Олег Дивов - Мертвая зона [litres]

Лоренцо – каналья, кто бы спорил, но сказал главное: важно не кто тут живой, а почему. Кому жить, кому умирать, решает Йоба-Хранитель.

Боевой робот, даже самый продвинутый, такие вопросы на себя не берет. Он просто убивает или не убивает.

Элементарная логика: если роботы ведут себя, как люди, ищи людей. Если варзона живет два года, ищи каналы снабжения. Если тут бродит такая махина, как Слонопотам – ищи того, кто знает, где прячется его экипаж. По-другому просто не бывает. Это все полно смысла, это все кому-то очень нужно. И если Слонопотам зашевелился, значит, в пригороде объявилась чужая военная техника. А она в Абуджу без повода не приезжает.

Что-то начинается. Самое неподходящее время для расследования – когда назревает заваруха. Прибьют случайно и не заметят. И ведь прав Смит, всегда он прав: нам не дадут нормально вести расследование. Сейчас надо разговаривать с местными. Долго и обстоятельно. Да кто же позволит.

А насчет белых Смит ошибается. Белые тут больше не нужны.

Белые оставили нигерийцам варзону в наследство. А может, те сами постарались, чтобы так вышло. При любом раскладе, нам уже не найти специалистов, построивших и настроивших оборону центра, – они давно умерли. И если смерть к ним явилась не в образе колдуна с большим черным топором, это людям повезло. Но все равно чернокожий оператор Йобы вводит задачи для пушки копченой рукой белого техника. Так должно быть. Так правильно.

Не ходите, дети, в Африку гулять…

Он выпрямился, по-прежнему недовольный этим разбитым городом и своим заданием в нем, зато наконец-то более-менее довольный собой. Все ему было ясно. Осталось сформулировать.

Леха шагнул на улицу, под палящее солнце, и его сразу «повело». Расстояние в десяток метров до автобуса он преодолел, глупо хихикая над собой. Ну, действительно смешно, когда ты абсолютно трезв – и вдруг шатаешься, как пьяный.

Пасечник и Смит озабоченно глядели ему в спину, стоя в тени под навесом у двери офиса.

Леха уткнулся в борт «басика», повернулся, заметил коллег, и, смеясь, направился было назад, но те уже поспешили к нему.

– Ты в порядке? – спросил Пасечник.

– Слушайте, пока не забыл, – сказал Леха. – Это важно. Здесь все неправильно. Это так не работает.

– Кто бы спорил, – Пасечник достал фляжку.

– Нас дурят с самого начала. И ладно бы только нас. Они весь мир задурили. Им это ничего не стоило, тут же информационная черная дыра. Конечно у Института данных мало, верю! Институт сделал расчеты, опираясь на известные аналогии, и красиво вышло, а тут на месте смотришь – ну все не так! И ведь достаточно на один день приехать…

– Водички глоток сделай, а?

– Да слушайте же. Улица опасна, если ее простреливают насквозь из центра, ага? Но кто разграбил дома на этих улицах? Куда делся весь металлолом, который не успела забрать «Кибернетика»? Мы знаем, что варзона убивала мародеров, это точно. Сколько? Месяц? А потом? Внезапно полюбила их? Сейчас в варзоне куча железа, его никто не берет, и пасутся свиньи, их никто не ест. Но четко различима граница, за которой все вылизано… И в довершение картины – волшебная умная пушка! Ее никто не видел, потому что запрещено, и она сама знает, кто хороший, а кто плохой! Да-да, спасибо… – он отпил из фляги.

И сделал это напрасно. Пара глотков воды на жаре подействовала нетривиально. Если минуту назад треклятый джин воспринимался как нечто инородное в организме, то теперь организму, что называется, захорошело. Леху охватило воодушевление, неуместное и даже опасное сейчас и здесь. Разумом он это понимал, но бороться с эмоциями не мог.

– Ну так какого черта, джентльмены? Сколько мы будем обманывать себя?

– А поконкретнее?

– Сколько мы будем делать вид, – произнес Леха проникновенно, – что в Абудже есть варзона?

Он с победным выражением лица небрежно прислонился к «басику», пошатнулся и едва не упал. Его ухватили под руки с обеих сторон.

Пасечник задумчиво посмотрел на Смита. Тот задумчиво смотрел на Леху. Наконец их глаза встретились.

– Светлая голова у парня, – сказал Пасечник.

– К сожалению, когда трезвая, это не очень заметно, – буркнул Смит.

– Ну не станем же мы его нарочно угощать!

– Нет. Он говорит, русские, когда сильно пьяны, зовут Йобу, а я предпочел бы обойтись без такого опыта. Лучше потерплю нашего юного друга глупеньким.

– Ничего не понял, но могу сделать вид, что сочувствую.

– Неважно. Бери со своей стороны, и понесли, – сказал Смит. – Чертовы таблетки от желудка, это они дают такой эффект. И что самое обидное, я же знаю – если просто глотнуть виски с утра хорошенько, тогда и желудок будет в порядке, и голова на месте…

Они подхватили тело – и понесли в машину.

На автомобильной парковке у рынка красовалась воронка в асфальте; из нее черные парни тащили подъемным краном металлолом. Поблизости стоял трейлер, на нем – половина бронетранспортера, передняя, слегка помятая; теперь рядом складывали все остальное. Похоже, машине прилетело чем-то очень тяжелым по корме, разорвало надвое, смятую заднюю половину вбило в землю, а передок отскочил в сторону и относительно уцелел.

Грузчики работали слаженно и ловко; видно было, что дело привычное. Неподалеку ошивались вооруженные люди в черных беретах с желтой окантовкой – боевики Муделе Бабы. Они дружелюбно трепались с нарядом полиции. Рынок функционировал в штатном режиме: гудел, дымил, шевелился. Если на парковку и сбежалась в первый момент толпа, чтобы поживиться, ее давно разогнали.

Бэтээр глядел на Леху мутными окошками грустно и озадаченно.

Тактические знаки нигерийской армии на унылой железной морде не опознал бы только слепой.

Тут и вправду заскучаешь: вроде к своим приехал, а тебе вместо «привет-привет» взяли да без лишних разговоров оторвали задницу.

– Феерическое попадание, – Пасечник покачал головой. – Теперь я верю в корректируемый снаряд. Но зачем?..

– Это же элементарно, – сказал Смит.

И демонстративно раньше Пасечника полез из «басика» на улицу.

– А определение цели? – бросил Пасечник ему в спину. – А подсветка? Ну не бывает такого снайпинга без подсветки! Кто делал? Как успел? И зачем, я повторяю?

– Они не нарочно, – буркнул Смит. – Просто так вышло.

Протиснулся в дверь и уверенно зашагал к трейлеру, не оглядываясь на охрану, будто спиной чувствуя, как за ним увязался Майк.

– Ты что-нибудь понял? – Пасечник обернулся к Лехе. – Наш высокоученый коллега становится невнятен.

– Я должен идти снимать? – вяло спросил Леха.

У него страшно болела голова, он ненавидел жару, фиксера Лоренцо, Абуджу в целом и местный самогон отдельно, а больше всего ненавидел идиота Алексея Филимонова.