Кристофер Банч - Волчьи миры

Переступив порог особняка, Стэн с облегчением снял кивер и вошел в центральный зал. Первым человеком, кого он увидел, была совершенно голая женщина с колчаном со стрелами за спиной, которая брала три бокала с каким‑то напитком с сервированного столика.

Стэн обвел изумленным взглядом бальный зал. После созерцания обнаженной амазонки разум его немного помутился. Небтанская знать имела, казалось, весьма слабое представление о военной форме, но всячески старалась сделать свои наряды неповторимыми.

Стэн увидел пестрое разнообразие форменных костюмов всех армий, когда-либо создававшихся за тысячелетний период существования Империи и в доисторические времена. Кое‑какие он узнал. Например, по танцевальному залу расхаживал толстый человек с красным лицом, напяливший на себя боевой плащ танкхов, из‑под которого почему‑то выглядывала фиолетовая туника, украшенная аксельбантом. На ком‑то из присутствующих Стэн увидел юбку, как у Алекса, но из обычной одноцветной ткани. На поясе другого висел широкий и короткий меч, на голове красовался металлический шлем, на ногах — наколенники, а на плечах — железные пластинки, напоминающие тарелки. Один из гостей вообще был облачен целиком в металлический костюм.

Стэн повернулся лицом к Ффиллипс и озадаченно посмотрел на нее, как бы вопрошая: «Что это такое?»

— Это называется доспехи с железными латами, — пояснила Ффиллипс, подавая командиру бокал.

— Но… что это за маски с дырками? Разве в них можно находиться в космосе?

Ффиллипс рассмеялась по какой‑то одной ей ведомой причине, и Стэн прекратил задавать вопросы, чтобы не раскрывать дальше своего невежества.

Вдруг прямо перед Стэном, как из‑под земли, возник Паррел. Костюм его был еще более фантастическим, чем у гостей: длинная вышитая сорочка, квадратная шляпа на голове, огромная сабля на боку — этот вид оружия был явно очень популярен на Небте — и мягкие тапочки на ногах.

— Добро пожаловать, господа, — вкрадчивым голосом произнес Паррел. — Поскольку этот праздник устроен в вашу честь, вы — самые желанные гости на нем.

— Примите нашу благодарность, — ответила Ффиллипс. — Наша военная кампания, надеюсь, будет настолько успешной, что появится еще не один повод для не менее роскошных вечеринок.

Паррел пристально посмотрел на Ффиллипс, а затем демонстративно переключил внимание на Стэна.

— Полковник, у нас есть пара минут до того, как гости рассядутся за столом и начнут трапезу. Возможно, вы и ваши… подчиненные хотели бы познакомиться с некоторыми из присутствующих?

Стэн согласился чисто из вежливости. В его понимании вечеринка проходит идеально тогда, когда на ней много квилла, пива, парочка словоохотливых собеседников и симпатичная женщина, с которой ты еще не успел переспать. Но это сборище ряженых, снующих туда-сюда по бальному залу, было ему не по душе.

Однако Стэн улыбнулся и поблагодарил Паррела, а затем медленно пошел сквозь толпу в сопровождении Алекса и молчаливого непьющего Киршейна.

— Надо сказать, наряд мой нелегкий, — пробормотал Алекс. — И голова трещит, будто молотом по наковальне бьют.

— Что мы здесь вообще делаем?

— Рисуемся героями, — фыркнул Алекс. — И ради этих паразитов я так сногсшибательно оделся!

— Ох, — тяжело вздохнул Стэн и поставил нетронутый бокал с вином на поднос.

— Покрутимся здесь, пока не поедим, а затем извинимся и потопаем в наш домишко. Ну а там уж хорошенько напьемся, как и положено цивилизованным солдатам, — сказал Алекс. — Как тебе мой план?

Стэн согласился с предложением Алекса и посмотрел на часы.

Принцы торговли планеты Небта торжественно помолились перед началом банкета.

Обеды на Небте были многоэтапными. Трапезы в двадцать приемов устраивались только в домах мелкой буржуазии. На каждом новом этапе подавалось основное блюдо — вареный ячмень, семена которого завезли на планету первые поселенцы, а к нему уже прилагались разнообразные экзотические кушанья. Конечно, принцы игнорировали ячмень и налегали на деликатесы.

Стэн решил, что единственная возможность не умереть от обжорства — попробовать всего понемножку. Он выбрал самое странное на вид блюдо и подал знак официанту, который тут же положил в его тарелку указанную еду. На вкус блюдо оказалось не таким экзотическим, как на вид. Надо сказать, что во время службы в отряде Богомолов Стэн без разбору поедал все, что:

а) можно было разжевать;

б) не слишком извивалось и

в) не пыталось съесть его самого.

Официант поклонился Стэну, предлагая следующий образец. Стэн пытался вести себя как подобало опытному офицеру Гвардии — гурману и чревоугоднику. За его спиной стоял Киршейн, отказавшийся не только от выпивки, но и от еды. Стэн подумал, что ему не стоит воспринимать своего так называемого телохранителя слишком серьезно.

Алекс, сидящий по правую руку от Стэна, блаженствовал, пожирая все, что попадало в поле зрения. Пространство вокруг его стола напоминало мусорную свалку. До сознания Стэна не доходило, как столько еды могло поместиться в желудке одного человека.

Есть больше не хотелось, и он стал терпеливо ждать, когда гости насытятся. Стэн с облегчением вздохнул, увидев, что официанты начали собирать со столов пустые тарелки. Трапеза наконец‑то закончилась.

Прослушав еще несколько нудных речей, Стэн возжелал только одного: отправиться домой и лечь спать. До встречи, назначенной на рассвете, оставалось всего несколько часов.

Паррел негромко шикнул, призывая присутствующих соблюдать тишину, и разговоры моментально смолкли. Тогда он встал и поднял свой бокал:

— Спасибо, уважаемые гости, что почтили своим присутствием мое скромное жилище. Мы, поддержка и опора Истинной Веры Таламейна, празднуем теперь победу, одержанную в сражении…

Стэн закрыл уши, уверенный, что не почерпнет для себя из этой речи ничего нового.

А речь все продолжалась, и тосты тоже не кончались. С каждым новым тостом Стэн едва пригублял бокал. Затем, видимо, сжалившись над присутствующими, Паррел закончил речь, и из какой‑то невидимой ниши полилась спокойная музыка.

— Полковник Стэн, — сказал Паррел, наделенный, должно быть, странной способностью неожиданно материализоваться в разных местах. Однако в этот момент вниманием Стэна завладел не он, а стоявшая за ним молодая девушка — одного роста со Стэном, с коротко остриженными темными волосами. Стэн уже представил эту прелестную головку лежащей рядом со своей на подушке.

Незнакомке было лет девятнадцать-двадцать. Вместо традиционной униформы на ней была темного цвета туника с глубоким выкатом, под которой угадывались прекрасные формы и гладкая загорелая кожа.