Альтаф Гюльахмедов - Пепел Черных Роз [СИ]

— Что?! Да я тебя, стерва! Да я тебя в клочья! — лицо Трэза побагровело от гнева, он спрыгнул с коня и бросился, было, в погоню, но подоспевший Торкел его остановил.

— Трэз! Прекрати… они не угрожают нам… приказа жечь их, у нас нет. С чего ты так завелся. Пусть выступят против нас и тогда никакие Семь Ветров их уже не спасут!

Последняя фраза была уже адресована выглядывающим из шатров женщинам.

Он и сам по понятным причинам не питал к сахаларам приязни… не остыл в нем еще огонь мести, но эти рода не воевали с Орденом и не стоило сейчас развязывать новую войну. Размышляя об этом, он все-таки ничего не сказал когда Трэз достал мешок с колючками и разбросал за спиной. Изобретение Роттмара представляло собой железную шестиконечную колючку, невидимую в траве пока на нее не наступит человек или конь.

Не оглядываясь, они пустили коней прочь от стойбища, и пущенная женской рукой тяжелая стрела не достигнув спин рыцарей, бессильна упала в высокую траву.

— А что означает это слово — краваз?! — спросил Айслин, когда верхушки шатров скрылись в вечерней темноте.

— Ну… это переводится примерно, как… — переведя, Торкел усмехнулся и поднял забрало шлема.

— Столько смысла в одном слове! — захохотал Сауруг.

Через пять дней пути по необычно спокойным сахаларским степям отряд подошёл к границам Синих Гор. Неприступными стенами вздымались вверх серые утёсы, и не было видно ни прохода, ни расщелины, ни хоть какой бы то ни было тропинки.

— Нам здесь не взобраться, тем более с лошадьми, — и орк похлопал по гриве своего коня. — Что теперь? Поедем в обход?

— Не беспокойся, — махнул рукой Торкел. — Этого и не надо делать: к востоку от этого места в скале находится потайной проход, выводящий прямо на высокогорные равнины, туда — где расположена ближайшая деревня ветеранов. Теперь вам придется завязать глаза, чтобы вы не видели, где расположен вход.

— Здорово, — только и сказал Сауруг, когда ему на голову до самых плеч натянули пыльный мешок. — Никогда не видел, чтобы гостей так вводили в дом.

Отряд повернул, и вскоре копыта лошадей уже цокали по каменному полу, и гулкое эхо, ударяясь о стены, умирало где-то вдалеке. Чужаков освободили от повязок и мешков, и они смогли, наконец, оглядеться.

— Чья работа? — с интересом спросил Айслин, увидев, где они находятся.

— Прорывшие этот тоннель Древние уже давно отошли за Серые Стены. Вождь приказал расчистить его для того, чтобы наши люди могли оказаться в нужном месте в нужное время… тут целая сеть ходов. Некоторые из них ведут к деревням, где мы можем передохнуть и поесть. Ты, конечно же, не заметил, как тщательно был замаскирован вход. Нам ни к чему, чтобы кто-либо кроме посвященных узнал о них. Ходы охраняются, но главная их защита это то, что о их существовании никто не знает.

— А что это за место? — спросил Айслин, — То куда мы направляемся?….

— Это южная деревня, наша Южанка — лицо Трэза озарила мечтательная улыбка. — Наконец-то мы нормально поедим и отдохнём!

— Тебе не есть хочется, а с Нилаей увидеться! — поддел товарища Клест, и рыцари рассмеялись — впервые после Этарона.

— Что-то тихо у вас тут?! — орк машинально отстегнул ремешок, поддерживающий меч, и сжал оружие.

Они тем временем уже выехали из каменной кишки тоннеля и поравнялись с первым домом, сложенным из грубо отёсанных брёвен.

Деревушка оказалась очень даже небольшой и состояла из пары десятков домов, стоящих в два ряда друг напротив друга и разделяемых единственной улицей — не мощеной, а просто плотно утрамбованной дорогой.

В стороне находился колодец с высоким журавлём. Перед каждым домом был разбит садик или огород. А позади правого ряда строений возвышался холмик, за которым, по словам Торкела, находилось пшеничное поле.

Там дальше к востоку стояла сторожевая вышка, вообще-то бесполезная, потому что Южанка и так была со всех сторон защищена неприступными отрогами гор.

Башню должно было быть видно, насколько помнил Торкел…

К тому же их не встретил Урргх на выходе из тоннеля.

И охранная решетка в тоннеле была поднята ими самими, хотя за этим должен был следить часовой. Разленились!..

Людей нигде не видно… и тишина, от которой почему-то неспокойно сердцу…

Трэз спешился и крадущимся шагом вошёл в ближайший дом.

Несколько мгновений ожидания — и он вышел, на ходу вытягивая меч из ножен. Сквозь каменное выражение явно проступало недоумение и тревога.

— Никого нет!

Клест молча вырвал из бревенчатой стены стрелу и показал ее Торкелу.

— Оружие! — бросил Торкел и лязг металла за спиной был ему ответом. Глаза его сузились, осматривая окрестности.

— А ну-ка проверьте: там кто-то, кажется, прячется на холме!

Трэз пустил коня рысью, и, почти доскакав до взгорка, крикнул:

— Это Нилая! Любимая?! — эти слова явно адресовались не сотоварищам.

Он скрылся за холмом, и через секунду окрестности огласил такой нечеловеческий вопль, полный ярости и боли, что кони испуганно заржали и встали на дыбы, а Айслин едва не повалился наземь.

Торкел молча рванулся вперёд, и все последовали за ним. Сауруг перекинул из-за спины щит.

Рыцарь оказался первым. Едва конь с разбегу взлетел на вершину холма, наездник резко осадил его. Животное захрапело испуганно, и попятилось.

Открывшаяся их взгляду картина была воистину ужасна…

… стоящий на коленях Трэз, закрывший ладонями лицо…

… перед ним… перед ним, словно страшный цветок, посреди колосьев рос острый шест, на который была насажена голова Нилаи. Ветер развевал её чёрные волосы, заляпанные кровью, а на лице застыла гримаса ужаса.

Всё поле было утыкано такими кольями, увенчанными головами жителей деревушки. На краю поля был собран не менее страшный урожай, состоящий из обезглавленных тел людей и туш домашних животных.

— Сахалары!!!.. — выдохнул Клест, указывая на знак Семи Ветров начертанный на земле…

Как они смогли пробраться к деревне?

Почему Цитадель не прислала помощь, ведь этих бедняг убили, по крайней мере, два дня назад?

Почему нет ни малейших следов боя?

Эти вопросы проносились в мозгу Торкела и его спутников, а в груди закипали ставшие привычными чувства: ярость и ненависть.

Торкел вспоминал, что ещё недавно здесь жили его друзья, что здесь к нему относились как к родному, здесь он будто вновь обрёл дом — и вновь потерял его.

Кто же виновен в этом?

Что скажут чернобровая Нилая, хромоногий дед Намер, синеглазая нэрионка Глиния, когда он встретит их за Серыми стенами?..

— Цитадель?! — пришло ему в голову.

Нет, он не хотел даже допускать подобной мысли — этого просто не могло быть!

Надо было взять себя в руки, и начать отдавать приказы, ибо нет ничего более плохого для войска, чем бездействие вожака. Поэтому Торкел оглянулся на солдат, на горестное безумие Трэза и чуть дрогнувшим голосом произнёс: