Роман Терехов - Такара

— Да знаю. Сами двое суток мучились. — Откликнулся Виктор, присаживаясь к Мишке и Сергею. — Конечно, помогу.

Упомянутые Софьей Костян с Веслом в лагере так и не появились — то ли «лесные автоматчики» припахали их всерьез, толи намеренно развели по углам.

Сидящие у костра скинули обувь, вытянув к огню ноги в грязных и протертых носках. Нравы упростились, сил выражать брезгливость и соблюдать условности прежней жизни не осталось. Климов выгреб из огня дюжину угольков в мангальчик из нескольких камней. Дорохин водрузил решетку с тонкими ломтями медвежатины. Свою лепту в приготовление ужина внес и Арсений, вывалив из кармана куртки не только пучок подвявшей черемши, но и жменю молодых листьев.

— Это смородина и малина. Можно в чай добавить для аромата. — Предложил парень.

Само собой завязалось обсуждение событий такого насыщенного дня.

Судя по всему, ребята оказались не в плену, а на положении насильно мобилизованных. Группа лесных воинов уходила от врага, иного объяснения стремительному маршу не возникло. Девчонки стерли ноги, парни вымотались под непосильным грузом. Выбранная для возможной обороны позиция удивляла: палатки по приказу старшего группы запихали в бурелом, по центру поляны «в трех тополях на Плющихе» соорудили ДОТ. В разных местах отрыли несколько одиночных неглубоких стрелковых ячеек. Все работы выполнялись руками «попаданцев». Воины в маскхалатах растворились в лесу. Ребята сошлись во мнении, что позиция не самая удачная. Поведение захватчиков тоже настораживало: вроде спешили, но не прятались, даже костер развести разрешили. Зачем было убегать, чтобы потом устроить пикник?

— Ерунда полная. — Развел руками Климов. — Ничего не понимаю.

Арсений повторил движение сержанта — тому была не менее веская причина. Рядом терся с виноватым видом Хан. Собаку словно подменили. Странность первая: во время захвата в плен землян лайка никак себя не проявила и вообще исчезла из поля зрения. Хан вернулся к Арсению во время марша. На конвоиров не рычал и вообще не голос не подавал. Странность вторая: в лагере пес не отходил от хозяина ни на шаг. Чаще сидел, поджав хвост, и всматривался куда-то в лес. Лесных бойцов не воспринимал за врагов.

— Чего тут не понятно? — Жестко возразила Софья, разом завладев вниманием окружающих. — Все как раз предельно просто. Мы — приманка.

— Обоснуй.

— Поясни-ка! — Одновременно вскинулись Сергей и Мишка.

— Мальчишки, глаза разуйте. — Софья слила кипяток из кастрюльки с бинтами. — Все к тому идет, что эти … люди ждут нападения. Сами по кустам попрятались, а нас на самое видное место выставили…

— Как подсадную утку! — Хлопнул себя по колену Арсений.

— Именно. — Софья сделала ручку «пистолетиком» и подмигнула молодому охотнику. Арсений улыбнулся — парню удалось обратить на себя женское внимание.

— Насчет самого видного я бы поспорил… — Михаил указал рукой на завал из нескольких стволов и густые заросли кустарника, обступавшие палатку с двух сторон.

— А костер? А следов натоптали вокруг и к ручью? Пальцев загибать не хватит.

— Может Чайку поспрошать? — Предложил Дорохин первое, что пришло в голову. — Чай не каменное сердце у тетеньки, а?

Софья сочувственно покачала головой.

— Не ходи. — Посоветовал Климов. — Спалишь позицию, напихают полную … жэ шишек и палок.

— Это да. — Признал Дорохин. — Тут этого добра не на одну жэ припасено.

Хуже боли в усталых мышцах, ссадинах и мозолях Мишку томила неизвестность: куда дели Тимофея и с кем и почему собрались воевать лесные автоматчики?

Михаил склонился над котелком с мясом и течение мыслей перешло в более практичное русло: как долго дичина должна вариться? Есть ли в мясе паразиты? Класть ли лавровый лист? Добавлять гречку или рис? Что гречки, что риса из запасов покойного парня Ирины оставалось мало. На полноценную порцию для всех даже без учета проштрафившихся Костяна и Весла никак не хватит, а народ после сегодняшнего трудодня жрать хочет со страшной силой. Выяснилось, что все консервы у ребят отобрали, точнее реквизировали. Пока жарилось мясо, перекусили последними сухарями пополам с подтаявшими конфетами. Для раненого заварили травяной чай и кубик куриного бульона.

— Ему консерванты сейчас нужнее. — Не удержался Мишка. — Здешних непуганых микробов пора жизни учить.

В этот момент у костра появился сильно помятый Тимофей в сопровождении автоматчика.

«Че-е-е-рный во-о-рон, друг ты мой да залё-ётный, где летал ты да-а-алеко-о» тихонько запел Тим. На душе царила мерзкая смесь усталости, страха и горечи от собственного бессилия. Из-за дерева появился боец с ППС в руках, не столько появился, сколько дал себя увидеть. Продолжить песню ему не дали, а, ткнув стволом меж лопаток, направили в сторону группы высоких деревьев. Там как понял Тим, находился командир группы, захватившей их.

— Это ваши документы? Гаев Тимофей Игоревич? — прочитал в паспорте допрашивающий.

— Да, все точно. — Гай решил отвечать максимально односложно.

— Вы командир группы?

— Да.

— Куда двигались? — с неким безразличием продолжил задавать вопросы седой.

— Кто вы? — Глядя в глаза старшего «захватчика», спросил Тим.

Вместо ответа он сделал короткий жест рукой. Резкий толчок в спину уронил Гая с колен лицом вперед. Тим, вопреки расползающейся по телу боли, сразу же поднялся.

— Повторяю вопрос.

Тим молчал, не видя никакого смысла отвечать. Его снова ударили между лопаток и куда сильнее. На это раз Тим был готов и просто мягко повалился на бок, погасив часть силы удара. И сразу поднялся, с ненавистью посмотрев на мучителей.

— Фашисты, бл*дь.

Внезапный удар в голову прикладом автомата просто ошеломил Гаева. Когда глаза снова смогли видеть, он несколько секунд бессмысленно пялился в темнеющее небо. Потом перевалился на бок, оперся о руки, которые предательски дрожали и с трудом начал подниматься. Шумело в голове, предметы двоились и расплывались. Тим не просто встал на колени, а распрямился в полный рост, и застыл, чуть пошатываясь от головокружения. По шее потекла теплая жидкость, «Кровь, у меня на затылке рана и кровь течет» — отстраненно, словно это его не касается, подумал Гай.

— За фашистов. Теперь сядь! — Донеслось до него как сквозь вату.

— Кто вы? — Он с трудом узнал свой голос.

— Хорошо, — Он подал знак рукой и Тим закрыл глаза, внутренне сжался, ожидая удара прикладом или ножом, внутренне прошептав «Господи, помилуй». Но прошла секунда, а удара не последовало.

— Садись, Гаев. Я расскажу, кто мы такие, но потом ты четко ответишь на МОИ, — он особо выделил последнее слово, — вопросы. Иначе в расход тебя и любого из твоих на твой выбор. Ты понял меня?