Гедеон - Когда устанет даже смерть

А потом он встретил Эйнджелу, и привычный надёжный мир репликанта перевернулся. Несокрушимое прежде основание дало трещину, породив сомнения.

И эти сомнения до сих пор не оставляли Чимбика в покое.

Он смотрел на чужой дом, на отблески чужой жизни и ловил себя на желании стать частью этого. Странная, неуместная, неосуществимая мечта.

«Надо уходить», — решил Чимбик.

Но почему-то остался на месте.

— Ди, Ник, сержант пришёл! — раздался восторженный детский голос, наполняя душу необъяснимой радостью.

Эти маленькие бесхитростные человечки казались сержанту его противоположностью: не знавшие приказов и принуждения, лишённые сдержанности и жестокости. Но они почему-то искренне любили его, Чимбика. Любили так, как он сам любил братьев, с которыми вырос. И объяснения этому сержант не находил. Да и не слишком-то хотел, говоря откровенно. Чимбик просто наслаждался вихрем жизнелюбия, захватившим его с приближением детей. А те радостно прыгали вокруг, пытались повиснуть на руках и весело, счастливо смеялись, взахлёб рассказывая новости последних дней.

Талика тоже оказалась дома.

— Добрый вечер, мэм, — поприветствовал он вышедшую ему навстречу идиллийку. — Прошу прощения, что без приглашения. Просто пришёл сообщить, что буду отсутствовать некоторое время. Обязанности командира отделения выполняет Запал, коммуникатор я передал ему.

Произнося эти слова, Чимбик чувствовал, сколь жалок выбранный для встречи предлог. Он мог уведомить Талику, связавшись по коммуникатору, или не уведомлять вовсе, но…

Но ему хотелось попрощаться. И услышать в ответ, что его здесь будут ждать.

— Когда ты вернёшься?

— Я сам не знаю, мэм, — ответил Чимбик.

«Если вернусь». Невысказанные слова повисли в воздухе.

— Не уезжай! — хором попросили дети, взяв сержанта в окружение.

«Если бы я мог решать…» — мысленно ответил Чимбик.

— Это мой долг, — произнёс он вслух.

Три детских взгляда уставились на Талику с необъяснимой для репликанта надеждой. Будто мама была тем волшебным существом из сказок, что способно творить чудеса и менять мир.

Но Талика не владела магией. Во всяком случае не той, что могла изменить отданный Чимбику приказ. Зато она присела, обняла погрустневших детей и тихо сказала:

— Разве ваши любимые герои в сказках и мультиках отказываются совершать подвиги?

Подумав, дети отрицательно покачали головами.

— А сержант — супергерой? — по-новому посмотрел на Чимбика Майк.

— Самый настоящий, — серьёзно подтвердила Талика. — И сейчас где-то кому-то требуется его помощь.

«Я не герой, — мрачно подумал Чимбик. — Герои сами решают, какие поступки совершать. А я — просто оружие.

Смерть, которую спускают с поводка хозяева по одним им известным причинам».

— Но ты останешься с нами хоть ещё немного? — потянула его за руку Динара. — Мамы скоро будут рассказывать сказки.

Спроси это Талика — Чимбик бы отказался. Но Динаре от отказать не смог. Почему — он и сам не понимал.

— Да, мэм, — вслух сказал он.

И уже сидя у костра, Чимбик вдруг осознал, что отправился бы на это задание даже без приказа. Просто для того, чтобы ни Динара, ни Талика, ни кто-либо ещё не попал на ту станцию.

И чтобы когда-нибудь сказать Эйнджеле, что за её кошмарами пришёл другой, куда худший кошмар.

Если у дворняг и есть что одинаковое — это космопорты. К такому выводу пришёл Чимбик, наблюдая за суетой китежского порта. Хаотичное движение вокруг посадочных площадок, непонятным для стороннего наблюдателя образом превращающееся в упорядоченную деятельность.

Чимбик, Стилет и возглавляющая их группу капитан Йонг Мин Юн затаились в ложементах, размещённых в потайном отсеке грузового контейнера с воздушными фильтрами. Снаряжение занимало большую часть крохотного помещения, из-за чего диверсанты лежали вплотную друг к другу. Но даже Блайз вряд ли нашёл бы простор для шуток о близости с женщиной: облачённые в одинаковую броню, они едва умещались в тесном убежище. Если бы не миниатюрные габариты капитана, отсек пришлось бы расширять, тем самым увеличивая вероятность обнаружения, либо уменьшать состав и без того маленькой группы.

А это — дополнительный риск.

Операция и так балансировала на лезвии. Любой сбой, незначительный для другого случая, сейчас означал провал.

Окончательный, без возможности заброски новой группы.

Потому от всех участников операции требовалась филигранная координация действий. Доставить спецконтейнер на Китеж, устроить так, чтобы он оказался в нужное время в нужном месте, погрузить в него диверсантов, и всё это под носом у китежских спецслужб и соглядатаев Союза.

Повторить всё это в случае провала первой группы уже не удастся.

Потому к безопасности диверсантов на этапе отлёта с Китежа подошли со всем тщанием. За окружающим пространством диверсанты наблюдали с помощью сложной системы пассивных сенсоров, замаскированных на внешней оболочке убежища. Голопроекция позволяла контролировать происходящее вокруг контейнера, но в случае сбоя всё, что им останется — наблюдать за собственным провалом в высоком разрешении. Китеж — не то место, откуда группа диверсантов сможет прорваться с боем.

— Внимание, — раздался в наушниках репликантов голос Йонг.

К погрузчику, перемещавшему контейнер с диверсантами, подлетел таможенный дрон. Описав круг, он тщательно «принюхался» к содержимому контейнера сенсорами. Доминионцы, не шевелясь, следили за движениями дрона.

Заметит или нет?

Китежские технологии отставали от земных, но всегда что-то может пойти не так. Вот как сейчас: проклятый дрон будто примагнитился к контейнеру, не желая завершать проверку. Чимбик уже начал прикидывать, что делать при появлении охраны, но в этот момент дрон отлетел в сторону под облегчённый вздох дворняги.

«Интересно, долго нам так будет везти?» — спросил через имплант Стилет.

«Надеюсь, что да, — отозвался Чимбик. — Но особо не рассчитывай».

То, что везение рано или поздно закончится, понимали все. Китежцы — тоже не дураки и ни секунды не сомневаются, что их планета используется обеими сторонами в качестве перевалочной станции. Чимбик помнил слова комбата, сказанные на инструктаже: положение дел сохраняется ровно до тех пор, пока выгодно самим китежцам. Как только их правительство сочтёт, что, по выражению Савина, «пора прикрывать лавочку», так и закончится время относительно лёгкого пути в пространство Союза.

Пока сержант предавался размышлениям, дворняга принялась за работу. Перехватив управление роботом, она приказала погрузчику поставить контейнер в нужное место. Затем капитан взломала бортовой компьютер корабля и откорректировала коносамент, чтобы у суперкарго не возникали вопросы по поводу неожиданных изменений в размещении груза.