Сергей Недоруб - Метро 2035: Затерянный клан [litres]

Альбина придвинулась.

– Если нам дать цель, то жизнь расцветает красками, – прошептала она. – Мы концентрируемся на цели и убираем все, что мешает нам ее достичь. Отказываемся от собственного опыта. Сами и добровольно.

– Это то, что случилось со мной? – спросил Ион, стараясь не верить на слово всему, что предстоит услышать.

– Да. Ты сначала попал под сигнал одной пушки, затем под сигнал другой, который вернул тебя. Воспоминания открылись снова. Но не вернулись – тебе предстоит вытаскивать их самому. Ты этим и занимался – восстанавливал свою жизнь по кирпичику, вот только кирпичики аккуратно лежат по шкафам. Где-то там, в твоей памяти, есть кирпичик и с моим именем. Ты просто до него не добрался. Понимаю, были более важные и достойные дела. Менее важные ты отверг. Отверг все, что тебе было не нужно, ради своей школы.

– Постой… откуда ты знаешь про школу?

– Я даже про путь контрабандистов знаю, – сказала Альбина. – Дядя Дима все еще ставит «башмак» не с той стороны, когда дрезина приезжает. Там же уклон, и вся техника отъезжает назад. Говорю же, я родом с Лукьяновской…

– И где ты жила все это время?

– Прошу тебя, не мучай себя этими вопросами хотя бы сегодня, – взмолилась Альбина. – Ты же сам знаешь, как тяжело расставить по полкам свое прошлое, так зачем дополнительно нагружать себя чужим?

– Альбина, там, в километре позади, лежит мертвый человек! – заорал Ион, не выдержав, – показал назад, жестикулируя столь активно, что Феникс, если бы видел через туман, мог расценить его движения как угодно. – Твой человек, один из ваших, кем бы вы ни были! Я не помню тебя, и от твоих метафор у меня едет крыша! Знаешь, какими категориями я мыслю сейчас? Друзья и враги! Стрелять или не стрелять! Что мне делать с тобой?!

– Не верю, – сказала Альбина, и ее голос дрогнул. – Ты плохо сейчас знаешь себя, но я тебя знаю. Ты не можешь учить детей воспринимать мир столь однобоко.

– Да, не могу! Потому и не учу! Я бегаю уже три месяца, нарезаю круги по зараженной земле, чтобы найти новые смыслы! И вот я вижу группу вооруженных людей на грузовиках, с бомбами, и ни хрена не понимаю, как с этим быть!

– Ион…

– Нет. – Учитель отступил, схватился за автомат. – С меня хватит. Не подходи ко мне. Сейчас наша очередь спрашивать, кто вы и откуда. Кондор, что там у вас?

– Ничего, ждем тебя, – послышался голос командира. – Ты прав, хватит дурку гонять. Задай ей вопрос. Любой, какой сочтешь нужным. И уходи. Дальше мы сами.

Ион нацелился на Альбину, которая посмотрела на автомат с тоской и непонятной жалостью.

– Говори, – велел он. – Что вы собирались делать со взрывчаткой?

Альбина взялась рукой за маску, сняла ее, показав незащищенное лицо токсичному воздуху. И ответила:

– Мы берем Датаполис под контроль.

Когда ворота Бориспольской закрылись за спиной, Эльза поняла, что ни разу не слышала этого звука, находясь по ту сторону. Оказывается, грохот еще долго гуляет эхом по туннелю, да так, что кажется, будто жалобно дребезжат рельсы. Повезло тем станциям, у которых их нет.

Девушке сразу стало очень холодно. Она почти не помнила своего единственного в жизни путешествия на Бориспольскую с северной стороны. Знала лишь, что Ион протащил ее от Вырлицы практически бегом, так, что девушка сбила все ноги об острые шпалы. Собаки могли преследовать их хоть до самого конца, и девушке казалось, будто они все еще здесь. Поджидают ее все эти три месяца. Эльза сама поразилась этим мыслям – в стенах Бориспольской она ни разу не вспомнила, что бывает там, за северными воротами. И говоря о сбитых ногах – очень жаль, что пришлось оставить в палатке Мафусаила свои ботинки.

Эльза наскоро проверила все свое имущество, которое могло остаться в карманах. Совершенно ничего полезного, да и бесполезного тоже. Выход из палатки она раньше не приравнивала к возможному уходу со станции вообще. Сейчас девушка корила себя за это, но понимала, что это не ее вина. Что это за дом такой, если, покидая его, каждый раз следует думать, что можешь не вернуться?

– Давид, подожди! – остановилась Эльза, все еще таща два рюкзака. – Объясни, что происходит!

– Тихо, – сказал Давид, то и дело оборачиваясь с автоматом назад. – Нас слышно за километр!

– Кто нас будет слышать?

– Тот, кто заразил всю станцию.

– Чем заразил? – испугалась Эльза.

– Идеей, – мрачно ответил Давид. – Ничто так не заразительно, как идея.

– Я не понимаю.

Давид резко обернулся, присел с автоматом у левого рельса, нацелился в сторону гермоворот. Эльза притихла, не мешая парню слушать. Тот запоздало включил приделанный к автомату тактический фонарь. Пятно света забегало по стенам туннеля.

– Ладно, – произнес Давид, продолжая путь в сторону Вырлицы. – Все равно он уже ушел.

– Кто ушел?

– Твой Толик. Если его ждала дрезина, то мы его не догоним. Даже если нет – у него фора в три минуты, а это много. Нам надо успокоиться.

– Толик… погоди, ты откуда знаешь про него?

Парень угрюмо перебирал ногами, не желая признаваться.

– Объясни мне, что происходит, или я возвращаюсь назад! – крикнула Эльза. – И плевать, если снова бить начнут!

Давид устало повернулся к подруге и ответил:

– Кто-то активировал наш ящик.

– Что?!

– В палатку зашел какой-то чертила. Ковырялся в ящике. Сказал, что зовут Толик, что он сломал радио и подставил тебя. И что мне надо поспешить и не мешать ему делать свое дело. Говорил так еще, с вызовом, будто я ничего ему не сделаю за такое поведение. Ну, мы немножко подрались. Он сбежал, но успел запустить генератор, пока я его не разнес к чертям снова. Станция попала под ментальный приказ. Я не знаю, какой именно.

Эльза отвернула луч в сторону, пытаясь скрыть обалдевший вид.

– Значит, генератор работает, – вымолвила она.

– Заработал, когда Толик его дополнил деталями. И перестал, когда я его доломал.

– И кто-то активировал программу контроля… – начала Эльза и осеклась.

– Что?

– Я думала, почему вся станция с такой готовностью согласилась забросать меня камнями. Не понимала, почему все послушались приказа Тростникова.

– Они все были под влиянием ящика, – сказал Давид. – Ну конечно!

– Но мы с тобой не попали под излучение!

– Не знаю, – покачал головой Давид. – Может, это потому, что мы уже попадали под его действие раньше. Возможно, у нас иммунитет.

Эльза уставилась на него.

– Это радует, – сказала она.

– Да, – согласился парень. – Меня тоже. Хотя если когда-нибудь брошу в тебя камень – не бойся ответить тем же.

– Хорошо, я запомню.

Они посмотрели вперед, в темноту, в которой терялись лучи фонарей.

– Что у тебя случилось на станции? – спросил Давид. – За что тебя решили наказать? Я лишь понял, что как-то связано с радио…