Кристофер Банч - Месть проклятых

Из напористого и дерзкого юноши, всегда бывшего в курсе событий — за что и угодил на планету-тюрьму, — Четвинд со временем превратился в зрелого, опытного и по‑прежнему напористого мужчину, который не был в курсе событий.

Нельзя сказать, чтобы произошедшие в характере Четвинда перемены сильно отразились на его поведении. Он понимал, что после массового побега заключенных в Колдиезе начнутся судебные разборки и справедливое возмездие. Держина снимут с должности начальника лагеря, Авренти отправят в штрафной батальон. Генриха поставят во главе тюрьмы, после чего будут установлены драконовские методы управления.

Четвинд уже составил некоторое представление о своем следующем назначении. «Только бы не выслали обратно к гурионам», — думал он.

Но ничего не произошло. Во всяком случае, не произошло ничего особенного. Более важным фактом, чем исчезновение военнопленных, было то, что в Колдиезе почти ничего не изменилось. Люди продолжали выполнять свои обязанности, никаких новшеств введено не было.

Четвинд ужасно сокрушался по поводу растраченных кредиток, посылая проклятия на голову «навозного жука» Генриха за то, что ему приходилось снабжать алкоголем эту «бездонную бочку, чтобы умилостивить паршивца, когда дракх ударял ему в голову».

Другой вопрос, не дававший Четвинду покоя, заключался в следующем: что же случилось с его «горячо любимым» заключенным Стэном, скрывшемся в неизвестном направлении? Может, он уже парит где‑то в космической дали?

Когда Четвинд говорил Стэну о том, что таанцам нужна будет быстрая и полная победа, он просто высказывал вслух свои соображения. Лишь позже Четвинд узнал, что оказался прав.

Где‑то там далеко что‑то — и Четвинд не ведал, где и что, — случилось. Что‑то, чему таанцы не были рады.

Четвинд лишился прежнего своего окружения, когда его осудили и сослали на планету-тюрьму, но не лишился контактов. У него осталось много друзей в разных местах. Друзей… приятелей… врагов… людей, знавших его с пеленок. Репутация и шаблоны не имели значения — люди, с детства находившиеся в конфликте с правоохранительными органами Хиза, заключали пожизненный союз — «Мы против Них». По крайней мере до тех пор, пока это выгодно.

Хиз внезапно превратился в перевалочную базу каких‑то странных грузов — материалов, инструментов, корабельного оснащения, — поставляемых в некую систему Эрибус, о которой прежде никто слыхом не слыхивал: медперсонал, оборудование и лекарства отправлялись на другие планеты, где находились таанские госпитали.

Четвинд разумно рассудил, что Империя обошлась с таанцами не слишком любезно. Это была еще одна карта, которую Четвинд пока не знал, как разыграть.

Он остановился прямо у входа в «Кааг», самый популярный бар Хиза, считавшийся нелегальным, аморальным, который охранникам Колдиеза посещать запрещалось. В баре всегда было полно старых дружков Четвинда.

Четвинд изобразил на лице маску бравого лидера и вошел в бар. Он угостил выпивкой всех своих приятелей. Отпил глоток из собственной рюмки — для куража. И устроил «прием при дворе»: отпускал комплименты, сыпал остротами или хмурился и отказывал в «королевских милостях». После ритуального вступления Четвинд рассказал свежий анекдот:

— Один тип наконец‑то получает извещение — после прохождения всех инстанций его внесли в списки. Скоро он станет владельцем гравикара. Ну и спрашивает продавца: когда, мол? Пора бы уже и получить аппарат. Он ведь заплатил за него шесть лет назад.

А хренов продавец говорит, чтобы он приходил через четыре года.

Тип спрашивает, когда именно — утром или вечером. Продавец говорит: «Мистер, выдача состоится через четыре года. Какая вам разница, будет это утро или вечер?» А тип отвечает: «Да утром ко мне ремонтник приходит…»

Пока все покатывались со смеху, Четвинд допил остатки вина и жестом приказал официанту налить еще. «Аудиенция» окончилась. Дружки Четвинда разбрелись кто куда, оставив его наедине со своими мыслями.

Четвинд уже погрузился в обдумывание мучивших сто вопросов, как вдруг два разгоряченных, вонявших дракхом портовых скопера ввалились в его кабинку. Четвинд нахмурился.

Алекс мило улыбнулся.

— Не жмоться, парень, угости старых друзей живительной влагой. Может ведь наступить день, когда ты пожалеешь о своем негостеприимстве.

Стэн подал знак официанту.

— Как насчет того, чтобы раскошелиться на графин вина, Чет? Бокальчик и тебе не повредит.

Четвинду и вправду не мешало выпить.

— Я думал, вы побежали в лес, — выдавил он, гордый тем, что не задал стандартных вопросов и не поторопился с шаблонными ответами.

— Уж не знаю, как другие, — туманно ответил Стэн, — а я парень городской. Боюсь темноты. Мало ли кто может прятаться в кустах.

— Сюда регулярно заглядывают придирчивые патрульные, — предупредил Четвинд.

— А разве это проблема? — спросил Килгур. — Мы ведь сидим за одним столом с уважаемым человеком, нашим другом. Он нас не выдаст.

Четвинд был сражен наповал. Он мог только свистнуть, и двое беглецов были бы тут же схвачены. Наверное, ему даже дали бы за это какую-нибудь награду. «Хотя, — подумал Четвинд, — раз уж даже начальство говорит, что все эти недоноски были расстреляны при попытке к бегству, зачем мне высовываться? Как я объясню своим хозяевам внезапное воскрешение из мертвых двух имперцев?»

— Кроме того, — сказал Стэн, будто читая мысли Четвинда, — мои и Алекса мозги будут подвергнуты сканированию, а мы оба по пять раз на дню вспоминаем твою доброту и как сильно мы тебя любим.

Четвинд этому не верил — он не мог себе представить, чтобы кто‑нибудь, даже эти два явно смышленых типа, представители имперской разведки, могли настроить свои мозги для преподнесения ложной информации таанским палачам.

Впрочем, чем черт не шутит. В случае чего таанцы его не пощадят.

— Ну что ж, ребята, отлично. Советую только привести себя в порядок. Вы оба воняете. Но сначала скажите — что вам нужно?

Стэн объяснил. После побега из тюрьмы они прятались в развалинах старых домов города. Им нужны были настоящие документы. Они хотели стать гражданами Хиза. Стэн разумно рассудил: источник рабочей силы планеты иссяк, таанцы производили набор из числа юношей, нетрудоспособных людей, уголовников и диссидентов. Все из перечисленных были друзьями Четвинда.

Стэн и Алекс решили выдать себя за каких-нибудь двоих четвиндовских приятелей и вступить добровольцами в таанскую армию. Кому придет в голову искать беглых имперцев в действующей армии? А дружки Четвинда смогут и дальше преспокойно заниматься своими делами.

— Тебе не составит особого труда подыскать им другие имена, — добавил Алекс.