Василий Лазарев - Чужая

- У нас еще две.

- Командиру, по моему лучшее предложение – Марго указала на Рекса.

- Однозначно, без него мы вообще бы недолго жили.

- Решено, одна кому?

- Квазу?

- А давайте его спросим. – Марго и Рекс запрыгнули в машину, где лежал раненный. Он уже был в сознание, и Надя собиралась уколоть ещё раз спеком.

- Погоди Надь. Кваз мы здесь делим белый жемчуг, тебе надо – обыденно спросил Рекс.

- Не-а. Рекс ты же знаешь, во что я превращусь, На фига мне такой расклад. Вы Дианке отдайте. Будет ДиАнкой-пулемётчицей. С «Тунгуской» сможет соревноваться по скорострельности.

- Воля умирающего священна – загробным голосом проговорил Рекс. И все заржали.

Выбравшись из машины, просветили непонимающий народ, что жемчуг отдаём Диане. Все обладатели жемчуга чокнулись флягами, и запили его живчиком.

Через две недели в Чистилище состоялось открытие памятника победителям скреббера. Сами победители чувствовали себя уже гораздо лучше. Кваз ещё не до конца оправился, его возили на коляске с пледом на коленях. И с двустволкой в кобуре за спинкой. Кваз всем рассказывал, что они ничего героического осуществить не успел. Так как сдуру пальнул по убегающему пауку, хотя видел, как он размазал перед этим два расчёта «Зушек». Его мальчишеский поступок плавно переводили в разряд героического, дабы юноша не чувствовал себя совсем уж ущербным.

Всем кто участвовал в походе, выдали по красненькой жемчужине под присмотром Титана. Сам знахарь долго камлал над белой жемчужиной, а потом внезапно закинул её в рот, облизываясь как кот после тарелки сметаны. Если у остальных принявших дары развивались произвольно, то Титан мог контролировать процесс. И по его словам, что будет развивать свой единственный дар, до Великого знахаря. Звучит несколько пафосно, но если есть возможность и белая жемчужина, то решение он принял верное.

Не прошло и недели, как он показал, что идёт в нужном направлении.Невероятно, но он потрудился над Квазом. Нет, он не отрастил ему третью ногу, хотя, наверное, и мог. От этого скользкого типа можно было ожидать чего угодно. Ноги его росли никуда не торопясь. Он поменял ему внешность. Кваз остался такой же внушительный бугай под два с половиной метра. Силищей обладал по-прежнему немереной. Но его лицо, оно теперь стало похоже на Тома Круза лет в двадцать. Опять же по непроверенным слухам злых языков, у квазов ниже пояса случались проблемы, а вот у нашего Кваза там было более чем. Он уже сидя в коляске, не мог выбрать с какой из двух невест пойдёт гулять в парк, как только встанет на ноги.

Череп получил новый дар, причём сразу на всю катушку. Он теперь мог парализовать ненадолго всех и людей и зверей и элиту. Посмотрит на объект и тот замирает. С людьми до пяти минут, а с Йориком до секунд тридцати. Йорик, по мнению многих, выходил вообще из всех разрядов. Злые языки поговаривали, что он один мог уделать этого скреббера. Марго вынуждена была согласиться. Возможно, с другим скреббером было не ясно, но с пауком у него были шансы. Просто запрыгнув ему на спину он легко пустил того бы на фарш. Вот и думай кто из них страшнее.

Рекс обрёл долгожданный дар клокстопера. В течение восьми лет проведённых в Улье каждый раз завидовал, встречая клокстопера. Не ясно пока было, как сопрягать увеличенную в разы выносливость с остановкой времени. Но Рекс не унывал.

Немезида уже обладала двумя сильно развитыми дарами сенса и невидимки. И теперь букет её даров пополнился колоссальным ускорением. В течение минуты(!), вот что значит, белая жемчужина она успевала пробежать около трёх километров. Барабанная дробь, под невидимостью. Теперь с ней не связывался даже Йорик. Он если не телепортировался, а просто бежал, то отставал от Немезиды.

Диана, как и предсказывал Кваз, стала стрелять быстрее. Но как. Она брала в руки любое оружие и начинала стрелять из него со скоростью пистолета-пулемёта «Узи». Будь то АСВК, СВД или «Винторез». Все выкладывались с максимальной отдачей. Да, боекомплект вылетал за секунды, без разницы автоматическое оружие или ему приходилось руками досылать патрон. Дар делал, что то с физикой пространства, но работал только с оружием. С её умением стрельбы она могла уложить полк, только вовремя подавай ей заряженное оружие.

Акела с волчицами отошёл. Инь уже щеголяла на новых лапах. Титан показал своё мастерство, которое распространялось и на элиту.

Каа вырастил себе хвост за два дня. Рос он почти на глазах, зрелище не для слабонервных. И вырос на лишние пять метров. Теперь змей был ростом тридцать пять метров. Опять же злые языки поговаривали, что лучше белую жемчужину ему больше не давать иначе он сам себя будет кусать за хвост, огибая Чистилище, по периметру находясь во рву.

И вот, наконец, наступил день открытия памятника. Михалыч решил пока показать своё творение в уменьшенной копии. В соотношении один к пяти. Из гипса. Пока из гипса, в дальнейшем он предполагал заставить краснеть Церетели за его смешные размеры скульптур. Если памятник пройдёт тестирование, то он хотел бы по его словам чтобы он соперничал с «Рабочим и Колхозницей» на ВДНХ и был отлит из металла. Изделие было доставлено на площадь ещё ночью, накрыто брезентом. А что бы никто ни смотрел раньше времени, около памятника оставили охранять Йорика. С разрешением порезать проходимца. Немного.

Утром после завтрака все вышли на площадь. Слово взял Рекс.

- Дорогие мои однополчане. Мы теперь крутой стаб. Мы завалили скреббера. Его не то, что никто не убивал в радиусе пятьсот километров, его имя боятся произносить. Мы помним все имена наших павших товарищей. И будем помнить их вечно, а доказательством тому наш памятник, победителей скреббера! Давай! – махнув рукой, Михалыч сорвал брезент.

Сначала стихли голоса. Потом стало слышно, как кто-то молится, а кто заплакал. Послышался мат. Йорик выдал своё коронное. Шёпот, переходящий в гул, а потом в неудержимый гогот заставил Михалыча покраснеть, потом позеленеть и опять покраснеть и так и оставил его с кривой улыбочкой на лице.

Изделие местного умельца, явившее, себя миру стоит описать отдельно. Вместо паука Михалыч изобразил ластоногую черепаху с крутым панцирем вместо плоской хитиновой спины и саблезубой пастью. Но это бы ещё ничего, если бы не Каа кусающий правый передний ласт саблезубой черепахи. Голова змея была круглой, кроме головы практически ничего не было. Только хвостик как у свиньи, такой же тонкий и кручёный. Такой вот жизнерадостный головастик. Или сперматозоид. И размером всего лишь в четверть черепахи. И ладно бы, если на этом «художник» остановился. Нет! Он решил довести этот шедевр до эпического конца! Как вишенка на торте, на саблезубойскребочерепахе стоял лыбящийся как последний кретин Кваз. Ноги его оканчивались обрубками ниже паха, коими он утвердился на покатой спине скреббера. Чтобы убить окончательно, Кваз в руках держал топор.