Наиль Выборнов - Метро 2033: На пепелищах наших домов [litres]

Открыл багажник и увидел там два точно таких же жигулевских бака. Похоже, «крепостные» делали взрывчатку сами, а оболочку придумать не смогли, вот и напихали аммонал в первую попавшуюся подходящую по объему емкость.

Перегрузил в багажник «УАЗа» бак из машины «крепостных», потом второй, валяющийся на земле. Туда же кинул саперский кофр, захлопнул дверцы и вернулся на водительское сиденье.

Ну вот он и остался один. Впереди неизвестный и страшный враг, логово которого надо было еще найти. Смешно: букашка против огромной силы, хворостинка против урагана. Что он вообще сможет?

Внезапно Азата затопило отчаяние и ощущение того, что он один во всем мире. Лейтенант и Савва точно не в счет, они спеклись, и даже если придут в себя, развязывать их нет смысла – если однажды поддались «менталам», то и во второй раз могут. По-хорошему, их надо было оставить позади, но башкир не мог так поступить.

Он не мог понять, чего хочет больше: то ли развернуться и уехать прочь из этого проклятого места, то ли разогнаться и влепить машину в стену одного из полуразрушенных домов. Но ведь и на обратном пути его ждут только твари. Доехать до «Крепости» в одиночку? Уж лучше не мучиться, разогнать «УАЗ», насколько хватит движка, а потом вывернуть руль. Быстро и красиво.

И снова поймал себя на том, что это не его мысли. Прожить двадцать лет под землей, держаться даже в самые тяжелые времена, найти новый смысл жизни в семье, а потом так глупо закончить все? Ну уж нет.

– Врете, суки. – Азат хрипло рассмеялся и сам испугался звука своего смеха. – Меня дома семья ждет. И я тут не останусь, поняли?

Он воткнул первую передачу и погнал машину дальше по улице.

Дорога вела вглубь маленького поселка, раскинувшего у самого подножия горы, которая, правда, больше напоминала очень высокий и длинный холм. Но по меркам местных степей – действительно гора, даже пещеры тут есть, где, по легенде, Пугачев награбленные сокровища прятал.

А на вершине, над самым обрывом высилась уродливая конструкция, выстроенная из каменьев и деревьев. Но это был только остов, само же Логово представляло собой переплетение черных то ли корней, то ли ветвей. Корявый нарост, выделяющийся на фоне горы, отсюда казался маленьким, но было ясно, что на самом деле он огромен. Единственное, что было непонятно – насколько глубоко он уходит под землю.

Башкир толкал вперед садовую тачку, на которую загрузил взрывчатку. Он не был уверен, что даже полутора сотен килограммов аммонала хватит, чтобы уничтожить это чертово городище. И дадут ли ему расставить заряды? Хотя разве хоть кто-нибудь обещал, что будет легко?

И откуда тут взялась эта тележка? Кто-то из местных жителей в тот роковой день таскал грунт? Может, решил фундамент залить или дорожки гравием засыпать? Хотя сейчас-то какая разница, хорошо, что подвернулась.

Азат прекрасно понимал, что все эти годы металл впитывал радиацию и сейчас наверняка фонит сильнее, чем техника в могильниках под Чернобылем. Но башкиру было наплевать, других вариантов затащить взрывчатку на гору он не придумал, а на машине туда не заедешь. Вот и продолжал толкать, надеясь, что ветхая конструкция не развалится до того, как он закончит свой путь.

А ведь было от чего: Азат умудрился уложить в нее рядком сразу три набитых взрывчаткой бензобака, превысив штатную грузоподъемность раза в полтора, если не в два. Попытался бы загрузить и четвертую, но это было физически невозможно, не хватало объема. Эти и так пришлось приматывать тросом, чтобы не выпали.

Башкир поднял взгляд от земли, осмотрел дома, стоящие по сторонам, и выдохнул. И ведь сейчас он по ровной поверхности эту рухлядь катит, вглубь деревни, которую построили у подножья, до самого склона надо еще дойти. Что же будет, когда выйдет на дорогу, ведущую в гору?

Остановился на секунду, оглянулся назад и помотал головой. Оказалось, что он прошел едва ли пару десятков шагов, а руки уже ныли и дыханием напоминал себе загнанную собаку. В душе снова проснулось отчаяние.

Появилась мысль стащить с лица противогаз, ведь тогда идти станет легче. А радиация? Ну и черт с ней, как бы он не бодрился, все равно прекрасно понимал, что обратного пути не будет. Из всей команды в живых остались только двое, да и те свихнулись и сейчас лежат в машине, крепко связанные кровоостанавливающими жгутами.

Что будет, когда он не вернется? Смогут мужики освободиться или очнутся только для того, чтобы постепенно погрузиться в забытье, а потом умереть от жажды? Подло, конечно, бросать их связанными, гораздо милосерднее было бы пристрелить…

– Нет, это не мои мысли. – Он помотал головой и снова пошел вперед, толкая скрипящую тележку, которая упиралась в каждый камень на дороге. Он опять посмотрел на нависающую над оврагом конструкцию. – Доберусь до вас, суки, и поквитаюсь. За всех. И за Леху с Ершовым и Шмелем. И за «крепостных». И за себя. Вы мне за все, суки, заплатите. Разнесу ваше Логово на хрен, по всей Бугульме разлетитесь, до луны ошметки долетят.

На долгие ругательства ему не хватило дыхания, и дальше пришлось идти молча.

Высокие кирпичные дома вокруг выглядели симпатично, почти как в Шильне. По местным меркам, так вообще настоящие дворцы. Наверное, здесь строились только самые богатые люди, а кому достаток не позволял, жили по хрущевкам или в тех бревенчатых избах, которые они видели на выезде из города.

Хорошо тут, сам бы поселился, да только вот сейчас здесь едва ли не хуже, чем на руинах Набережных Челнов. Тварей зато не было. Похоже, «менталы» не терпели соседства с ними и гнали на север и запад, по всему мертвому Татарстану. Может быть, не хотели, чтобы мутанты расплодились тут, под боком.

А возможно, использовали их, разнося свои споры по городам. Ведь откуда-то в Челнах они взялись? Существо, плющившее им мозги в Альметьевске, наверняка имело то же происхождение.

– Что ж вам, сукам, надо было? – снова пробормотал он. – Не сиделось вам спокойно, зачем к людям лезли?

Чтобы проехать дальше, нужно было миновать мостки, сваренные из листов железа, металлических прутьев и труб. Снизу гнал свои воды небольшой ручей, где-то здесь явно был родник. Только вот даже поток, которому положено весело журчать, звучал в этом краю как-то зловеще.

Азат побоялся лезть на проржавевшую конструкцию, которую никто не красил уже двадцать лет. Он опасался, что она его-то веса не выдержит, чего говорить о тележке, груженой взрывчаткой?

Пришлось развязывать им же запутанные узлы, выгружать баки на землю и перегонять тачку порожняком. А потом муторно перетаскивать груз и снова крепить его к кузову. Закончив это дело, башкир понял, что порядком выбился из сил, поэтому просто уселся на землю и достал из тощего рюкзака, в который отложил только самое необходимое, флягу. Не свою, Лехину, собственную он уже успел опустошить.