Николай Марчук - Война 2020. Керченский узел [litres]

Кстати, надо бы Витьку позывной придумать, а то как-то не по-людски получается – боец есть, а позывного у него нет.

Витек Волошин. 25 лет. Служил в Росгвардии. Звание – сержант. Родом из Ярославля. Может, тогда – Ярик? Нет, стремно. Витя Волошин. Может – ВВ? Опять же Росгвардия – это перекрашенные Внутренние Войска. Сокращенно – ВВ. Ладно, не суть, вот Якут вернется, я его этой проблемой озабочу, он враз Волошину погремуху придумает. Якут на такие дела мастак.

Небо наливалось чернильной мутью, предвещая скорую грозу. Сейчас самое время для майских ливней, гроз и молний.

На горизонте пропылили на большой скорости две машины. В оптику «леопольда» удалось разглядеть, что это черные внедорожники угловатой внешности. Двигались автомобили на запад в сторону Феодосии. Интересно, это наша разведка или вражеские перебежчики? А что? На дворе смутные времена, сейчас самое время испытывать людей на прочность. Кто-то выстоит, а кто-то треснет по швам, вывалив свое гнилое нутро на асфальт, забрызгав его вонью предательства и ничтожества.

Что-то меня на философию потянуло? Видать, старею…

Вспомнилась Лия. Ее глаза, волосы, улыбка…

Накатил приступ черной хандры. Я ее любил, очень сильно любил… а может, и до сих пор люблю. Она оказалась агентом турецких спецслужб. Моя Лия!

– Фишка, тут-тук! – раздался в динамике рации голос Якута. – Прием!

– Прием! – отозвался я. – Сколько?

– Пять, десять, – выдал абракадабру узкоглазый, которая на нормальном языке означала, что через десять минут мимо меня проедут пять «единиц» техники.

– Принял.

Ровно через десять минут через вершину косогора перевалил дозорный «УАЗ Хантер», а еще через минуту втянулась колонна остальной техники: два «Амарока», «Буханка» и двухосный «КамАЗ». Ничего так, откуда столько техники? Якут, что, весь наш отряд решил вывести в поле?

Вышел к дороге, взмахнул рукой, останавливая дозорную машину. «Уазик» тормознул, из окошка высунулся Плов:

– Подкинуть?

– Вылезай, подкидыватель, встанешь на «фишку», – кивнул я в сторону разрушенного домика.

Серега Кашин насупился, подхватил автомат и вылез наружу. Я заскочил на его место. За рулем сидел Басурман.

– Здорово! – поприветствовал я Басурина. – Откуда столько машин и где Якут столько народу набрал? На базе кто остался?

– Командир, а тут для тебя есть сюрприз. У нас гости. Пару часов назад в расположение отряда прибыл твой кореш Сидоров, а с ним два десятка босяков. Все к нам хотят в подразделение поступить. Еще Киря и Антоха от Феликса сбежали и к нам вернулись, говорят, невмоготу уже детский и бабий плач слушать. Якут их оставил в расположении, а кое-кого с собой взял, уж больно гости напирали, что ты будешь несказанно рад их видеть, да и дело, говорят, у них к тебе больно серьезное.

– Кто такие? – заинтересовался.

– Да фиг их знает. Трое, как в старых комедиях, один – низкий, метр с кепкой, верткий такой, второй – худой, длинный, что жирафа, и лопоухий, как чебурашка, а третий – здоровенный бугай, метра два ростом, да еще и в плечах не меньше метра, бородища, короче, как на картинке, вылитый Илья Муромец.

– Бывалый, Трус и Балбес, – прокомментировал я. – Позывные известны.

– Краем уха слышал, что здорового Сидоров называл Шкетом. Остальных как кличут, не знаю.

– Шкет, говоришь?! – усмехнулся я.

– Ага. Блин! Чуть не забыл, с ними еще два «нерусских».

– В смысле? – я не сразу врубился в терминологию Басурмана.

– Ну, хачики, одним словом, – объяснил Басурин, а потом немного подумал и добавил, – нехристи!

– Уф! – обреченно выдохнул я. – Вы меня в гроб загоните своей безграмотностью. Хачиками называли армян, потому что хач – это крест, а поскольку они христиане, то их так и называли. Понял?

– И чо?

– Капчо! Блин! Басурин, не беси меня!

– Ладно, не буду, – надулся Басурман. – Че я такого сказал?

– А то! Вокруг идет война! Самая настоящая, масштабная, четвертая мировая война. И сейчас люди делятся на своих и чужих, а не на христиан и приверженцев ислама, понял?

– Понял, только война третья, а не четвертая, – решил поправить меня Басурин.

– Нет, четвертая. Третья – «Холодная война», и мы ее позорно прощелкали. Как говорил мой батя, просрали Советский Союз!

Басурин ничего не ответил, да и не до разговоров ему было, машина как раз подкатила к коровникам, и пора было заняться маскировкой автотранспорта, приготовлением еды и прочими бытовыми проблемами, но вначале надо узнать, что за дела привели сюда Шкетовского.

– Ну, здорово, пан-господин «федерал», – поприветствовал я Шкета, – какими судьбами?

– Станислав Павлович, ну, чего вы в самом деле, – елейно улыбаясь, развел руками здоровяк. – Какой я «федерал», вы о чем?

– Ну, а кто ты тогда?

– Простой капитан заурядного военного ведомства, волею судьбы, посланный богом…

Договорить Шкетовский не успел, его отодвинул в сторону вылезающий следом из «таблетки» невысокий парнишка, неопределенного возраста и звания. Лицо мне его показалось смутно знакомым.

– Слышь, толстый, подвинься! Здорово, Псих, – боец протянул мне руку для приветствия, и тут я его узнал.

Семен Кожанов – инструктор по боевой подготовке 810-й отдельной бригады морской пехоты. Мы с ним пересекались на сборах в прошлом году. Кожанов мужик был боевой и опытный, в том смысле, что боевого опыта у него было, как у дурака махорки. В свои сорок выглядел Кожанов край на тридцать, а если отпускал бороду, как сейчас, то вообще нельзя было определить, сколько ему лет и зим. За плечами у Семена три войны, а на крайнюю, в Сирии, он катался как на работу вахтовым методом, натаскивая в боевых условиях своих подопечных. Интересно, как он здесь оказался.

– Палыч, мы к тебе по делу, – подхватив под локоток и отведя в сторону, начал Кожанов. – Во Владиславовке стоит несколько эшелонов, которые надо уничтожить, – без всяких обиняков и предисловий объявил Семен. – Справимся?

– Утром проведем разведку, посмотрим, чего там да как, а потом решим, – уклончиво ответил я.

– Палыч, ты чего? – усмехнулся Семен. – А где же легендарный Псих, который с тройкой попер на взвод… и почти победил.

– Вот именно, что «почти», – огрызнулся я. – Одно дело на учениях и «показухах» лихачить, и другое дело хоронить пацанов.

– И то правда. Ладно, не будем о грустном, чтобы беду не накликать. Толстый, а ну подь сюда, – Семен позвал Шкетовского.

– Товарищ майор, я вообще-то не толстый, – нагло улыбаясь, заявил Шкет.

– Старлей, лучше молчи! Доставай, чего там ваша «груша» надыбала.

Груша?! Так Шкетовский у нас из ГРУ! Полезно будет знать, учту на будущее.

Шкет достал из своей полевой сумки стопку фотографий и сложенную карту. Разложили все это на капоте «Амарока».