Виталий Кондор - Последний Рай на Земле [litres]

– Так это ты устроил беспорядки на моей территории! – кто-то гневно крикнул в мою сторону.

И тогда я зажмурился, потряс немного головой, открыл в глаза и, начав приходить в себя, все разглядел. В небольшом полутемном помещении стояло человек десять вооруженных албанцев. В углу сидели за столом какие-то мужики, одетые в широкие длинные рубахи до пят и с обмотанными тряпками вокруг головы. Явно были не военные. Они играли во что-то за столом, кидая кости и перемещая круглые черные и белые фишки по доске, лишь иногда оглядывались в мою сторону. А посреди помещения на большом стуле, похожем на трон, величаво возвышался мужчина – Господин, или Царь. В общем, я сразу понял, что он был тут главный. Грозными были его черные глаза, страшный шрам от пореза, проходивший от виска до самой шеи. А так был он небольшого роста, лысоват и с явно неспортивным животом. Одет он был в черное одеяние, но не так строго, как остальные албанцы. Одежда больше напоминала обычное тряпье, нежели военную форму. Он смотрел с ненавистью в мою сторону, и казалось, что вот-вот испепелит взглядом.

– Значит, это ты ворвался к нам в шатер и освободил рабов… – с легким акцентом и хриплым голосом заговорил этот Господин.

Я ничего не стал отвечать, будто бы и не ко мне обращались, а продолжал рассматривать помещение. В этот момент я заметил, что один старик, сидящий за столом, где играли, пристально смотрел в мою сторону. И чего это я привлек такое внимание, сразу я и не понял. Да мне и не дали понять. Потому что в этот момент прилетел удар прямо по лицу.

– Отвечать, когда с тобой господин разговаривает! – закричал один из охранников, ударивший меня.

– Что, это вопрос был? – заговорил я. – Я думал, это констатация факта.

– Умничаем? – разгневался Господин, подскочил с трона и пошел в мою сторону. – Да я тебя живьем сгною. Продам в рабство задарма туда, где ты будешь выполнять самую грязную работу – убирать дерьмо скота, вылизывать ноги своих хозяев. И тебя будут пытать каждый день, пока ты сопли на кулак не станешь наматывать и умолять о пощаде. Понял?!

– Грозно звучит, – покачал я головой. – Вот только меня этим не напугаешь. Самое худшее, что можно со мной сделать, твои выродки в черных костюмах уже сделали. А все эти грозные речи можешь оставить бабушкам, сидящим на лавочках. Дерьмо я ни за кем убирать не буду. И соплей моих вы не дождетесь, ублюдки! Прикончи меня сразу. Самому будет легче.

У Господина прямо глаз дернулся, он замолчал и тихо вернулся на свой трон. Еще около минуты он гневно смотрел на меня, после чего вымолвил:

– Будем считать, это твое последнее желание. Я милосердный. Вот только умрешь ты медленно и очень мучительно. Последние часы своей гребаной жизни для тебя будут длиться вечно. Увести его!

Только меня схватили албанцы и приготовились уносить, как подскочил с места тот старик, пристально смотревший на меня, и закричал:

– Стойте!

Он стремительно направился в мою сторону и, подойдя вплотную, спросил:

– Скажи мне, как тебя зовут?

– «Идите в задницу» меня зовут. Мать была против, но отец настоял на этом имени.

Старик, прикрыл глаза, вздохнул, словно пытаясь успокоиться, и еще раз обратился ко мне:

– Наглец… Не выводи меня из себя! Просто скажи свое имя.

– Зачем тебе его имя? – с любопытством спросил Господин, сидящий на троне и с любопытством вглядывающийся в происходящее.

Старик в ответ лишь жестом показал, мол, подожди, и продолжил смотреть на меня в ожидании ответа. Я не почувствовал какой-то злобы от этого старика, и мне стало неловко от моих слов.

– Стефан. Меня зовут Стефан, – спокойным голосом сказал я.

– Стефан? – удивился старик и добавил еще вопрос. – А как звали твоего отца?

– А это вам зачем?

– Мне самому интересно, чего это наш лучший покупатель спрашивает всякую чушь, – засмеялся Господин, развалившись на своем троне.

Спустя несколько секунд, не знаю почему, но я вновь решил ответить:

– Моего отца звали Михайло. Довольны?

Глаза старика резко наполнились изумлением, будто в голову прилил весь адреналин. Он моментально кинулся к Господину и, приклонив голову, заговорил судорожным голосом:

– Фитим, я твой давний партнер и наши сделки всегда были выгодны обоим. Я тебя умоляю сейчас лишь об одном. Продай мне этого раба.

– Чего? – удивился Господин и слегка привстал с трона. – Али, ты совсем с ума сошел? Возраст дает о себе знать, что маразм какой-то несешь?

– Фитим, прошу. Продай мне его. Плачу любые деньги.

– Да какие деньги? Он убил моих людей, освободил двадцать восемь…

– Двадцать девять, – тут же поправил Фитима рядом стоящий охранник.

– Тем более! Двадцать девять рабов. И ты хочешь, чтобы я его так просто продал тебе?

– Фитим. Всех рабов этих обратно отловим. Далеко не денутся. А хочешь, я и за них тебе заплачу. Но мне нужен этот наглец!

Фитим посмотрел на меня внимательно. Его взгляд был полон недоброжелательности. Но любви от этого подонка я и не ждал. Однако поведение старика меня тоже очень удивило. Спустя минуту Фитим что-то прокричал на своем и сказал:

– Ладно. Мы с тобой давние партнеры. Ты и правда всегда был честен со мной и нашими сделками. В общем так, заплатишь за половину сбежавших рабов, а этого забирай так. Мне он не нужен.

– Спасибо, Фитим, – подытожил старик.

Всю ночь меня везли в каком-то грузовике с железным кузовом. Веревки стянули мои запястья так сильно, что вскоре мне казалось, что протерто у меня там до крови. Внутри кузова было темно, холодно и жутко воняло скотиной. До меня тут явно перевозили либо коз, либо баранов, либо свиней, а может, и всех сразу вместе.

Вдруг грузовик резко остановился, и через минуту открылась дверь. Свет моментально ударил в глаза и ослепил. Тут же меня вытащили и поволокли по земле какие-то люди. Я начал оглядываться. Это были не албанцы, а какие-то темнокожие парни, одетые в военную одежду с обмотанными тряпками на голове. Так протащив метров сто, они кинули меня на землю и развязали мне руки. Я обернулся. Позади был длинный конвой из автомобилей, грузовиков и обычных телег, запряженных лошадьми.

– Оставьте нас, – услышал я голос того старика.

Он подошел ко мне вплотную и принялся внимательно меня рассматривать. Те темнокожие парни вернулись к конвою. Я тем временем встал, отряхнулся и принялся чесать себе запястья. Они так болели после веревок.

– Что происходит? – спросил я.

Старик засмеялся и ответил:

– Я знал, что ты не будешь сейчас убегать. Любопытство порой берет верх.

При свете дня мне удалось лучше рассмотреть этого старика. Одетый в длинную рубаху до пят, седая борода и мудрые глаза.

– Али? – спросил у него я.

– Да, верно. Меня зовут Али.