Андрей Емелин - Выборы иллюзий

Тряхнув головой Николь ловко села на кровать и попыталась вспомнить обстоятельства, при которых ей впервые пришлось использовать свою суицидальную способность. Резкая боль в голове заставила ее сморщиться и прижать ладони к вискам. Ноющим набатом боль словно вырезала в ее мозгу отдельные фрагменты воспоминаний: заточение в комнате и атака странного клана, ежедневные истязания и занятия проституцией, макияжное меню кастомизации, магическая тьма жуткого коридора из которого прилетают дебафы молчания, клетка, эльфийка, что обещает помощь, город Люндарст с его шумной рыночной площадью, таверна Сорняк, аббатство, просека, портал…

Николь вздрогнула. Она вдруг осознала, что находится в игре, из которой не могла выйти уже более двух месяцев, но она не смогла вспомнить ничего о себе из реала, словно этих воспоминаний для нее уже не существовало.

Несколько минут она сидела, силясь вспомнить еще хоть что-то, но боль в голове бесследно исчезла, а вместе с ней исчезли и новые воспоминания. Память работала странно и непривычно: она могла вспомнить каждую морщинку на лице поверженного монаха Гука, словно рассматривая портрет или стоп кадр на видео, могла вспомнить каждый луч ауры таинственного полуэльфа, оказавшегося по всей видимости кем-то вроде наводчика для своего клана, но для себя она была словно чистый лист.

Прислушавшись к своим ощущениям Николь поняла, что во время своего заточения она успела свыкнуться с тем, что теперь ей предстоит жить в новом для себя мире, находясь в непривычном теле. Словно уже оплаканная утрата, эти мысли казались удивительно простыми и не вызывающими в душе беспокойного отклика.

Легкое урчание в животе и тревожная иконка голода в интерфейсе завставили Николь подумать о дальнейших действиях. Ей предстояло теперь научиться выживать и не совершать столь опрометчивых ошибок как телепортация с незнакомым игроком в незнакомое место, а для этого следовало хорошенько понять правила Ньювы и лучше всего это было сделать в крупном, сильном альянсе кланов. С другой стороны, кланы – это всегда обязательства и чем сильнее организация, тем больше требований и условий она ставит перед своими членами. Как бы, по незнанию, не оказаться в итоге в еще большей кабале, чем до этого.

Николь усмехнулась собственным мыслям. Она сама толком не понимала откуда знает о кланах и нюансах игровой механики, ее прошлый опыт проявлялся избирательно, в виде полуосознаваемых подсказок из прошлого.

– Раз, два, три, раз, два, три, – проговорила девушка и свой голос показался ей незнакомым, однако приятным и мелодичным. Она улыбнулась сама себе, похоже ей предстояло еще во многом познакомиться с собой, и Николь надеялась, что память со временем все же вернется.

Заметив у одной из стен большое зеркало в пол, девушка подошла к нему и осмотрела себя с ног до головы.

– Да что со мной такое? – хмурясь, проговорила она.

В зеркале Николь видела соблазнительную фигурку с отличной осанкой и бархатистой смуглой кожей, каждое ее движение было плавным и словно бы отточенным сотнями часов занятий по хореографии, а на теле невозможно было найти ни единого изъяна. Вот только все это как-то слишком нравилось ей самой. Николь хотелось вытащить эту красотку из зеркала и совершить с ней что-то такое, что в силу своего пола она сделать не могла.

– Лесбиянка я что ли? – проговорила она своему отражению и ухмыльнулась, а затем попыталась скорчить милую гримасу, изучая свою мимику. Кокетливость казались ей какой-то наигранной и неестественной, словно никогда раньше она к ней не прибегала, однако игра докручивала движения, выражение лица и интонациию голоса.

Николь взглянула в интерфейсе на свои характеристики.

Красота, благодаря непрерывным бафам и косметическому редактору доросла до невероятных 92-х единиц, а навык флира по понятным причинам повысился аж до 98, почти достигнув возможного потолка. Николь вспомнила, что чем выше уровень навыка, тем сложнее его было поддерживать, а учитывая то, что наниматься в бордель она больше не собиралась, вряд ли ей удастся сохранить его в ближайшее время на столь высоком уровне.

Навык ухода за собой также поднялся очень высоко и составлял 75 единиц, а вот нейромистика, несмотря на то, что Николь пользовалась Виденьем аур довольно часто, не прокачалась и на четверть из возможного, составляя пока всего 24 единицы. Первичные характеристики также чуть подросли, но среди них не было ничего выдающегося.

Закрыв взглядом полупрозрачную панель интерфейса с навыками, Николь еще немного покрутилась перед зеркалом и не удержавшись шлепнула себя по ягодице. Для начала было бы неплохо раздобыть одежду, а затем выполнить какие-нибудь простые квесты в стиле «принеси подай». Например: «принеси козла в жертву и прыгай в портал, а затем подай знак, когда демон снимает свое силовое поле» – вспомнилась шутка, авторство которой Николь не знала.

Перерыв всю комнату в поисках вещей, которые можно было бы использовать в качестве одежды, Николь ничего не нашла, кроме одеяла, которым она укрывалась, лежа на кровати. К сожалению, как она не пыталась им обернуться, одеяло предательски соскальзывало и вообще наотрез отказывалось удаляться от кровати на расстояние дальше пары метров. Похоже, что разделение этих вещей не было предусмотрено игровой механикой, грустно подумала девушка, размышляя о том, что теперь делать. В очередной раз открыв окно инвентаря она убедилась в его пустоте и вздохнув вышла из своего номера голышом.

Коридор встретил ее полумраком и развешанными по стенам картинами с изображениями разнообразных пейзажей. Девушка удивленно осмотрелась и поняла, что все эти картины кажутся ей очень знакомыми и либо дизайн таверн принято было делать в маниакально одинаковом стиле, либо она снова оказалась в таверне Сорняк.

Последняя мысль показалась Николь очень логичной, так как точки привязки у нее пока не было, и система могла перенести ее в первое место, в котором она оказалась сразу после обучения. Николь подошла к лестнице и по гомону на первом этаже, в зале, где располагалось подобие бара, отчетливо поняла, что он едва ли не до отказа набит посетителями. Прислушавшись к своим ощущениям, она поняла, что совершенно не стесняется своей наготы, видимо последние месяцы сняли с нее любые возможные комплексы по этому поводу, но выходить к толпе мужиков и подростков в чем мать родила, не слишком вписывалось в ее представление о том, что нужно «научиться не совершать опрометчивых ошибок».

Николь задумалась о дальнейших действиях, но в этот момент на лестнице показалась фигура крепкого мужчины, в сумраке тусклых ламп было сложно разобрать его черты, и будь освещение лучше, она возможно смогла бы заметить его чуть раньше. Поняв, что бежать до своей двери уже поздно она приняла максимально непринужденный вид, насколько была способна в этой ситуации. Опершись плечиком о стену Николь скрестила ноги и свела руки на груди, а взгляд чуть отвела в сторону от лестницы.