Гедеон - Когда устанет даже смерть

Древняя, но надёжная система, призванная нанести удар по противнику в случае гибели защитников объекта.

— Я на разминирование, — откликнулся Чимбик.

— Беру «Нинью», — Стилет даже не пытался скрыть радость от окончания вынужденного бездействия.

— Принято. Прокладываю маршрут, — ответила Йонг.

На такблоке Чимбика схему станции прочертила ломаная зелёная линия. Репликант перехватил автомат и побежал к шлюзу.

Первый коридор — пусто. Ярко-жёлтая аварийная переборка отъехала вверх, открывая доступ к люку. Благодаря Йонг, подключившей репликантов к системе слежения станции, Чимбик видел дворнягу с автоматическим дробовиком, застывшего в блокированном отрезке коридора. Несмотря на хорошо знакомый репликанту шлем с круговым обзором, человек рефлекторно вертел головой. Сержант узнал снаряжение: такое носили полицейские части Консорциума, которые в армии Доминиона, да и в Союзе, без затей называли «карателями».

Чимбик мстительно улыбнулся.

Год назад то, что вытворяли дворняги-каратели, казалось ему чем-то малопонятным, но само собой разумеющимся.

Наверное, на Гефесте так воспринимают бесконечный ливень, а на Тиамат — смертельно опасную флору и фауну.

Но сейчас…

Сейчас Чимбик искренне радовался возможности убить этих дефективных дворняг.

Когда люк распахнулся, охранник успел лишь повернуть голову, удачно подставив лоб под пулю. Чимбик огляделся, убеждаясь, что дворняга действительно был один, и никто не прячется за элементами декора.

— Чисто, — доложил сержант. — Двигаюсь дальше.

К его разочарованию, до самого зала с генераторами стычек больше не было. Маршрут проходил в обход гостевой зоны станции, по техническим коридорам. Единственным встреченным человеком оказался насмерть перепуганный мужчина в форме технического персонала. Его Чимбик попросту оглушил ударом кулака.

Реакторный зал пустовал. Лишь троица роботов неторопливо курсировала заданным маршрутом, проверяя работу систем.

Чимбик огляделся.

— Где заряд? — спросил он у Йонг.

— Не знаю, — напряжённым голосом ответила та. — Я ещё не получила доступ к этой части системы.

— Принял, — Чимбик огляделся, прикидывая, куда оптимальнее заложить заряд.

Самое логичное — разместить взрывные устройства по периметру реактора, подключив к единому таймеру.

Просто и одновременно сложно: взрыв всех зарядов должен произойти одновременно с максимальным расхождением в тысячные доли секунды, в противном случае вместо детонации ядерного топлива реактора произойдёт просто разрушение конструкции. Одна из тех причин, по которой нельзя собрать ядерную бомбу «на коленке».

Сержант выпустил всех своих «мух» обследовать реактор. Вряд ли хозяева станции стали изобретать какие-то специальные заряды — куда дешевле и практичнее использовать штатные, уже состоящие на вооружении. Опытный взрывотехник всегда подходит к работе творчески, и то, что приходится оперировать стандартным набором, для него не проблема. Таким, можно сказать, художником был инструктор, обучавший репликантов искусству обращения с взрывчатыми веществами.

Одна из «мух», нырнувших под внешний кожух реактора, показала закреплённый на стене тандемный заряд типа «Альшпис». Чимбик осмотрел заряд и довольно хмыкнул: взрывник, занимавшийся минированием, даже не стал особо утруждаться, действуя, как говорил инструктор сержанта, «квадратно-гнездовым методом». То есть без фантазии, по шаблону. Собственно, понять его можно: пока противник доберётся до командного пункта, пока разберётся, что к чему, пока вышлет команду разминирования реактора — настанет пора думать о собственной эвакуации, а не об обезвреживании заряда.

Всего по периметру реактора сапёр корпоратов установил двенадцать «Альшписов», завязанных на единый таймер.

Несмотря на внешнюю простоту, Чимбик не спешил радоваться: кажущийся примитивизм вполне мог оказаться ловушкой для дурачка, с довольным видом взявшегося за обезвреживание. Спешка в военном деле вообще явление вредное, особенно когда дело касается взрывчатки.

Поэтому Чимбик прогнал «мух» ещё раз, тщательно осматривая внутреннюю поверхность кожуха. Вроде чисто.

Сержант достал набор инструментов и осторожно снял секцию панели, скрывающей таймер. Следы на металле показывали, что эту панель снимали довольно часто — видимо, техники во время обслуживания и осмотра реактора.

Вероятно, на это время таймер останавливали. Теорию подтверждал разъём под чип-ключ в корпусе устройства.

Чимбик зло скрипнул зубами. Ключ точно хранится у кого-то из техников, вероятнее всего — у начальства, но бегать и искать его просто нет времени. Как говорят дворняги — «близок локоть, а не укусишь».

Таймер соединялся с зарядами проводами — просто и надёжно, исключая подавление сигнала средствами РЭБ. И обеспечивая увлекательную викторину «угадай нужный провод» тому, кто решит обезвредить устройство.

Чимбик, стараясь не смотреть на табло таймера, стремительно отсчитывающее время, подогнал «мух» поближе, чтобы разглядеть провода в увеличении.

Ловушка всё же нашлась. За проводом, соединяющим таймер с системой синхронизации подрыва, затаился тоненький, толщиной с волос, проводок. Если растяпа-сапёр его не заметит и перекусит провод, радуясь удачной работе — произойдёт взрыв.

К тому моменту, как сержант детально разобрался в конструкции устройства, на таймере оставалось меньше десяти минут.

Чимбик достал кусачки и принялся за работу.

Отсоединив таймер, репликант ещё раз внимательно осмотрел все заряды. Нет, больше ничего похожего на резервную систему не наблюдается. Значит, работа выполнена.

— Обезврежено, — доложил Чимбик.

В наушниках раздался облегчённый вздох Йонг.

— Отлично, сержант, — сказала она.

— Рад стараться, — автоматически отозвался репликант.

Произнося заученную фразу, он уже выводил перед собой изображение отсека, в который привели идиллийку. Её судьба почему-то интересовала сержанта намного больше благодарности капитана. Неслыханно для репликанта, высшим удовольствием для которого была похвала командира. Но в последнее время Чимбик серьёзно пересмотрел приоритеты и ценности.

Перешедшие на «ночной» режим камеры позволяли во всех подробностях наблюдать происходящее по всей станции.

Идиллийка была ещё жива. Очевидно, сыграла роль распространяемая эмпатом спутанность сознания от приёма наркотиков. И клиенты, и охранники выглядели вялыми и сонными. Лишь охранник снял техническую панель и, то и дело тряся головой, копался в механизме двери.

А вот на остальных участках станции персонал уже вполне справился с первоначальной растерянностью. В служебном секторе охрана и техи подтащили резаки и домкраты, взявшись разблокировать переборки. И, к неудовольствию сержанта, справлялись с этим вполне успешно.