами замучают.

— Ты о чём сейчас? — не удержался я, чувствуя подвох.

— Да всё о твоём дне переживаю, — вздохнула она. — Нерастраченные силы, неудовлетворённые желания…

— Тьфу, языкастая какая! — возмутился я, а Пятнадцатая рассмеялась.

— Ну уж какая есть, — ответила она, довольная собой. — Ладно, пойду проверю, чего там мои делают.

После её ухода я остался сидеть в настолько растерянном состоянии, что ни о каких упражнениях и речи уже не шло. Вообще-то, конечно, шутки с этим уклоном были среди ааори популярны. Вопрос был не то чтобы больной, но всё-таки популярный. Но что если Пятнадцатая не только шутила? Что если это намёк? От Пятнадцатой.

«Ну и бред ты сейчас себе надумал, Шрам, — подумал я. — Пятнадцатая — и ты? Это не та девушка, которая когда-нибудь на тебя посмотрит».

После этой мысли мне удалось взять себя в руки, но дальше упражняться я не стал и пошёл проверять свой десяток. После ужина бойцов отправили на боковую, и спалось всем неплохо. Стоило доесть — как сразу потянуло в сон. Подозрения подтвердились, когда задрёмывать стали все. Устроившаяся рядом Пятнадцатая объяснила, что в еду добавили простейшее снотворное. Теперь ещё пару часов будет клонить в сон, и только потом отпустит. Но раз уж большинство бойцов проснулись ближе к обеду, то и уснуть им будет сложнее — рассудило командование и ещё засветло уложило всех, кроме дежурных из гарнизона, по кроваткам.

Проспать удалось часов пять. И это совокупно за всю ночь. Скаэн ошибся — кочевники не пошли на штурм ночью. В этот раз у них был сообразительный вождь, который просто направил к стенам отряды солдат. Как только они были замечены дозорными — рога запели тревогу. Полусонные десятки вскочили и кинулись на стены, на ходу надевая доспех.

Отряды кочевников на полном скаку пролетели под стеной, пустили стрелы навесом и скрылись в лагере осаждающих. Рога протрубили отбой, и мы снова улеглись. Пятнадцатая засопела сразу и почти мгновенно подкатилась мне под бок. А вот у меня уснуть не получалось. Я просто лежал, пытаясь почувствовать себя, и был уверен, что до новой тревоги прошло полчаса — не больше.

В этот раз на стенах мы стояли меньше — и снова отправились спать, и были снова подняты по тревоге. После ещё нескольких побудок стало понятно, что нас пытаются изводить ложными атаками. Точнее, понятно стало ещё после второй, но решение проблемы пришло не сразу. В итоге половина гарнизона была выведена на стены, и тревогу играть перестали — на два часа. В утренних сумерках свежие кочевники начали строиться к атаке, и нас снова подняли по тревоге. А те, дождавшись, когда на стенах окажутся защитники — разбрелись по шатрам. Причём тех, кто строился, было совсем немного от общего числа.

— Ещё пару дней, и нас начнёт качать ветром, — заявила Пятнадцатая, укладываясь в сено. — Хорошо, что нас сегодня раньше уложили.

— Это ты точно подметила, — согласился я.

Излишне говорить, что поспать нам снова не дали. Уже через час мы снова стояли на стенах, наблюдая за восходом солнца, а кочевники разбредались по шатрам. Такой сон урывками оказался хуже, чем короткая дремота. Бойцы выглядели разбитыми и уставшими. Завтракать многие ходили дважды, потому что первый приём пищи был прерван тревогой. Я оказался хитрее и подговорил Пятнадцатую пойти поесть сразу после стояния на стене. Так что мы поели и попытались снова поспать — но не тут-то было. Очередной сигнал тревоги погнал бойцов на стены.

Но в этот раз всё пошло не так. Кочевники продолжали строиться, а к стенам понеслась лава всадников. Ловкие коротышки умудрялись стрелять прямо на скаку, попадая в бойницы крепости, и над стеной пронеслись первые крики боли. А вот в них попасть было непросто. Выйдя на расстояние выстрела, лава закрутилась, образовав множество концентрических кругов из одиночных всадников. Круги пересекались в некоторых местах — и как они ориентируются в подобной круговерти, для меня осталось загадкой.