Ульрих Бар - Очень Дикий Запад

— Молодой человек! Вы в гостях, так что придержите свой гнев при себе! — жестким, властным голосом произнес Разум, и в то же время Саньки подхватили снайпера под руки.

— Э! Вы чего, стухли? — попытался вырваться из крепких рук близнецов Кряж. — Пустите, вы…

Саньки выглядели так, словно двойку получили и в попытке замести следы пытались сжечь дневник под партой, а сожгли школу. Они упорно продолжали смотреть себе под ноги, но рук Кряжа не отпускали. Спасибо, что хоть выкручивать не стали.

Оружие никто ни у кого не отнимал, и ДиЗи с тихим ужасом перебирал в уме вероятные последствия того, что может случиться, если хотя бы у одного из присутствующих нервы сдадут окончательно, и он нажмет на спусковой крючок.

— Отпустите его, — спокойно сказал Тоска.

Саньки повиновались. Кряж сопел и фыркал, как разъяренный бык, только что ногой не стучал по полу.Но наблюдать за снайпером было не так интересно, как за Майором. После того, как Саньки безоговорочно повиновались приказу своего командира, он слегка, чуть заметно шевельнул губами, отчего их уголки дернулись вниз. Если бы ДиЗи не всматривался так пристально в тот момент в его лицо, то этого бы не заметил. Но он увидел.

Дверь отъехала в сторону, и Тоска первым вышел наружу. За ним потянулись остальные.

Лифт доставил своих пассажиров в просторный зал, где все без исключения сияло белизной. Потолок, пол и стены были обиты белой кожей или ее заменителем. Нечто подобное можно наблюдать в клиниках, где содержат душевно больных, а в такие вот комнаты помещают особенно буйных. Мебель будто вырастала из пола и являлась с комнатой единым целым. Единственным черным пятном в помещении был черный погасший монитор, сиротливо стоявший на белом, как и все прочее, столе.

— Прошу, — Майор обвел широким жестом сеятеля комнату. — Располагайтесь где угодно. Разговор будет долгим, так что устраивайтесь удобнее.

Не говоря больше ни слова и никого особо не принуждая следовать его примеру, он обогнул длинный узкий стол и уселся в кресло.

— Я надеюсь, в стычке с кочевниками мой груз не пострадал? — он внимательно осмотрел всех, явно ожидая ответа.

Тоска подошел к юродивому.

— Отдай ему, — тихо попросил он.

— Отдайте сами, — ответил Разум, скидывая с плеча лямку рюкзака. — Хватит с меня того, что пришлось ползать среди трупов в той машине, чтобы отыскать его.

Тоска молча принял рюкзак и водрузил на стол.

Никто ровным счетом ничего не понимал. Во всяком случае, ДиЗи мог так утверждать про себя, Тычка и Кряжа. Что касается остальных, то они явно выигрывали в осведомленности.

— Ты все еще не решился открыть глаза? — роясь в рюкзаке, спросил Майор.

— Я хорошо вижу и одним, — спокойно ответил Тоска.— Мы собрались для того, что бы проверить мое зрение? С ним все в порядке. Если это все, то ты зря потратил мое время.

— Вот они! — словно не слыша, что ему говорят, Майор принялся извлекать и ставить на стол одну за другой четыре бутылки, те самые, за которыми Тоска и его люди приходили в город, где встретили ДиЗи. — Вот они…целехоньки, милые.

Майор засуетился, забегал. Подхватив долгожданный груз, быстрым шагом пересек всю комнату и, оказавшись в самом дальнем углу, провел странные манипуляции со стеной, отчего та открыла потайной шкаф, на полках которого выстроились ровными рядами разнокалиберные бутылки. Слишком далеко, что бы разобрать надписи на этикетках, но достаточно близко, что бы с точностью утверждать, что это все алкоголь. Разный. От самого дешевого пойла до элитных, спрятанных в пузатые тяжелые бутылки напитков.

—Можете брать все, что угодно, — громко, чтобы все слышали, сказал Майор. Он возился у бара, открывая принесенный напиток и наполняя им шарообразный бокал. — Кроме этих четырех. Мне приходиться растягивать удовольствие до следующей перезагрузки. И я считаю это самым большим, если не единственным, минусом Стикса. Такие вещи, — он качнул бокалом с янтарной жидкостью, — необходимо доставлять ежедневно.

Уже никуда не торопясь, Майор вернулся на свое место и, вальяжно усевшись, закинул ноги на стол.

— Итак! У вас всех вопросов больше, чем у пехотинца —вшей. Рассаживайтесь. Вначале я озвучу то, для чего вы, собственно, мне понадобились, а затем, если буду в настроении, то отвечу на вопросы, не имеющие к моему делу отношения. Удовлетворю, так скажем, всеобщее любопытство.

Люди зашевелились. Тоска уселся напротив Майора так, что их разделял длинный стол. Все остальные не решились сесть друг напротив друга и атаковали ряд мягких кресел с одной стороны.

Кряж, как человек, лишенный стыда и такта, пританцовывая, подошел к открытому бару и вскоре вернулся с бутылкой и несколькими серебряными стопками, неся их насаженными одна на одну. Башенка кренилась и напоминала небезызвестную башню из одного древнего итальянского города. На немой вопрос Тычка, удивленно вскинувшего бровь, Кряж спокойно пояснил:

— Было предложено. Сегодня один черт никуда не побежим.

Майор тактично промолчал, никак не отреагировав на то, с каким важным видом Кряж расставляет стопки на столе.Открыв бутылку, в которой оказалась обычная водка, снайпер принялся за обслуживание, не обращая внимания на отрицательный жест Разума.

— Дело твое, но пустой стакан на столе — к беде, — терпеливо пояснил снайпер.

Майор сухо покашлял, возвращая к себе внимание.

— Тоска, — начал он, — от тебя и твоей группы мне необходимо одно.

Над столом повисла пауза. Майор ожидал вопроса от командира наемников, дабы оживить беседу и не превращать все в скучный монолог. Этот человек грустил, и новые лица подсаливали его пресную жизнь.

Прежде чем Тоска успел заговорить, все присутствующие улыбнулись, услышав, как шумно Кряж проглатывает водку и не менее шумно занюхивает, уткнувшись носом в предплечье.Глядя на него, все умилялись его детской непосредственности. Вот такой взрослый ребенок. Взрослый и до жути опасный.

— И что же это? — принял игру Тоска и, дотянувшись до стопки, предназначенной Разуму, подвинул ее ближе к снайперу. — Запей.

Кряжа уговаривать не пришлось. Оторвавшись от рукава, он, не мигнув даже, опрокинул в себя еще одну порцию. На этот раз получилось не так шумно.

— Чудо, — просто ответил Майор, скосив глаза в сторону юродивого.

— Чудо, — прошептал Разум.

Лицо его искривилось и потекло. В прямом смысле слова — потекло. ДиЗи протер глаза и заметил, что Тычок и Кряж последовали его примеру. Да, эти трое явно чего-то не знали. Саньки, Тоска и Майор не обнаружили ничего удивительного в том, что лицо Разума менялась на глазах. Словно видели такое не однажды.

Тем временем лицо Разума изменилась настолько, что найти хоть одну схожую черту с прежним не удавалось. Навалившись грудью на столешницу, как человек очень уставший, юродивый тяжело дышал, словно пробежал марафон. Сейчас Разум выглядел моложе, чем прежде, и его шляпа с плащом ему очень не подходили.