Виктор Леонов - S-T-I-K-S. Варан

— От тебя требуется только баранку крутить, а за то время пока ты до баранки доберешься и рука неплохо подзаживет. И еще. Док сказал, если вколоть тебе в руку спек, то она будет действовать как здоровая, примерно часа три-четыре. Имей это в виду.

От Шнобеля я вышел размышляя о том, куда меня опять тащит моя беспокойная судьба. Шнобель вместе с другими командирами групп задумал маленькую революцию. Может он так и не считает, а думает, что местный лидер подвинется и уступит немного власти и собственных доходов, став меньше драть с рейдеров и больше тратить на оборону Мирного. Но я так не считал. Тот, кто привык жить красиво, добровольно непосильно нажитого не отдаст. Значит, будет драка. Ладно, это предстоит обдумать. Сейчас надо зайти к Лерке. Не фиг оттягивать неизбежное. А что потом? Может к знахарке зайти, узнать в курсе ли она о надвигающихся политических переменах? Или, плюнуть на все и завалится в страус да найти Вишенку?

Блондинка и брюнетка.

В палате Лерки царил полумрак. Шторы были плотно задвинуты. Напротив кровати висела большая плазма, на экране которой бегали мультяшные зверушки. Док, похоже, балует свою любимицу, ни у меня ни у Шнобеля в палате телевизоров не было.

Лерка увидев меня отложила в сторону книжку, положив ее на стопку таких же. Судя по названию, там было что-то медицинское.

— Привет. Зачем пришел? — девушка похоже продолжала на меня дуться.

— Здравствуй, как себя чувствуешь?

— Хорошо.

Разговор как-то не складывается. И это плохо. Рассказ Профессора произвел на меня действительно серьезное впечатление. То, что Сказочник не попросит у меня какую-нибудь мелочь, типа сгонять пару раз за пивом или одолжить десяток-другой споранов до зарплаты было ясно. А значит, я влипну. Сейчас я рассматривал два варианта.

Первый, смыться из стаба, в надежде что может быть тот укол в сердце во время обещания был просто блефом. Вряд ли конечно, но вдруг. Второй вариант, спровадить из стаба Лерку.

После разговора со Шнобелем я решил выбрать второй вариант. Нужно, что бы знахарка восстановила Дар девушки за две недели. После этого я найду способ куда-нибудь ее переправить. С ее восстановившимся Даром она сможет устроится в любом стабе. Подальше от килдингов и вооруженных переворотов. Не найду способа отправить, увезу сам, а потом вернусь.

— Держи, это тебе, — я протянул коробочку, но поняв, как выглядит эта перепачканная в засохшей крови упаковка, открыл крышку. Камушки тут же начали разбрасывать лучики света по сумраку палаты. Им хватило для этого даже того слабого света, что шел от экрана телевизора.

— Какая красота, это мне? Правда?

Девушку как будто подменили, Тонкая рука обтянутая серой кожей так, что было видно каждую косточку, схватила коробочку и поднесла ее к лицу.

— Включи, пожалуйста, свет.

Я щелкнул включателем и одинокая лампочка, висящая под потоком, заставила камни вспыхнуть в десять раз ярче.

— Они такие красивые. Спасибо. Скажи, я тебе нравлюсь, хоть чуть-чуть?

Вот так вот, сразу без переходов от одного к другому. Или может у них, у девушек это правильно и логично?

— Нравишься, но есть одна проблема… — начал говорить я, но девушка меня перебила.

— Это потому что я некрасивая стала? Это пройдет, нужно просто немного подождать, ты ведь сможешь?

— Я примерно об этом и пришел поговорить. Сегодня или завтра к тебе зайдет Белла… — на этом месте девушка снова меня перебила.

— Какая Белла, зачем она придет? Кто она вообще такая? Ты когда успел с ней познакомиться?

— Белла это знахарка, помнишь ее? — Прервал я кучу посыпавшихся вопросов

— Та, высокая и зеленоглазая? У нее еще грудь третьего размера, и ноги длинные, ты ее уже по имени называешь?

И когда она успела ее глаза рассмотреть и запомнить? Я вот про то, что они у нее зеленые узнал только после того как Болт про это сказал, хоть и видел знахарку гораздо дольше Лерки и к тому же несколько раз. Вот теперь узнал что у нее грудь третьего размера. Может уточнить? Хотя, за это уточнение можно и ботинком по морде схлопотать, так что на фиг.

— Лера! Мы о тебе говорим а не о Белле. Она пообещала, что постарается вернуть тебе Дар в кратчайшие сроки. Делай все, что она скажет. Обещаешь?

— Сначала скажи, что у тебя с ней!

— О Стикс! — почему то именно это выражение Беллы мне сейчас вспомнилось.

— Ничего у меня с ней нет, ни любви, ни эмоций ни чувств, только безудержный яростный секс, и тот с мешками на головах что бы не видеть друг друга.

Челюсть у блондинки упала на грудь, которая из-за истощения не дотягивала не то что до третьего, а даже, пожалуй до нулевого размера, глаза стали как плошки.

— Правда? — тихо спросила девушка.

— Нет, но если ты продолжишь меня мучить своими вопросами, то я пойду и так и сделаю, — ответил я.

При этом подумав о том, что сделать-то по любому не выйдет, такая попытка закончится моей быстрой, но мучительной смертью.

— Обещаешь делать все, что она скажет?

— Э-э-э, обещаю, — сказала все еще офигевшая девушка.

— Хорошо. Мне пора. Скоро зайду снова.

— Подожди, ты же только пришел.

— Дела у меня срочные, — соврал я.

— Ты сегодня зайдешь?

— Попробую.

Я выскользнул за дверь и прижался спиной к стене. Что-то как-то не по плану все идет. Похоже, зря я ей серьги отдал, убедить теперь девушку свалить от меня куда подальше явно будет не просто.

Настроение было ненастное, и я решил, что это самое оно для посещения знахарки. Глядишь, пока иду до нее так расстроюсь, что решу запомненное сегодня с утра ощущение новой боли на ней опробовать.

— Сильней! — Крикнула знахарка. — Ты меня гладишь как пятнадцатилетний девственник, впервые прикоснувшийся к девушке.

Квартирка у знахарки состояла из двух комнат. Одна комната была приёмной для посетителей, и она сейчас была заперта изнутри по случаю моего прихода. Вторая комната была спальней Беллы. Дверь между комнатами была открыта нараспашку. Я стоял напротив этой двери в приемной, прижавшись спиной к противоположной стене. Напротив меня во второй комнате так же, прижавшись к стене стояла Белла. Нас разделяло метров двенадцать-пятнадцать.

Я сжав зубы, снова мысленно рванулся к знахарке, пытаясь внушить ей нечеловеческую боль. Голова закружилась.

— Достаточно. Хватит Варан. И не вздумай делать это, когда я подойду. Знахарка отлепилась от стены и направилась ко мне. Я же, доковыляв на ватных ногах до стула, свалился на него как мешок с картошкой.

— Теперь слушай внимательно, — Белла устроилась в кресле за столом и закинула на столешницу босые ноги. Ногти сверкнули ярко-красным свежим педикюром. И откуда у нее эта привычка при чужих людях ноги непонятно куда складывать? В больнице их на мою кровать закидывала, при чем, не снимая ботинок. Тут вот на стол. Или она так только при мне поступает?