Ольга Баумгертнер - Парадокс Рузы [litres]

Наконец рассвело. Заговорили на соседнем холме сталкер и солдаты. Туман медленно стекал с пригорков, отступал обратно к реке. Еще через полчаса люди, невыспавшиеся и голодные, шли дальше по влажной от росы земле. Отряд снова выбрался на шоссе. Измученный Дмитрий машинально топал вперед, пока Бродяга вдруг не остановился и не обернулся. На обветренном лице сталкера вдруг отразилась улыбка.

– Что ж вы идете и не замечаете? – спросил он. – Вышли!

Лазарев и военные замотали головами. Перед ними было то же самое узкое, в две полосы, шоссе с новым асфальтом. На обочинах торчали свежевыкрашенные столбики дорожной разметки. За ними – зеленая под ярким утренним светом трава. Грянуло дружное солдатское «Ура!».

А позади, всего метрах в ста, развернулась совершенно иная картина. Как будто цветную фотографию подменили на старую выцветшую. Дорога уводила к брошенной теперь Рузе, вокруг которой лежали побуревшие, как от наступившей внезапно поздней осени, земли. Местами встречались пятна зелени, но Дмитрий не был уверен, та ли это зелень, что сейчас находилась вокруг них.

– Ну спасибо, дядя Саша, вывел, – произнес он, с благодарностью глядя на сталкера.

– Теперь еще километр-два примерно до Старой Рузы, – сообщил тот. – Там и отдохнем уже.

Прошло уже два часа, а Дмитрий все еще не верил, что они выбрались из Зоны. Их трясло по ухабам, «газик» проворно продирался по бездорожью к Звенигородскому шоссе, увозя своих пассажиров из Старой Рузы. Зона остановилась всего лишь в паре километров от поселка. Знакомый старшина, командир Захара Зарубина, охранял Периметр, командовал эвакуацией людей. Он нашел для семьи Дмитрия и для Надежды, которую они вытащили вместе с Машей из рузского роддома, машину и отправил их в перинатальный центр Института. Надя, прежде державшая себя в руках, теперь все время всхлипывала, вытирая платком опухшие от слез глаза. Маша все так же сидела в прострации, почти не реагировала, когда Дмитрий передавал ей покормить ребенка.

В центре Института, где изучали мутантов, рожденных от сталкеров, Надежду сразу увезли, и с тех пор Дмитрий ее больше никогда не видел. Семью Лазаревых поместили в отдельную палату. Малыша забрали. И Машу тоже скоро куда-то увели. У молодого ученого взяли кровь на анализ. Через три часа томительного ожидания пришел доктор.

– Добрый день, коллега, – врач пожал Дмитрию руку. – У меня для вас две новости. Одна хорошая, другая не очень.

– С малышом что-то? – выдохнул Лазарев.

– Абсолютно здоров. Никаких аномалий не выявлено. Анализы, вес, рост и прочее – все в норме.

Дмитрий некоторое время смотрел на врача с непониманием.

– Это, значит, хорошая новость? Что-то с моей женой?

Врач кивнул.

– Больше всего похоже на послеродовую депрессию. Ну и обстоятельства родов, по вашим рассказам, были жуткие, травмировали ее. С ней психологи сейчас разбираются. В плане физического здоровья у нее все хорошо.

Дмитрий покивал, пристально смотря на врача в нетерпеливом ожидании того, что тот еще скажет.

– Вам нужно набраться терпения. С маленьким ребенком это непросто будет. Няньку нанять или кормилицу.

– Зачем? – спросил Дмитрий с непониманием.

Врач помолчал миг, собираясь с духом.

– Марии дали лекарство успокоительное, чтобы она пришла в себя. Вроде сработало. Но выйдя из заторможенного состояния, она теперь отказывается от ребенка.

– Нет… Невозможно… Почему?..

