Альбер Торш - Чужой мир [litres]

И тут наше затянувшееся молчание нарушил Шэвер:

– Госпожа Айланта, примите мои искренние извинения. Очень жаль, что все так получилось. Ведь я всегда верно служил Тайлерам и никогда, повторяю – никогда не предавал интересы вашей семьи!

Причем пролепетал он это с видом раскаявшегося грешника.

Что ж, старый хрен неисправим в своем хамелеонстве.

Однако пока не до него, хорошо хоть регенерация действовала. Создавалось впечатление, что я извлекаю не толстые металлические штыри, вошедшие в плоть на несколько сантиметров, а обычные швейные иголки.

– Шэвер Лорок, владелец трактира возле Восточной гавани?! – то ли спросила, то ли просто как факт подтвердила Айланта.

– Да, госпожа! Вы даже знаете, как зовут вашего несчастного слугу! – пролепетал в ответ отец Тали и чуть не заплакал.

«Вот тут ты уже переигрываешь…» – подумал я, аккуратно доставая следующий болт.

– А это Артур, парень, попавший к нам из другого мира и ставший для меня родным сыном! Мы с ним жертвы ужаснейшей ошибки со стороны Замбэра Марвэла. Поэтому, спасаясь от казни, вынуждены были только защищаться. Так что еще раз приношу вам глубочайшие извинения от нас обоих по поводу всего, что произошло. Но клянусь вам, это не наша вина!

Шатенка перевела на меня уже не такой злобный взгляд, а потом снова посмотрела на старика.

– Мне докладывал о вас Замбэр. Он утверждал, что вы члены преступной организации под названием Круг и шпионы Вайхэна. В последнем, как я вижу, он точно ошибся. Но что вам от меня нужно? Зачем было сначала выручать из западни Отара, а потом устраивать засаду?

В это время по каменному полу как раз покатился очередной окровавленный болт. И, потянувшись за последним, я решил ответить. Причем, в отличие от лепета Шэвера, в моем тоне не было никакой лести.

– Затем, что в этом городе человеческая жизнь ни Тайлерами, ни их прислужниками не ценится, а законы – то еще дерьмо. Поэтому лучше договариваться тогда, когда на чаше весов будет лежать и ваша жизнь.

– Артур, прошу тебя проявить уважение к госпоже Айланте!.. Она нам ничего плохого не сделала! – испуганно промямлил Шэвер.

– Пусть вернет Тали с Хелой, и она заслужит мое уважение!

– Странно слышать слова про ценность жизни от члена Круга! А вы при убийстве людей тоже пользуетесь какими-нибудь законами? – с какой-то презрительной улыбкой на лице ответила девушка.

– Для вас, может, мои слова и кажутся странными, но такому меня научили родители! А насчет Круга, так это не ко мне. В это сборище меня случайно один раз судьба забросила. Таких преступников в своем мире я ловил и надолго отправлял в тюрьму, чего и вам советую!

– Даже так!

Айланта ухмыльнулась и посмотрела на Шэвера, а тот лишь нервно сглотнул. Тут уже и очнувшийся Бергтел хоть и с трудом, но начал подниматься на ноги.

Девушка посмотрела на него и сделала знак рукой, который мог трактоваться как приказ оставаться на месте. А потом она снова уставилась на меня, и теперь в ее взгляде читалась готовность к переговорам.

– Тогда давай договариваться! Мы с Бергтелом в обмен на жизнь тех девушек!

– Договоримся, но только наверху. И предупреди своего телохранителя, чтобы по дороге ничего не выкинул! – ответил я и взял ее за локоть.

Кто его знает, какие тут есть потайные ходы…

Через полчаса я вместе с Бергтелом ехал в шикарной карете по той самой аллее Верхнего города, по которой нас с Шэвером до этого привезли в замок. А за каретой следовала небольшая кавалькада из десятка всадников.

Барлэец молча сидел прямо напротив меня, не забыв при этом положить ладонь здоровой руки на эфес меча. А наш возница постоянно подгонял лошадей криками и ударами кнута, так что карета тряслась как безумная.

– Стоять! – наконец-то взревел кучер, и лошади громко заржали, испытав боль из-за сильно натянутых поводьев.

Карета еще до конца не остановилась, а Бергтел уже выпрыгнул из нее и побежал к большим воротам тюрьмы. Кстати, мы со стариком с другой стороны здания заходили.

Открыли не сразу: видно, часовой внутри испугался такой напористости в ночное время. Но нас впустили и, забрав у охранника лампу, мы свернули налево и почти сразу же начали подниматься по уже знакомой мне винтовой лестнице.

Кстати, барлэйских латников в тюрьме не было, на постах находились только люди в черных одеждах. Видно, всех наемников отправили на стены, оставив Замбэру одних шавок, способных хватать лишь обычных граждан, но не воевать с вооруженным противником.

Вот и последний этаж, в конце которого находились двери цвета слоновой кости. Через вырезанные в крыше окна проникал свет ночной луны. Он окрашивал коридор в очень мрачные кровавые тона, словно намекая, что ничего хорошего ждать в этом месте не стоило. Так что раздавшийся женский крик не столько удивил меня, сколько наполнил яростью.

– Пожалуйста, не надо! А-а-а!..

Это голос мне был знаком, поэтому Тали еще не закончила кричать, а я уже рванулся вперед.

– Стой! – закричал одинокий часовой, карауливший возле дверей.

Латник выхватил меч, но я даже не остановился. А лишь пригнувшись на бегу, врезался плечом в его закрытый панцирем живот и через мгновение снес стражником с петель массивную дверь. Мои сломанные кости плеча только срастались, а взгляд уже оценивал обстановку.

Первое, что бросилось в глаза, так это распятая на большом деревянном столе Тали. Она была полностью обнажена, а ее руки и ноги приковали к специальным кольцам. Кричала же девушка потому, что стоящий рядом амбал прижимал к ее бедру раскаленный прут.

У меня аж помутнело в глазах от запаха паленого человеческого мяса, а дальше было еще хуже.

Следующие двое ублюдков занимались уроками выжигания. Делали они это на теле Лаза, который был подвешен под потолком на каком-то крюке. И если судить по истерзанному виду моего знакомого, продолжалось это уже довольно долго.

А последний здоровенный урод грубо насиловал на соседнем столе лежащую на животе Хелу. Притом он ее так сильно тянул к себе назад за волосы, что в любой момент мог сломать шею девушке.

За всей же этой картиной пыток с какой-то прямо-таки дьявольской небрежностью наблюдал Замбэр. Ублюдок вальяжно развалился в своем высоком резном кресле и неспешно что-то потягивал из кубка.

«Вот же тварь!» – яростно подумал я и прицелился.

Альбинос даже успел вскочить на ноги, когда первая пуля раздробила его правое колено. Толстяк грохнулся на пол и дико завизжал от боли. Упавший кубок покатился по полу, расплескивая какую-то темную жидкость. Мгновенно последовал новый выстрел во второе колено – и теперь можно на время забыть про этого инвалида.

Мой «глок» вернулся в разгрузку, а шлем полетел в сторону. Хрустнув костяшками пальцев, я взглянул на ближайшего ко мне громилу и хищно улыбнулся. А ведь с момента моего появления прошли считаные секунды.