Кристофер Банч - Волчьи миры

— Уверен, что нас просто вздернут, — сказал Алекс.

— Нет, — ответил Стэн. — Махони не позволит нам так легко выйти из игры.

— Говорила мне мама: «Алекс, не ходи в солдаты».

Друзья замерли, когда в компьютере что‑то щелкнуло и на экране появилось перекошенное лицо Махони.

— Я только что виделся с Императором. Он недоволен.

— Могу его понять, сэр, — сказал Стэн. Голос полковника потеплел:

— Ох, ладно, по крайней мере, вы живы. Я старался сделать для вас все, что мог, но увы… — Махони пожал плечами. Это пожатие означало, что их карьера накрылась большим медным тазом.

— Что нам делать дальше, сэр? — спросил Стэн.

— Тебе — ничего, — ответил Махони. — Сиди тихо, ни во что больше не влезай. Через несколько недель за вами придет корабль.

— Но Матиас…

— Не беспокойся, лейтенант. Мы позаботимся о Матиасе. К тому времени как ты вернешься домой, я сколочу другую команду Богомолов.

— Сэр, — пролепетал Стэн. — Позвольте мне заняться этим делом. Верните мне команду Богомол‑13. Мы обуздаем Матиаса.

Махони нахмурился. Алекс слегка подтолкнул Стэна локтем — в качестве предостережения.

— Месть, лейтенант? Я‑то думал, мы вас лучше обучили.

— Нет, не месть. У нас есть хороший шанс. Я знаю Матиаса. Я знаю Санктус.

— Тебе не удастся воспользоваться этим шансом, парень, — по‑дружески сказал Махони. — Кроме прочих проблем есть одна далеко не маловажная: все разрешения на исследования и разработку месторождений минерала были санкционированы лично Императором до того, как Матиас решился на убийство отца. Целый флот старателей направляется сейчас в регион Эрикс, прямо через Волчье созвездие.

— Матиас всех их перебьет, — сказал Стэн. — Раз дела обстоят настолько серьезно, тем более важно, чтобы нам было позволено вмешаться.

— Не могу понять, каким образом вы собираетесь справиться.

— У меня есть план. — Стэн затараторил, выкладывая свои соображения удивленному Махони.

В который раз головорезы-тюремщики выволокли гремящую цепями Ффиллипс из темницы и поставили на колени перед Матиасом. Однако, увернувшись от ожидаемого удара и поднявшись на ноги, седовласая женщина невольно подумала, что этот удар мог быть последним в ее жизни. Оглядевшись по сторонам, Ффиллипс заметила, что после смерти недолго оплакиваемого Теодомира тронный зал претерпел значительные изменения. Гобелены и экзотические статуи исчезли, впрочем, как и подушки, лежавшие на каменном троне. Карта Санктуса была закрыта полотном с изображением символа веры Таламейна — двумя руками, сложенными в молитве над обнаженным мечом. Остались лишь факелы, установленные с обеих сторон от картины.

На каменном троне восседал Матиас, одетый в официальную теперь форму компаньонов алого цвета, без каких-либо знаков отличия. Ффиллипс почтительно поклонилась, не проронив ни слова, — выжидательная тактика, безотказно срабатывавшая еще задолго до того, как она поступила на военную службу.

— Я говорю от имени Таламейна, — выразительным голосом сказал Матиас.

— Сикбет! — хором воскликнули компаньоны.

— Здесь, в этом священном зале, сидя на троне служителя веры Таламейна, я, Матиас, избранный Светилом как Истинный Пророк Таламейна, обвиняю тебя, майор Ффиллипс, в виду отсутствия твоего командира, лукавого безбожника Стэна, в измене. Я обвиняю тебя в предательстве по отношению к нашему государству, нашей вере, нашему народу!

«Да брось ты, мальчик. Неужели не мог выдумать более оригинальное обвинение?» — подумала Ффиллипс. Майор знала, что главное сейчас тянуть время. Суд над изменником, как правило, заканчивавшийся смертным приговором, затягивался на долгое время, пока обвиняемый не сознавался в совершении преступления или не принимал веру Таламейна. Ффиллипс, участвовавшая в двадцати военных кампаниях, не верила ни в бога, ни в черта и сознаваться ни в чем не собиралась.

Она выдержала паузу, а затем подняла голову и посмотрела Матиасу прямо в глаза. Вдруг она пала перед ним на колени. Низкий шепот удивления прокатился по радам компаньонов. Матиас был в замешательстве.

— Я не понимаю обвинения, Пророк.

— Тебе растолкуют подробности, но все они связаны с убийством нашего последнего и самого уважаемого Пророка Теодомира и твоей попытке уничтожить наше священное государство.

— Пока ты не стал Пророком, я знала тебя как искусного воина и веселого товарища. Могу только смиренно предположить, что обвинение это выдвинуто либо по наущению завистников, либо на основании неверных сведений, предоставленных вашей светлости подчиненными.

— Ошибаетесь, майор Ффиллипс. Эти обвинения напрямую исходят из моей убежденности, моей молитвы и из моих уст.

«Хм, он жаждет нашей смерти», — подумала Ффиллипс и решила сделать другой гамбит.

— Поскольку мы не знакомы с вашей системой, Пророк, позволено ли мне задать один вопрос? Кто будет входить в состав суда?

— Если рассматривается дело о государственной измене, — сказал Матиас, — суд состоит из старейшин церкви и представителя Таламейна.

«Ни дать ни взять Звездная палата, выносящая приговор о смертной казни через повешение».

— Суд учитывает, кем было совершено преступление, если факт такового действительно подтвердится, — неверующими или членами Церкви Таламейна?

— Майор Ффиллипс, поскольку на приговоре это никоим образом не отразится, могу сообщить, — произнес Матиас менее уверенным голосом, — что казнь производится различными способами. Однако, выступающие под маской верующих могут рассчитывать на быструю смерть.

Матиас отвел глаза в сторону. Если он правильно понял, Ффиллипс клонит к тому, что в глазах общественности Пророк должен выглядеть справедливым святым.

«Ну что, подловила я тебя, маленький фанатичный жук‑навозник?» — подумала Ффиллипс.

— Не поймите меня превратно, Пророк, мы не пытаемся оттянуть вынесение приговора, если нас все‑таки сочтут виновными, однако хотелось бы обратиться к вам с одной просьбой. Мои подчиненные стали проявлять интерес к учению Таламейна после того как увидели, насколько храбро и благородно сражаются солдаты веры.

— В чем заключается ваша просьба, майор?

— Возможно… поскольку, полагаю, сам Таламейн опосредованно спускается с небес для вынесения того или иного приговора, было бы справедливо и мудро с вашей стороны проинструктировать нас по части религии, чтобы мы могли побольше узнать о Таламейне, после чего вы примете окончательное и единственно правильное справедливое решение.

Матиас задумался, затем утвердительно кивнул. «Конечно, это затянет судебный процесс, но вдруг кто‑нибудь из наемников захочет стать новообращенным и получить благословение? Вполне вероятно, солдаты младших чинов отдадут свои сердца вере Таламейна. В таком случае, их можно пощадить и отдать на обучение компаньонам, чтобы в дальнейшем они приняли участие в священной войне. Но Ффиллипс, ее офицерам и Стэну, если того найдут, пощады не будет».