Джек Чалкер - Харон: Дракон в воротах. Медуза: прыжок тигра

— Думаю, все наши разговоры обязательно будут прослушиваться, поэтому не скажу ничего, о чем не должен узнать Морах, — начал он. — Как вы понимаете, я был по очереди каждым из вас. Мы хорошо узнали друг друга, не так ли?

Всех троих переполняли одинаковые чувства. Они с трудом удерживались от того, чтобы не заговорить всем сразу, и зачастую один мог закончить фразу, начатую другим.

Человек терпеливо ждал, пока бурные проявления эмоций поутихнут. Занг откровенно признался, почему не хотел, чтобы здесь присутствовала Дилан.

— Черт возьми, — горячился он, — ты же был с нами даже в постели. Ей невозможно это объяснить.

— И не надо, — согласился агент, — перейдем к делу. В настоящий момент все мы совершенно независимые личности. Меня зовут мистер Кэрролл — надеюсь, вы понимаете почему. Итак, Кэрролл, Тремон, Лакош и Занг. Как бы покороче объяснить взаимоотношения?

— Квадридуплет, — в один голос заявила троица.

— Годится, — одобрил человек. — К тому же это правда. Вы хорошо представляете себе ситуацию?

Все трое дружно кивнули, но все-таки он счел нужным кое-что объяснить подробнее. Его приятно удивило, что эмоции сразу же отошли на второй план, и они вчетвером принялись работать быстро и четко. В конце концов Лакош задал вопрос, который никто не решался задать:

— Где наш собрат с Медузы? Человек тяжело вздохнул:

— Три попадания в цель, одна неудача. Для столь сложного задания — результат великолепный.

— Он погиб?

— Да, погиб, — вздохнул человек. — Но передал поистине бесценные сведения. Черт возьми, меня до сих пор не оставляет чувство вины. После твоего доклада, Лакош, я уже почти сел на хвост. Если бы я в тот же миг направился на Медузу, он вполне мог остаться в живых. Я немного опоздал.

Тремон легонько присвистнул.

— Знаешь, — сказал он, — мы ненавидели тебя за слабохарактерность — вплоть до сегодняшнего дня. — Все утвердительно кивнули. — Но когда ты так неожиданно появился среди этого дерьма, я подумал, что мы еще легко отделались. Мы полноценные свободные люди и пока живем собственной жизнью. Ты же не получил взамен ничего, а пережил в четыре раза больше, чем любой из нас.

— К тому же ты действительно переродился, — добавил Лакош. — Мы все это чувствуем. Каждый из нас тоже здорово изменился, но тебе пришлось куда труднее — такой груз не всякий сумеет вынести. Поэтому ты и устроил нашу встречу, да?

Человек усмехнулся:

— В некотором смысле. Без этого свидания и разговора мы не смогли бы обрести полную самостоятельность. В первую очередь это относится ко мне. Если наш замысел удастся, то мы будем великолепно работать вчетвером… как братья. А если нет — что ж, кто не рискует, тот не пирует. Воцарилось молчание.

— Совет никогда не пойдет на честную и открытую сделку, — прервал затянувшуюся паузу Кол Тремон. — Ты сам знаешь.

— До сих пор такого не бывало, — вздохнул агент. — Все заканчивалось кровопролитием. Завтра мне предстоит решить сложнейшую задачу в жизни, а вы — единственные, кто понимает меня и верит в мою преданность.

— Да, — дружно подтвердили двойники. На этом беседа завершилась и в комнату вошел Думонис. Маленький человечек в уродливых очках, даже не пытался скрыть свое превосходство и уверенность, но оказался весьма любопытным.

— Вы действительно их подлинник? — сразу же поинтересовался он.

— Да. Если подлинник — уместное в данном случае слово. К тому же, доктор, я испытал то же, что и каждый из них по отдельности, и совершенно естественно — без этих милых шуточек современной психиатрии. Но расскажите, как вам удалось стереть память о себе из мозга Квина Занга? Я считал, что проделать такое со мной попросту невозможно.

Думонис радостно улыбнулся:

— А кто, по-вашему, разработал все эти методы, о которых вы упомянули с таким сарказмом?

— Мне бы хотелось, чтобы вы задержались здесь еще на пару дней. Полагаю, это вы стояли за спиной проекта "Оппозиция"?

Доктор кивнул.

— И зачем я вам так срочно понадобился? — спросил он.

Человек в двух словах обрисовал ему ситуацию.

— Каков ваш долгосрочный прогноз? — спросил он.

— Ну что же… Джордаш, конечно, талантлив, хотя это слабое утешение, а склад вашего ума — лучшая гарантия успеха; но все же я советую вам считать, что Бул мертв — и мертв необратимо. Мне понятны ваши угрызения совести, но я хорошо знаю Упсира. Для него не секрет, кем вы приходитесь Булу и Бул — вам, и именно поэтому он пригласил вас на обед. Если вы хоть раз обращались к кому-нибудь с просьбой, он решит, что и на сей раз заставит вас умолять. Во всем мире для Упсира существует только одно живое существо — он сам; все остальные — либо орудия в его руках, либо враги. Противникам — как, впрочем, и себе — он постоянно доказывает собственное превосходство. Сейчас вы олицетворяете его врага — Конфедерацию. Я бы советовал отказаться от сегодняшней трапезы.

— Почему? Вы думаете, он сведет со мной счеты?

— Он не настолько глуп. Но если вы в глубине души не примиритесь с тем, что Тарин Бул мертв и перед вами совершенно иной человек, которого вы прежде ни разу не встречали, — вот тогда вас ждет ужасная пытка. Перестаньте мучить себя — вы ни в чем не виноваты. Не в ваших силах было предотвратить неизбежное.

— Учту, — кивнул агент. — И как, по-вашему, мне себя вести?

— Поймите! — с неожиданной злобой произнес психолог. — В данный момент вы даже не воплощенная Конфедерация. Вы сейчас — все человечество, как и весь Ромб Вардена! Этот пост независимо от вашего желания сделает вас таким же чужим для нас, как Альтавар! Вы обязаны подавить в себе все гуманное, человеческое, личное — на время переговоров. Если вам это не удастся — все пропало.

Человек кивнул и вымученно улыбнулся:

— Вы понимаете проблему так, как я и предполагал.

— Мне известно все, что известно Лару, а этого более чем достаточно. Полагаю, вы тоже знаете немало — иначе бы вас здесь не было. Если я ошибаюсь, тогда вам остается уповать только на Господа.

— Ну что же, — тяжело вздохнул человек, — я не претендую на то, чтобы узнать ответы на все вопросы — хотя бы на некоторые. Но именно вы, доктор, убедили меня отужинать с Талантом Упсиром.

— Да?

— Если мне не удастся победить его эгоцентризм, на что же надеяться завтра?

После тесных клетушек личные покои Упсира поражали размерами. Подобные дворцы наверняка имелись на всех спутниках, принадлежащих властителю Медузы.

Из боковой комнаты доносились голоса: там его уже ждали, и агент сразу же выделил новые лица. Высокий представительный мужчина с белыми как снег волосами — Герцог Кобе, недавно ставший властителем Лилит. Лару, крепкий мужчина с красивыми и мужественными чертами лица, тоже был здесь, и его искусственное тело ничем не отличалось от человеческого. Присутствовал тут и Морах — в качестве представителя Харона. Агент решил при случае поинтересоваться, что же случилось с милой малышкой — убийцей Ятека.