Василий Евстратов - Гаситель

На кухне, за накрытым столом, плечо к плечу сидели два очень похожих друг на друга парня. Оба светловолосые, с одинаковой стрижкой «Полубокс», только у ставшего волосы чуть длинней и аккуратно зачесаны назад, а у младшего — художественный беспорядок на голове. Оба крепкие на вид, но если старший, а ему уже двадцать семь лет, находился в самом расцвете сил, то младший из подростка только начал превращаться в мужчину. Высокая худощавая фигура совсем недавно начала мясом обрастать. В первую очередь руки и плечи налились, а тело всё такое же худощавое. Как говорил рядом сидящий брат — «Фигура пловца».

— Брат, ну как же так? — младший сидел, голову повесив, упершись взглядом в стол и бездумно вертя в руках вилку. — Я же думал что мы снова вместе…

— Да пойми ты, Ванька! — прервал его старший брат, положив руку ему на плечо. — Не могу я тебя и сейчас с собой взять. Тебе в школу через десять дней, какая… — оборвал он сам себя и кинул быстрый взгляд на закрытую в кухню дверь. Тетка сейчас дома, так что даже шепотом он не стал говорить куда уезжает, так как она не знает откуда они недавно вернулись. Думает что на море были. Вот пусть и дальше так думает, нечего лишний раз ее волновать. — Закончишь школу, сходишь в армию, потом уже начнешь полноценно подключаться к нашим делам. А сейчас… Ну никак, пойми ты.

После этих слов Петра Иван еще больше голову повесил.

брат для него был центром вселенной и непререкаемым авторитетом. И если он сказал никак, значит действительно никак. Придется идти в школу, что, после недавно пережитого, казалось форменным издевательством. Но спорить и настаивать он не стал.

С пяти лет Петр его воспитывал, именно тогда их родителей и сестренку убили. В машине всех расстреляли. Тетка хоть и взяла их к себе — «Я хоть и непутевая, но у меня вам всё же лучше будет, чем в детдоме» — но заниматься ими ей некогда было, свою жизнь периодически устраивала. Но оно и действительно лучше чем в детдоме оказалось. Хлопот они ей старались не доставлять, с деньгами тоже всё в порядке было — продали квартиру родителей, а также бизнес отца, в этом им его друг, земля ему стекловатой, помог, вполне приличную сумму выручили. Тетка, хоть и непутевая, как она про себя говорит, на себя ни копейке из тех денег не потратила, всё на них пускала.

Жили вполне нормально, хоть и не было между ними той любви и обычных семейных нежностей, но уважение друг к другу присутствовало. Во всяком случае между Петром и теткой, а потом, как Иван подрос, и к нему тетка стала также относиться — «Оба в отца пошли! Ленка бы…» — дальше обычно недоговаривала, слезы на глазах, отворачивалась и просто рукой махала. Но оно и так понятно было, что хотела сказать.

Тетка, младшая сестра матери, тоже рано без родителей осталась. Не столь рано, как Иван, она школу как раз заканчивала, когда с разницей в два месяца сначала после долгой болезни отец, а потом тихо во сне и мать умерли. Вот и остались сестры сиротами. Старшая на себя сразу груз ответственности взвалила, бросила институт, работать пошла. А младшая, без контроля родителей, в разнос пустилась. Потом неудачный аборт и приговор, детей никогда не будет. На этой почве сестры и разругались вдрызг. Хоть потом и помирились, по настоянию Николая, ставшего к тому времени уже мужем старшей сестры, но надолго им всё равно было лучше не пересекаться, обязательно поругаются.

Брат Ивана по стопам матери пошел, после девятого класса бросил школу и работать пошел, хоть особой надобности в этом и не было. Ну и младшего брата, хоть у них и разница в десять лет, от себя не отталкивал, часто с собой таскал, да учил его тому чему его самого отец, бывший военный, успел научить. При этом продолжая и сам новому учиться, хватался за всё что может в жизни пригодиться.

У брата и друзья такие же были, для многих людей — ненормальные, бандиты и «Тюрьма по вам плачет». Позже таких людей выживальщиками стали обзывать, которые постоянно к концу света готовятся. Но, если быть честным, для простых людей их увлечения действительно странными выглядели.

А брат действительно готовился и именно к концу света. Наверное, так на него смерть родителей повлияла, но ничего хорошего от жизни и от других людей он уже не ждал. И глядя на то что в мире делается, всё больше и больше убеждался в своей правоте, что не зря готовился.

С каждым годом всё больше стран в хаос беспорядков и столкновений с полицией, а то и полноценных гражданских войн погружались. Именно поэтому, когда в Прибалтике только начались выступления, брат с друзьями сразу поняли к чему оно всё идет и рванули туда. Как он сказал перед отъездом: «будем учиться у чужих, чтоб потом не допустить подобного у нас».

В девяностых, когда СССР развалился на части, Эстония, Латвия и Литва рванули в свободное плавание, объединившись в Прибалтийскую республику. Все последующие после этого события годы правительство там вполне пророссийское было, хоть и отделились, но выгоды свои прекрасно видели. Связи не рвали, оставались с нами в едином экономическом пространстве.

Но говны в стране медленно кипели, с каждым годом всё больше и больше отравляя миазмами воздух. В итоге, как и предсказывал брат, простые выступления переросли в столкновения. Вылезшие из лесов «Лесные братья», под овации всего демократического мира, стали призывать к полному отделению от России, правительство в отставку, а всех русских, там проживающих, депортировать, кто не согласен — под нож.

Призывали не долго, в течение месяца ситуация от простых митингов переросла в полноценную гражданскую войну. Предотвратить ее России не дали, как–то там прижали ее, официально действовать она не могла, как, впрочем, не могли и другие страны поддерживающие «Лесных нациков». Прямо не могли, вот и потекли туда добровольцы, а оттуда беженцы.

Как полыхнуло, через некоторое время брат на несколько дней домой вернулся. Да не пустой, пока границу окончательно не закрыли, они сумели проскочить с где–то добытыми трофеями.

«Мало ли, понадобится в будущем, а у нас оно уже есть», — показал он мне эти трофеи и где они их спрятали, после чего вернулся обратно в Прибалтику.

Как только учебный год закончился и Иван к брату уехал и всё лето на полноценной войне провел. Проходил на практике то, чему его Петр всю жизнь учил.

И вот теперь, они вернулись домой, десять дней отдохнули, но обратно уехал один брат.

Школа.

Он о ней и думать забыл, зато, как оказалось, не забыл брат.

Иван еще не знал что, то, к чему он всю жизнь готовился, в том числе и на войне, уже практически наступило. И с утра уже не брат с друзьями будут проверять его подготовку, давая советы что из умений подтянуть, а что и с нуля стоит выучить.