– Мы ей пытались объяснить, что с ним все в порядке, что он полностью здоров, даже анализы показывали. Но она называет его порождением Зоны, чудовищем, чужим. Это, несомненно, травма от увиденного в рузском роддоме. И мы приложим все усилия, чтобы устранить проблему.

– Я не понимаю. Что вы хотите сказать?

– Мы оставляем вашу жену тут, на лечении.

– Нет, так не годится, запротестовал Лазарев. – Я заберу ее домой. Там она придет в себя, и малыш…

– Дмитрий Владимирович! – неожиданно резко прервал его врач. – Я старался как можно деликатнее вам растолковать. Ее нельзя оставлять рядом с ребенком.

– Но это же неправильно! – возмущенно закричал молодой ученый, не сдержавшись. – Она мать, сама должна его выкармливать и воспитывать! Не чужая женщина!

– Ваша жена сейчас чуть не выкинула вашего сына в окно! Она пыталась убить его!

Дмитрий остолбенел. Не верил.

– Машка? Малыша? Нет. Она даже мухи не обидит.

Врач протянул ему бумаги.

– Подпишите. Это ваше согласие, что вы оставляете ее тут.

Лазарев не брал бумаги из рук врача.

– Если хотите убедиться в тяжести ее состояния, я провожу в палату. Но крайне не рекомендую этого делать. Лучше увидеть жену здоровой.

– И вы гарантируете, что излечите ее?

– Это не будет быстро, но обычно лечение проходит успешно.

– И все же я хочу увидеть жену, – сказал Дмитрий твердо. – Кто, как не я, может вразумить ее?

– Это типичное заблуждение. Но… не могу препятствовать.

Дмитрий вышел из палаты мрачный и с ощущением, что ему снится какой-то дурной сон. Маша вела себя крайне агрессивно – кинулась на него с кулаками, обвиняя, что он притащил ее в эту проклятую Зону и что у них теперь родилось чудовище. Никакие уговоры и доводы, что с их сыном все в порядке, ни даже пощечина, когда девушка совсем зашлась в истерике, оскорбляя его, – ничего не помогло. Появились санитары, удерживая Машу, сделали ей укол. Через несколько секунд она обмякла в их руках. Дмитрий стоял напротив, дрожа от напряжения и собственного бессилия. Потом вышел вон из палаты. Ему казалось, что он сейчас разговаривал с совершенно чужим человеком, а не с любимой, не с родной. И все же корил себя, что не сдержался. Ладонь жгло, словно на нее поставили порочное клеймо поднявшего руку на женщину. Еще через час в коридоре его нашел их врач.

– Я подпишу бумаги, – глухо проговорил Дмитрий. – Сделайте, пожалуйста, все возможное.

Тот кивнул, протянул ему папку с бумагами и ручку.

– И малыша я могу забрать?

– Конечно, – сказал врач. – Наши медсестры проведут вам инструктаж по уходу за маленьким ребенком, дадут на первое время питание. Но сразу же дома начинайте искать няньку или кормилицу.

В центре Дмитрий выяснил, куда эвакуировали Рузский филиал Института. Оказалось, что не так далеко от предыдущей дислокации – в санаторий имени Герцена под Кубинкой. В течение трех часов Лазарев пытался дозвониться по новому номеру до директора. Но Николай Петрович, видимо, был очень занят в связи с переездом. В конце концов Дмитрию удалось застать его на месте. С трудом ученый объяснил ситуацию.

– Все наладится, Дмитрий! – отозвался профессор. – Главное, что вы все выбрались из Зоны живыми. Приезжайте сюда. Работы много. Скачок Зоны нам ее умножил. Жилье для вас – правда, в общежитии – найдется. Мы пока все там. Потом попробуем улучшить условия. Местные санаторные врачи уперлись и уезжать в эвакуацию отсюда не хотят. Но я их додавлю. У нас тут теперь не санаторий-профилакторий, а серьезная, почти военная организация. А насчет малыша я поспрашиваю, кто вам сможет помочь.