Лео Сухов - Безымянные слуги

— Ксеран, помощь нужна? — крикнул командир всадников.

— Обойдёмся! — махнул рукой наш главный мародёр. — Не умеют они по частям атаковать: все, что были, все и вылезли.

— Ну смотри!

Всадники ускакали обратно к основным силам, а мы двинулись внутрь городка. Здесь нам с добычей повезло — и повезло крупно. Один из двух амбаров, поменьше и поновее, оказался с запасами еды, и Ксеран удовлетворённо потирал руки. Придётся посылать за новыми подводами — и благодарность от начальства не заставит себя ждать.

А вот второй амбар и стал той самой настоящей неприятностью, к которой никогда не получается подготовиться.

С точки зрения серых людей — это, конечно, можно было считать едой. А с точки зрения нормальных людей — это был склеп. Нори, посланные проверить отдалённый амбар, выскочили назад с зелёными лицами. Можно найти тысячу оправданий для совести, если речь идёт о жертвах в бою. Но никогда ты не сможешь привыкнуть к виду мертвых селян и горожан. Казалось, здесь собраны жители всех окрестных деревень. Собраны и гниют — гора трупов под самую крышу амбара.

— Чтоб меня, — прошипел подошедший Ксеран, зажимая нос. — Инг, бегом к нашим. Сообщи, что мы нашли…

— Услышал, — один из бойцов десятка Ксерана опрометью кинулся к основным силам.

— Уроды, — всхлипнула Лента, заглянув внутрь и отшатнувшись. — Как же так можно?

— Мы на скотобойню как-то попали — и не такое видели, — буркнул один из бойцов Ксерана.

— Просто, девонька, они считают нас едой, — ответил сам Ксеран, сочувственно погладив Ленту по голове.

— Ксеран! Пройдусь с парой бойцов по городу? — мрачно предложил я.

— Пройдись, — кивнул тот.

Город был небольшой, и людей здесь жило явно меньше, чем мы нашли в амбаре. Мне требовалось понять — почему. Хотя бы для себя лично. Взяв Пузо и Молчка, я двинулся в обход. Дома серые вычистили подчистую: достаточно было проверить несколько, чтобы понять, что там пусто. Простая мебель была вынесена, тряпки собраны и сорваны, местами серые даже перегородки разламывали. Армия требовала костров, а если вокруг поля — то и дерева не хватает.

На главной площади посёлка картина произошедшего стала яснее. В большом доме, где жил, похоже, правитель городка — эрл — царило такое же запустение, что и везде, но следы крови на крыльце и на первом этаже показывали, что здесь сражались. Сражались без надежды на победу, потому что разведчики утверждали, что, судя по следам, армия серых прошлась тут в полном составе и только потом разделилась. Последней линией обороны защитников стало хранилище казны. Помещение с одной дверью и толстыми каменными стенами — именно здесь последние из защитников приняли свой бой. Проход и саму комнату будто кто-то тёмно-красной краской покрасил. Казну, кстати, тоже вынесли. Хотя серые и не пользовались деньгами.

Вернувшись на площадь, я подошёл ко второму крупному зданию в поселке — храму. Здесь укрывались жители, пытаясь спрятаться за толстыми каменными стенами от врага. Обитые железом ворота были искорежены и выломаны. Храм был залит кровью. Когда-то здесь стояли скамьи и какие-то храмовые принадлежности, и только следы от них говорили, что пол изначально был серым, а не тёмно-бордовым.

— Проклятье… Как слой краски, — пробормотал Пузо, разглядывая след от ножки. — Мебель из засохшей крови выламывали потом.

Лестница в подвал храма привела в просторное хранилище. Тут тоже когда-то стояли стеллажи, бочки и ящики, а между ними прятались жители, отправленные под нож серыми людьми. Песок на полу изменил цвет, став тёмным от пролитой крови.

— Бойня, — хмуро вынес вердикт Молчок.

Снова оказавшись на главной площади — мы прошлись до противоположных ворот. Дорога там ещё хранила следы многочисленных повозок. Местами попадались щепки, россыпи зерна, муки и грязные тряпки. Развернувшись, мы отправились обратно к амбарам, где нас поджидали другие бойцы. Ксеран подозвал меня сразу по возвращении.

— Сейчас ещё люди подойдут. Надо сжечь этот могильник, когда заберём еду, — буркнул он. — Что там в городе?

— Пусто, — ответил я. — Даже мебель вынесли. С дровами придётся что-то придумать…

— Почему они не защищались? — спросил командир.

Несколько бойцов подошли поближе.

— Они защищались, только не тут, — ответил я. — В центре что-то вроде дома правителя и храм. Вот там всё и произошло. В доме правителя следы боя: защищались до последнего и погибли. В храме — следы бойни…

— Какие следы? — спросил один из бойцов.

— Там кровью пол покрасили, — хмуро буркнул я.

— Всё равно не понимаю, — Ксеран покачал головой. — Как такое произошло?

— Когда мы отступали по реке, — проговорил я, вспоминая поражение на переправе, — серые делали плоты и, наверно, переправились на другой берег уже через день. Местные просто не успели уйти. На выезде со стороны Тури — в грязи дороги — остались следы колёс. Их даже серые не успели окончательно затоптать. Если судить по следам и мусору, там был целый караван телег. Они хотели уходить дальше, но не успели…

— Дерьмо, — высказал Ксеран своё отношение.

К вечеру амбар мы всё-таки сожгли. На него пошло всё оставшееся дерево в городе, которое удалось легко выломать. Несколько практически разобранных деревянных домишек, новый амбар, расшатавшиеся брёвна частокола. Зана прислала ещё две сотни бойцов. В триста пар рук мы смогли сложить для местных жителей огромный погребальный костер, избавляя окрестные земли от будущей нежити.

Люди погибли и были сожжены — и это давало надежду, что со временем в эти земли придут новые люди и смогут их заселить. Оставалось неизвестным, куда делись трупы серых людей, но искать их времени не было. Лагеря армии мы достигли только глубокой ночью. Встретивший меня Первый выдал порцию ужина, давно остывшую, и расспросил, что мы нашли и почему так задержались. В подробности я вдаваться не стал — коротко пересказав то, что удалось обнаружить.

— Это какое-то безумие, — Первый подбросил дров в костёр и покачал головой. — Город потерян, население вырезали по всей округе…

— Не в первый раз, — ответил я. — Хотя я так понял, такого давно не случалось…

— Лучше бы больше никогда не случалось, — сплюнул полусотник. — Не хочу такого ни видеть, не слышать про такое не хочу.

Мы помолчали. Я даже не ел — через силу запихивал в себя еду.

— Мне местных любить вроде не за что, — проговорил Первый. — Они нас тоже не очень жалуют, но такого я бы и врагу не пожелал.

Я промолчал, соглашаясь. Бойцы моего десятка сидели за соседним костром хмурые, переговаривались о чём-то. Мне бы с ними там сидеть…

— Эра отправила вестовых по другим колоннам. Сегодня встали лагерем раньше, — проговорил Первый. — Завтра выходим как всегда: задерживаться не будут. Так что советую: сразу как доешь и твои доедят — гони их спать. А я пойду. И надеюсь, таких страшных находок больше не будет.