Андрей Но - Субъект. Часть четвертая [publisher: 1С-Паблишинг]

– Уважаемый, не будете ли так любезны повернуться на полдевятого против часовой? – донеслось за моей спиной.

Я обернулся. Ко мне крался угловатый тип. Его веко подергивалось, больничная сорочка была застегнута до самой шеи, а бритая голова отдавала синевой маниакального ухода. Глядя на то, как он осторожно идет, мне показалось, что он отмеривал свой каждый шаг, как если бы опасался сделать лишний или не в ту сторону.

– А вы точны, – изумился он, доковыляв таки до меня. – Должно быть, вы из высших чинов.

– Ты кто?

– При рождении меня нарекли весьма нелестным прозвищем, которому я, однако, уже нашел достойную и сбалансированную замену, – протараторил он. – Зовите меня Десять, уважаемый.

Я промолчал, не зная, что ответить. С каждой новой минутой, мне все больше становилось не по себе от того, где я нахожусь. С кем меня равняют.

– Восемнадцать слов, сто сорок девять букв, – изрек он внезапно, но наткнувшись на мой непонимающий взгляд, объяснил, – ну это больше вдохов, что вы успели сделать с начала нашего диалога, даже если к этому добавить количество ваших пальцев на руке, возведенным в квадрат. Но!.. Если к этому добавить количество людей в прогулочном холле, включая нас, и поделить их на количество сделанных мною шагов к вам, уважаемый, а затем полученную дробь поделить на ту часть вашей концентрации на моих словах, относительно максимально возможной, то получится уже число превосходящее. Насколько? На ноль, три, девять, семь…

Я зашелся истерическим смехом. Десять испуганно отшатнулся, но тут же спохватился, что сделал несколько шагов, не соответствующих его нормам, и начал озабоченно топтаться на месте, каждый раз прицеливаясь все в новые точки на полу.

– Я сказал что-то смешное? – негодующе спросил он.

– Мне здесь не место, – погрустнел я, отсмеявшись.

– Естественно, уважаемый! Здесь, в холле, вам не место. Позвольте мне вас проводить до распрекрасной леди, хранительнице ключей от наших номеров. А попутно, если вы не против, я проведу экскурсию по этому замечательному месту, всего за каких-то триста сорок четыре сотых информации о вас, относительно того, что вы обо мне узнаете через триста восемьдесят восемь процентов от того времени, в течение которого мы уже знаем друг друга…

Смутно подивившись тому, где только находят этих людей, я все же последовал за ним.

– Так по поводу какой миссии вы здесь, позволите узнать? – прокудахтал Десять мне через плечо.

– Я здесь из-за того, что не хватает доказательств моей правоты, – хмуро пробормотал я. Но он продолжал на меня внимающе оглядываться.

– Эх, все равно не поверишь… Я изменил историю.

– О-о! – уважительно протянул Десять, судорожно пожав мне руку и тут же заодно, как бы невзначай, коснувшись ее второй ладонью. Затем опять правой. Я отстранился, прервав эти инфернальные компульсии.

– Я спас жизнь ученому, а теперь он изменил наше время. Изобрел эти огни в небе…

– Да, да, я всегда считал, что за этими огнями стоит нечто эдакое, – закивал он. – Паранормальное…

– Так что еще предстоит выяснить сумасшедший я или это действительно произошло…

– Таких у нас много, уважаемый. Каждый раз диву даюсь, какие же величайшие люди здесь собрались.

– Не сравнивай меня с ними, – прорычал я, – это не какой-то парафренный* бред… Я всю жизнь не видел этого освещения! Вместо него у нас в небе был только смог от вонючих двигателей внутреннего сгорания…

– Прекрасно понимаю, о чем вы говорите, – участливо поддакнул Десять, – здесь у нас много уважаемых, уважаемый. Намного больше, чем воспитателей. Так и быть, не стану уточнять соотношение. Вы, уважаемый, и так все сами уже подсчитали, я по вашим двум глазам это вижу…

Я не стал спорить. А то еще эти же глаза и выколет пальцем…

Мы подошли к двери одной из палат. Заглянув через стеклянное окошко, Десять прошептал:

– А это наш системный администратор.

Я прильнул лицом к стеклу, пытаясь разглядеть палату. Возле кровати на полу лежал заросший, худощавого сложения мужчина, на груди которого покоилась компьютерная мышь. Приглядевшись, я убедился, что это нечто вроде ожерелья.

– По совместительству хакер, – гордо произнес Десять, – когда-нибудь он найдет способ взломать цифры и всех нас отсюда вызволит.

Из комнаты донеслось сонное покашливание. По-видимому, наши голоса потревожили чуткий сон местного сисадмина.

– Не правой. Только не правой, – невнятно пробормотал он, не открывая глаз.

– Кажется нам пора, – запаниковал мой экскурсовод.

– В чем дело? – повернувшись к нему, с ухмылкой спросил я, – ему боксерский поединок снится?

– Она хочет меня закликать! – истошно воскликнуло лицо программиста, внезапно возникшее рядом по другую сторону стекла. Я отпрыгнул от двери, еле поспев за своим сердцем, что заведомо раньше чуть не выпрыгнуло из груди.

– Только не правой кнопкой, только не правой! – надрывался он, пожирая нас безумным взглядом. По коридору уже доносились шаги бегущих санитаров. – Она меня закликает!

– Ох, уважаемый, вероятность возникновения у нас проблем приняла тенденцию экспоненциально прогрессирующего порядка. Двадцать семь…Тридцать… Тридцать три шага. Каждый новый шаг уважаемых воспитателей непреклонно увеличивает шансы наказания. Нам надо спешить, – протараторил Десять и засеменил вперед по коридору.

Не дожидаясь прибытия санитаров и расспросов, я быстро нагнал этого свихнувшегося счетовода. Завернув за угол, он прислонился к стене, переводя дух.

– Кажется, уважаемый, сегодня цифры на нашей стороне. Не зря наш диалог обрел в своей последовательности закономерность…

Меня начало подташнивать от отчаяния. Мысли кричали. Не для меня это место. Не для меня…

– …также я заметил, вы следуете строгой очередности в количестве используемых вами слов, в каждом последующем предложении. Нет, нет, ничего не говорите, дайте сам посчитаю. Семьдесят триста восемь тысячных…сорок два…

– Стой, – окликнул его я, в надежде отвлечь. – Где твои волосы? Здесь что ли блохи?

Его остановившийся было взгляд, что увяз в бесчисленном потоке цифр, зависших перед его мысленным взором, ожил.

– Где? – его брови поползли наверх, – я их считаю, уважаемый. Должен признать, процесс этот не так уж прост в своем исполнении, как может показаться на первый взгляд. Мои подсчеты так прекрасны, так изумительны, я просто не могу от них оторваться, даже когда испытываю голод. Полагаю, я буду высчитывать относительность участков моей шевелюры с ними до тех пор, пока не упаду замертво. А это не приветствуется. Ведь столько еще не упорядочено, не подсчитано. В прошлый раз я сбился на семи тысячах пятьдесят триста девяносто два на затылке, что имела преобладающее отношение к левому виску, где всего лишь тысяча пятьсот ноль один тридцать. Но их соотношение не идет ни в какое сравнение с отношением между ним и макушкой, где число уходит в период, но, тем не менее… дайте-ка вспомнить! Ноль. Двести семьдесят пять. Девятьсот девяносто три. Пятнадцать. Семь…нет! Четыре и два. Нет!