Алекс Каменев - Овелон

Вопрос — на что именно? Какую выбрать специализацию на замену? И надо ли вообще этим заниматься? Ведь тестирование на сортировке после пробуждения проходили не просто так. Учитывались индивидуальные качества личности, психофизиологические особенности сознания и организма. Все эти исследования проводились не зря, никто не гадал на кофейной гуще, присваивая моллюску какой-то определенный класс.

Или все это ерунда? И следует пойти наперекор ученым с их тарабарщиной? Может, я хочу стать штурмовиком. Или техником.

Я прислушался к своему внутреннему голосу, пытаясь понять, хочу ли постоянно шляться в тяжелых технодоспехах со штурмовой винтовкой наперевес или дни напролет возиться с инструментами и аппаратурой.

И быстро понял, что нет, не хочу. Даже не так — категорически не желаю. Это явно не мое.

А что-то другое? Даже не знаю. Кажется, тоже ничего не прельщает.

Выходит, клерки на распределении оказались все-таки правы? Мистик мне подходил больше всего? Черт его знает.

За такими ленивыми рассуждениями время пролетело совсем незаметно.

— Это последние три? — я кивнул на продолговатые контейнеры из черного пластика.

— Да, осталось забрать только преобразователь. — С Боцмана градом катился пот.

Перетаскивание полных флаконов по жаре на далекие расстояния дались технику непросто. Ему выпал жребий таскаться к северному источнику, самому далекому из доступных трех.

Процесс сбора подошел к концу. За все время нас никто не побеспокоил. Ни туземцы, ни обитатели местного животного мира. Включая стаю шакалов, встреченных раньше.

Основная масса аккуратно упакованных капсул уже находилась рядом с порталом. Мы занимались транспортировкой целое утро.

— Ненавижу жару, — Боцман с отвращением протер лицо тряпкой. — Хочу встроенный климат-контроль в комбинезон. Сил терпеть уже нет.

— Скоро уйдем в Дюны, — обнадежил его я, подхватывая сразу три ящика. — Иди за своей установкой. Грешник и я уже принесли свои. Хмурый и Стерва охраняют переход. Пора загружаться в обратный путь.

Техник вздохнул, упер руки в бока и спросил:

— Вездеход уже проверили? Его никто там не спер?

— Не спер, — успокоил я Боцмана. — Иди уже. Меня тоже начинает раздражать местное светило.

Как ни странно, многодневное нахождение под открытым солнцем не способствовало появлению загара. Должно быть, какая-то особенность спектра излучения звезды, действующего немного не так, как привычное солнце.

Иначе бывший космонавт обязательно бы нашел еще одну причину для нытья. А за последние дни, честно говоря, он стал здорово мне действовать на нервы. Так что возвращения в Овелон я ждал с нетерпением.

— Заткнись уже и тащи свою задницу за преобразователем, — Грешник выразился более эмоционально, подгоняя расклеившегося техника.

Осталось совсем немного. Лагерь собран, вещи отнесены к порталу. Соберемся и наконец свалим из этой душной дыры. За последние дни всем чертовски надоело нахождение в этом мире, и каждый мечтал побыстрее оказаться в прохладных объятиях знакомого междумирья.

— Иду-иду, — проворчал Боцман, делая шаг назад.

Именно в этот момент все случилось. Нога Боцмана в ботинке на толстой подошве еще не опустилась на потрескавшийся от жары грунт, как вдруг совершенно неожиданно Грешник схватился за грудь и с приглушенным стоном рухнул на землю.

У меня сработали инстинкты тренированного тела. Мозг еще не успел толком сообразить, что происходит, а мышцы уже подали сигнал, заставляя упасть вниз, выходя из вероятной зоны обстрела.

— Ты чего? — Боцман недоуменно повернулся к Грешнику.

— Ложись, идиот! — рявкнул я, быстро подползая к раненому штурмовику.

Убедившись, что опасности на планете нет, наши оба тяжелых пехотинца перестали носить броню каждый день. И теперь один из них за это сполна поплатился.

— Что с ним? — техник все же успел последовать совету и свалился мешком рядом.

— Солнечный удар получил, — огрызнулся я, интенсивно работая локтями, ползя в сторону Грешника. — Придурок.

Тут я замер. До меня внезапно дошло, какой именно звук я услышал во время выстрела.

Это нормально, когда в экстремальных ситуациях разум не сразу реагирует на стремительно изменяющуюся обстановку, оставляя какие-то детали незамеченными. Информация доходит как бы с задержкой. Не вся, разумеется, но какая-то часть.

И сейчас то же самое. При самом выстреле я не понял, в чем дело, а сейчас сообразил.

— Ах ты сука! — с чувством выругался я.

— Что? — испуганным голосом отозвался Боцман.

— Звук, чтоб его… такой звук издает сжатый шарик энергетического заряда при трении о воздух, — объяснил я.

— И что? — все еще не врубился техник.

Его тугодумие вывело меня из себя. Долбаный кретин, у него, походу, совсем мозги от жары расплавились.

— Это не просто выстрел из огнестрельного оружия. Стреляли из вайзера, — объяснил я. — А судя по расстоянию, скорее всего, использовался снайперский комплекс.

Здесь до Боцмана наконец-то дошло.

— Хочешь сказать, по Грешнику стреляла Стерва? — Я не видел лица нашего техника, но без труда различил в его голосе нотки недоверия напополам с недоумением. — Но зачем ей это делать?

— А ты как думаешь? — злобно прошипел я. — Эта тварь хочет нас ограбить. Все контейнеры с капсулами л-излучения собраны у портала. Осталось перенести на ту сторону, погрузить в «Саранчу» и отвезти в Овелон. Она заберет всю добычу себе. Разом закроет счет долга. Еще и на будущее останется.

Боцман немного помолчал.

— А как же Хмурый? Он же тоже у портала, — напомнил он.

Я еще раз грязно выругался. Если штурмовик в сговоре, наше положение намного хуже, чем кажется. Воевать против снайпера и против снайпера с внушительной огневой поддержкой — совершенно разные вещи.

— Если они заодно, нам конец, — угрюмо заявил я.

Техник заткнулся, но ненадолго.

— Что будем делать? Складки в неровном ландшафте сейчас вроде нас укрывают. Встанем — умрем. Может, лучше переждать?

— Переждать? Пока нас там обкрадывают! Ты спятил? — выдохнул я с бешенством и яростно добавил: — Убей — или убьют тебя, ешь — или съедят тебя. Меня воспитывали так, а тебя?

Наступила тишина. Правда, ненадолго.

— Я ничего не понял, — признался Боцман. — Что ты имеешь в виду?

— Что нельзя позволять обкрадывать себя всяким ублюдкам! — рявкнул я, уже не сдерживаясь. — Сиди здесь и позаботься о Грешнике, а я разберусь со всем остальным.

Я не стал ползти вперед, изображая питона. И не попытался обойти по дуге позицию противника у портала. В сложившейся ситуации поступать так означало терять время. А оно являлось сейчас ключевым элементом, от которого напрямую зависело, останемся ли мы в живых или сдохнем на этой богом забытой планете.