Кристофер Банч - Возвращение Императора

Четверо из них были в бешенстве — как такое могло произойти?

Пятый, Кайс, силился разобраться в своих чувствах. За все эти годы никто не пытался уничтожить его физически. Поломать карьеру и жизнь — сколько угодно.

Но — бескровно, в залах заседаний…

Они все были оскорблены. Кто и за что?

За яростью Краа, очень близко знакомых с физическим насилием, скрывалось коварство.

— Нам нужны главари. Ведь это заговор, а не забастовка какая-нибудь!

— Я согласен, — вставил Кайс.

— Настоящие главари подождут, — сказала тощая Краа. Она в точности поняла, на что намекала ее сестра. — До понедельника подождут, во всяком случае. Сперва надо расправиться с негодяями, совершившими это злодеяние. Хондзо!

— К черту наш маленький кораблик, — проговорила толстая. — Сейчас у нас отличная причина для праведного гнева.

Ловетт, как всегда, подвел итог:

— Вот уж действительно заговор. Это намного хуже, чем любое нарушение границ каким‑то там кораблем!

— Я отдаю приказ флоту, — заявила Мэлприн и скрылась в помещении.

— Правильно — кивнула одна из Краа. — Сначала захватим АМ‑2. А потом передавим потихоньку всех, кто на самом деле пошел против нас.

— И их, — согласилась ее сестра, — и кое‑кого еще. Хороший повод для генеральной уборки в доме.

Любопытное явление — получается, как будто некоторые формы и организации начинают жить своей жизнью, совершенно независимой от тех, кто дал им жизнь первоначально. Причем как уж сложилась их судьба с самого начала, так и не изменить ее до самого конца. Это же относится и к армейским подразделениям.

Прекрасный пример — Седьмая кавалерийская бригада. Бездарное командование сразу после образования части привело к колоссальным потерям в первом же бою. Затем на протяжении столетий Седьмую пополняли людьми и модернизировали — поставили на колеса, оснастили летательными аппаратами, — и все равно бригада была постоянно обречена на бездарное командование и регулярные поражения.

В качестве более современного примера можно привести имперский 23‑й флот, коему надлежало атаковать миры хондзо и захватить их запасы АМ‑2. Когда начались Таанские войны, 23‑й потерпел сокрушительное поражение, в основном из‑за некомпетентности своего адмирала, которому, правда, хватило благородства пасть смертью храбрых на поле боя.

Был сформирован новый флот. Он воевал весь остаток войны, укомплектованный, в лучшем случае, весьма посредственно, и был известен в имперских службах лишь как любопытный пример возрождения.

По совершенно непонятной причине 23‑й оставался в действии и после окончания войны, когда намного лучшие, более известные и удачливые подразделения были расформированы, а их боевые знамена пылились на складах.

Его адмиралом — в недавнем прошлом вице-адмиралом флота — был некто Грегор, сменивший на посту своего предшественника Масона, когда тот отказался выполнить приказ Тайного Совета и был смещен с должности.

Как ни странно, оба командира, и новый, и старый, сталкивались раньше со Стэном. Масон встречался с ним и в летной школе, и в особенности когда был командиром штурмовиков во время Таанских войн. Удивительный человек: без жалости и сострадания ни к врагам, ни к своим собственным бойцам, но один из лучших руководителей, которых когда-либо имела Империя.

Грегор начал свою военную карьеру с неудачи. Он обучался в школе Гвардии вместе со Стэном, однако был признан негодным к службе, когда на посту командира тренировочной роты отдал приказ — строго по учебнику и совершенно неверно. Грегор вернулся в один из туристских миров, где его отец был далеко не последней шишкой. Старик повздыхал, а потом поставил очередную галочку в списке провалов сына и постарался подыскать ему такое место, где испортить что‑либо просто невозможно.

Папаша Грегора оказался оптимистом. К началу Таанских войн Грегору было совсем невмоготу. Организацию, где работал, он развалил, семью разрушил… Банкротство на всех фронтах.

Но в военную пору Империя принимала почти любого. Приняла она и Грегора — и даже присвоила ему звание.

В это время Грегор обнаружил путь к успеху: в первую очередь думай о приказах, которые получаешь. Если они не откровенно дурацкие, выполняй их беспрекословно. Пусть тебя считают твердым, непреклонным, даже жестоким. Никто во время войны не будет интересоваться обращением с военнопленными.

Вскоре Грегор стал продвигаться по службе. Он решил, что государственная служба — в особенности с его политическими связями, которые он старательно завязывал — это то, что ему надо. И в особенности в условиях недостатка АМ‑2.

Он получил назначение в 23‑й флот.

Масону, в действительности сильному человеку, хватило двух недель, чтобы догадаться, что Грегор не только некомпетентен, но и предназначен в будущем исполнить роль Кортеса, когда тот уничтожил ацтеков.

Он оказался прав. К сожалению.

Тайный Совет тщательно выбирал, кому из адмиралов командовать атакой на Хондзо. В известном смысле выбор был сделан правильно. Масон выполнил бы приказ и использовал достаточно силы, чтобы убедить хондзо, что превосходят их и по численности, и по оружию.

Но близнецы Краа вдруг решили, что, в дополнение к другим талантам, у них открылись способности военачальников. Их концепция «хорошей тактики» была столь же искусной, как и путь, которым они разрешали трудовые споры в шахтах.

Масон подал в отставку. Чувствуя отвращение ко всему, он решил на длительный срок исчезнуть и помогал своим старым друзьям-отставникам ремонтировать древние военные космические корабли для музея. Этим он спас себе жизнь.

Секунды спустя после приказа Тайного Совета Грегор послал 23‑й флот в атаку.

Флот выглядел довольно внушительно, хотя часть вооружения была в нерабочем состоянии, ожидая запасных частей, которые никак не подвозили. Сами корабли были укомплектованы процентов на семьдесят или того меньше.

Наступивший мир нанес тяжелый удар по вооруженным силам, в особенности по их персоналу. Тайный Совет никого ни принимал на службу, но поощрял каждого, кто хотел бы уйти. А хотели этого многие. Оставалась лишь небольшая горстка искренне преданных космическому флоту.

С другой стороны, трудные времена на гражданке заставили пойти во флот отбросы общества — тех, кто не мог выжить самостоятельно. К тому же люди были доведены до крайности. Жалование им платили от случая к случаю, часто накладывались взыскания, а привилегии то назначались, то отбирались совершенно случайным образом. Мораль стала лишь словом в словаре между словам «мор» и «морда».

Для первой атаки были избраны десять миров — как пример политики устрашения. Два из этих миров служили «складами» АМ‑2; на остальных восьми планетах стояли столичные города системы. Для обоих видов целей оружие и порядок боевого развертывания были одинаковыми.